— Больше не мудри. Пристрелю как собаку.

— Чего тебе надо?

— Ага, значит, все-таки рашен… Кто послал, быстро? Зачем?

— Ты что, охренел, парень? Я турист.

— Ах турист! — Никита сдернул с его плеча фотоаппарат. — Две секунды тебе осталось путешествовать. Ну?!

Опустил пистолет на уровень живота, но по глазам мужчины, по его побледневшему лицу увидел, что тот ничего не скажет. Да и вряд ли он мог сказать что-нибудь важное — топтун, пешка.

Неподалеку взвыла полицейская сирена. Быстро они тут оборачиваются. Никита отступил на полшага и сбоку, с короткого взмаха засадил туристу рукояткой в ухо. Вырубил часа на три. Пистолет вложил ему в руку — и метнулся к выходу из сквера. Пошел вразвалочку, не спеша навстречу полицейской машине. Машина объехала его и остановилась. Оттуда выкатился толстячок полицейский, подскочил к Никите, что-то затараторил, жестикулируя.

— Ноу френч, ноу, — широко улыбаясь, отвечал Никита. Тоже знаками попросил разрешения сфотографировать полицейского на память. Так они и объяснились: толстяк с бляхой тыкал пальцем в небо, изображая выстрелы: «Ту-ту-ту!» — и разводил руками в разные стороны, дескать, где, покажи! В ответ Никита наставлял на него фотоаппарат и кланялся как болванчик:

— Полишн-фото, плиз!

Полицейский, потеряв терпение, развернул его спиной, провел руками по бокам, обыскал то есть. Самое странное, не потребовал документы, что на его месте сделал бы каждый, потом сел в машину к напарнику — и они укатили.

Анита и князь поджидали его возле дома встревоженные. На принцессу он старался не смотреть.

— Кто это был? — спросил Егорий Александрович. — За кем ты погнался, сиракузец?

— Кого-то ищут. — Никиту восхитила внезапная трезвость князя. — Не думаю, что нас с Аней. Не волнуйтесь. Егорий Александрович, как только стемнеет, мы уйдем.

— Ой, — сказала Анита и повисла у него на руке.

В доме уселись в гостиной и провели небольшое совещание. На столе обычное угощение: водка, вино… Никто не притронулся к рюмкам, даже князь. Никита развил свою мысль:

— Невозможно, чтобы вышли на нас так быстро. Хвостов не было, я следил. Ни здесь, ни в Польше. Я бы заметил обязательно. Кое-какой опыт есть. В России, Егорий Александрович, бизнесмен должен владеть навыками секретного агента, иначе пропадешь… Нет, ума не приложу… Наверное, какая-то ошибка, совпадение. Может, на вас налоговики насели?

Конечно, он лукавил. Существовал только один способ их выследить, обнаружить. Князь, разумеется, тоже о нем догадывался. Через какое-то время сообразит и принцесса, но чем позже, тем лучше.

— Может, налоговики, — согласился князь. — В любом случае не вижу причин, чтобы вам убегать. Напротив, здесь мы можем принять любые меры безопасности.

— Какие же? — полюбопытствовал Никита.

— Смотря кого вы подозреваете. Если это ваша русская мафия, я могу связаться с комиссариатом. Там у меня есть друзья. Да что там, у меня есть деньги, а это, как известно, в любом уголке земного шара лучшая защита. Существуют частные охранные агентства…

— Тут вы ошибаетесь, князь, — возразил Никита. — Если это мафия, деньги не помогут. С тех пор как вы эмигрировали, в России мало что изменилось. Там деньги не играют такой роли, как на Западе.

— Что же играет, позвольте спросить?

— Первичные инстинкты. Любовь, ненависть, страх.

Анита, долго молчавшая, наконец решила вмешаться:

— Ника, может быть, ты все же объяснишь девушке, что происходит? Не успела я встать под душ…

— Пока ты умывалась, нас засекли. Но мы не знаем кто. Вот и обсуждаем разные варианты.

— А за кем ты погнался?

— Какой-то парень тут ошивался. Но я его не догнал.

На дворе смеркалось, но никому не пришло в голову зажечь свет. Разговор тянулся все вокруг одного: удирать не удирать.

Князь уже понял, что ему не переубедить молодого упрямца.

— И куда же вы направитесь?

— Если это Анин покровитель… Похоже, самое безопасное для нас место — Россия. Там они будут искать нас в последнюю очередь. И потом, как известно, стены помогают.

— Вы придерживаетесь того же мнения, мисс? — обратился Егорий Александрович к принцессе.

— Меня никто и не спрашивает.

— Почему же, — спохватился Никита. — Если у тебя есть возражения… скажи.

— У меня нет возражений, дорогой.

— Тогда пора собирать манатки. Берем только самое необходимое. Документы, деньги, туалетные принадлежности.

— Гарем свой не забудь, — напомнила Анита.

Через час они были готовы к бегству. Егорий Александрович дал Никите ключи от «ситроена», стоящего в гараже. Договорились, что Никита оставит машину на платной стоянке в аэропорту. Еще князь почти силой навязал деньги, несколько пачек в пластиковом пакете. Неожиданную благотворительность Никита воспринял спокойно, но принцесса стала в позу:

— Егорий Александрович, мы не можем их принять. В нашем положении… когда неясно, что будет завтра… Не обижайтесь, пожалуйста… Вы и так много для нас сделали.

Князь, весь вечер остававшийся трезвым, забавно выглядел со своим пакетом, который у него никто не брал. Казалось, сейчас по-стариковски расплачется. Никита его утешил:

— Не слушайте ее, Егорий Александрович, она жизни не знает. Сколько тут?

— Около тридцати тысяч, можешь сам сосчитать, сиракузец.

— Сейчас некогда, пересчитаю в самолете. Верну не раньше чем через год. Ничего?

— Куда мне их, — возразил князь. — Солить, что ли.

Анита на прощанье нежно обняла старика:

— Мы вернемся, дядюшка… У вас я оставляю свое сердце.

— Хорошо погудели, — подтвердил Никита. — Жаловаться грех. Поберегите себя, Егорий Александрович.

Когда выехали из гаража, князь с порога дома наложил на них крестное знамение…

До аэропорта в Ницце добрались без проблем, никто за ними не гнался, в этом Никита был почти уверен. На малозагруженной автостраде проделал несколько обычных трюков, сбавлял скорость, полз, как черепаха, потом неожиданно разгонялся, выжимая из новенького «ситроена» все его лошадиные силы, сворачивал на вспомогательное шоссе и даже в удобном месте резко перескочил на встречную трассу и с десяток километров промчался в обратном направлении. Ничего подозрительного не заметил. Повезло и в аэропорту. Тут был выбор: либо чартерным рейсом немедленно вылететь через Париж в Москву, либо дождаться полуночи и сесть на борт «Боинга», отправлявшегося прямиком в Киев. Билеты были и на тот, и на другой рейс. Никита склонялся к Парижу, где еще не бывал.

— А что, — уговаривал он Аниту, — сделаем остановку дня на три, на недельку. Погуляем по вечному городу, посмотрим всякие чудеса. Заглянем в Лувр. Деньжищ у нас куча, спасибо князю.