Инструктаж длился сравнительно недолго.

Вся программа пребывания группы Дениса в Нью-Йорке, в сущности, сводилась к четырем пунктам:

1) охрана Нелли Гаспарян;

2) выход на Жоржа Вартановича и с его помощью розыск Комара;

3) розыск Валерия Комара — для передачи его российским следственным органам (как — это отдельный вопрос);

4) оказание помощи полиции Соединенных Штатов в розыске и задержании убийц-мусульман, бывших в Москве и останавливавшихся в «Метрополе».

В третьем и четвертом пунктах Меркулов надеялся на помощь американской юстиции в лице «старого друга мистера Костьи» Джеми Эванс, соответственно министра юстиции и одновременно генпрокурора США. С госпожой Эванс Денис был уже знаком во время предыдущих служебных командировок в Штаты. Естественно, что и Меркулов на всякий случай предупредил обращение к ней Грязнова-младшего телефонным звонком. Миссис Эванс немедленно вспомнила способного юношу, посещавшего ее офис вместе с «мистером Турецки». И вообще была рада звонку «старого друга». Да, она в курсе грязной истории с ценностями Гохрана, которую ухитрились осуществить международные аферисты воистину преступность не имеет национальности! Меркулову оставалось лишь тяжко вздохнуть…

Григорий Степанович Коновалов давно уже собирался осуществить свой заманчивый план: поселить собственных соратников в одном престижном месте. Когда-нибудь, уверенно полагал он, такой поселок сам собой вырастет в некий райский городок по типу того, о чем, возможно, тоже думал, то так и не осуществил товарищ Сталин. Правда, великий вождь всех народов, будучи человеком несомненно умным, не доверял своим соратникам и имел к тому все основания. Коновалов же не собирался повторять ошибок вождя. Он был уверен, что живущие в достатке и одной большой компанией люди легче управляемы. Поэтому каждый должен был иметь прекрасный особняк со всеми мыслимыми удобствами и не тесниться на каких-то пятнадцати сотках, а по меньшей мере раскинуться на весь гектар.

По некоторым данным такая возможность появилась. Когда Григорию Степановичу доложили, что Бояров каким-то образом получил документы, разрешающие ему развернуть крупное строительство в районе Николиной Горы, Коновалов тут же пригласил к себе Штиля.

— Слыхал, ученый, какой куш Боярин-то оторвал?

— Если речь о строительстве особняков по Рублево-Успенскому шоссе, то слышал.

— А почему молчал? Почему я не знаю? — удивился Коновалов.

— Я, Григорий Степанович, занимаюсь глобальными задачами. А это вопросы частные. Тактические. Если у вас проснулся интерес в данном направлении, могу дать пару практических советов.

— Понятно, — хмыкнул Коновалов. Великий теоретик конечно же презирал земные проблемы, оставаясь при этом сугубым практиком, если это было ему выгодно. — Давай выкладывай свой источник информации. Сравним, нет ли туфты.

— Какая же может быть туфта, — засмеялся Штиль, — если мне об этом сообщил сам исполнительный директор «Феникса»! Тот, у которого все права на строительство. Кротов его фамилия.

— Погоди, не понимаю. При чем здесь «Феникс», если строит Бояров?

— А землица-то принадлежит Кротову!

— Да?.. Знакомое что-то… От кого слышал, не напомнишь?

Штиль снова засмеялся:

— Да от меня же, Григорий Степанович! Я разок попытался было познакомить вас, но… Вы же человек занятой! У вас время расписано по минутам! Опять же проблемы государственного устройства, экономика будущего…

— Ладно, ладно, — морщась, отмахнулся Коновалов от больно уж откровенной лести, правда высказываемой языком суровой истины. — Ты мне вот что объясни, раз оказался в курсе… Фирма-то у твоего Кротова — да? получается небогатая? Если не сама строит, а уступила подряд Боярову?

— Верно подметили, Григорий Степанович. И в этой связи все дивиденды от строительства будут практически принадлежать Николаю Андреевичу.

— Ну поскольку ты сам вызвался, поезжай, Эдуард, к Боярову и договаривайся с ним. О чем, скажу, — решил Коновалов.

— Вы действительно считаете, Григорий Степанович, что это дело стратегического значения? — с ехидцей спросил Штиль.

— Считаю, — купился-таки Коновалов.

— Тогда им должны и заняться лично вы! — торжествующе провозгласил Штиль. — Мне Бояров определенно откажет.

— Подожди, — словно от мухи, отмахнулся Коновалов. — Они небось из финского кирпича собираются строить? Не в курсе?

— Бояров, ежели пожелает, получит теперь любой кирпич.

— Он ничего не получит, если не согласится с моими условиями. Навар пополам и семьдесят процентов особняков — наша собственность.

— Не выйдет, — отрицательно помотал головой Штиль.

— Это почему же? — фыркнул с презрением Коновалов.

— Фирма «Феникс» работает под «крышей» ФСБ. Это мне доподлинно известно.

— Да хоть под самим президентом! А кирпич не пойдет! Но если даже и пойдет, то не дойдет! Гарантия.

— Именно потому, что я не располагаю вашими возможностями, Григорий Степанович, считаю мою поездку для вручения вашего меморандума господам Боярову и Кротову абсолютно бессмысленной, — вежливо, но достаточно твердо заявил доктор Штиль, потеряв всякий интерес к своему собеседнику.

Кому-нибудь другому Григорий Степанович нипочем не простил бы подобной дерзости, но Эдуард Эдуардович, по его убеждению, был, говоря языком классика, голова. Поэтому, немного поразмыслив, Коновалов пришел к выводу, что ученый прав. А что иной раз верные свои мысли выражает, не сильно заботясь о почтительности, так на то он и есть интеллигент. У них у всех всегда мозги немного набок и не согласуются с устной речью. Понимать надо такие слабости…

— Хорошо, — миролюбиво заметил Коновалов. — Сам займусь.

Идея насчет строительства особняков на Николиной Горе, которые, к слову, никогда там не будут построены, была воспринята Кротовым поначалу неодобрительно. Алексей Петрович считал себя человеком конкретного дела, решающим реальные и вполне конкретные же задачи. Например, отыскать ценности Гохрана. Тяжело? Может, и невыполнимо! Но это — задача. Поэтому при первом же удобном случае он обратился к Турецкому.

— На кой черт, не знаешь? — В свой вопрос Алексей Петрович вложил все свои сомнения.

— Вот ты часто говорил, что тебе нравится якшаться со Штилем. Что эти якшанья… можно так сказать?

— Нельзя, нет такого слова. Но я понял, о чем ты.

— И слава богу. Значит, можешь себе представить, что всем нам было бы очень важно, если бы ты был вхож в дом Коновалова точно так же, как в дом Штиля. Почему? Сам говоришь, что, к примеру, диадема может находиться в сейфе любого богатого человека. А если она в сейфе Коновалова? Нет, вовсе нет необходимости немедленно и тайно вскрывать этот самый сейф. Хотя и это ты способен сделать. Однако приятельские отношения с Отцом криминальной империи помогут выйти и на другие, не менее важные дела.