— Тогда передайте ему, что я очень доволен, — сказал лорд Корбери.

Он взял стоявший рядом стакан зля, сваренного в его собственной пивоварне в его собственном поместье. Как считал лорд Корбери — хотя, возможно, это была только игра воображения — этот эль был лучшим из того, что он пробовал за всю свою жизнь.

Он собрался было уже встать из-за стола, но тут вошел лакей и передал Барнстейплу серебряный поднос. Барнстейпл поставил его рядом с лордом Корбери. На сверкающем дне подноса лежали два письма.

— Только что доставили почту, милорд.

Лорд Корбери взял письма. Не было сомнений, что первое, написанное изящным почерком, принадлежало женщине. Завитушки на заглавных буквах второго письма также указывали на то, что и его писала женщина.

Лакей положил рядом с его светлостью костяной нож для бумаги с отделанной золотом ручкой. Лорд Корбери вскрыл первое письмо.

От бумаги пахло гарденией, а так как у него были все причины запомнить аромат этих духов, он начал читать, даже не посмотрев на подпись.

«10 июля 1817.

Периквин, мой дорогой, для меня было огромной радостью услышать о большом состоянии и об обширных поместьях, которые твой дядюшка оставил тебе в наследство после своей смерти. Сезон в Лондоне уже закончился, и мы сейчас, как ты догадываешься, в Брайтоне, где пребывает его королевское высочество принц-регент. Здесь довольно весело, но, как ты можешь себе представить, я очень скучаю по тебе.

Пожалуйста, поскорее приезжай сюда и присоединяйся к нам, папа с большим нетерпением ждет встречи с тобой,

Остаюсь, дорогой Периквин, твоей любящей

Хетти».

По мере того, как лорд Корбери читал письмо Хетти, его губы постепенно искривлялись в презрительной усмешке. Когда он дошел до упоминания о сэре Вирджиле, он улыбнулся, но в той улыбке не было ни капли веселья.

Он швырнул письмо на стол и взял второе. Он слишком хорошо знал этот почерк. Письмо пришло от Фенеллы, и вот что он прочитал:

«11 июля 1817.

Дорогой Периквин, Я чувствую себя ужасно виноватой в том, что так и не выразила тебе свои глубокие соболезнования по поводу смерти твоего дядюшки и по поводу трагических событий, которые привели его к гибели. Пожалуйста, прости меня, но я была так занята все последние недели, что у меня едва хватало времени думать об этом, без сомнения, ты поймешь, что я пишу тебе из Брайтона, где у дяди Родерика красивейший и очень просторный дом, расположенный на Стейне рядом с домами герцога Мальборо и госпожи Фитцхерберт.

После твоего отъезда произошло так много удивительных событий, что мне трудно решить, с чего начать рассказ.

Дядя Родерик стал моим опекуном и великодушно решил представить меня высшему свету. Он преподнес мне совершенно изумительные платья, и ты, Периквин, будешь страшно удивлен, когда узнаешь, что я имела огромный успех! Каждый вечер мы ездим на балы и в Ассамблеи, и я дважды обедала в Королевском Павильоне, а Его Королевское Высочество осыпал меня всевозможными комплиментами и за обедом даже усадил по левую руку!

Я знаю, ты будешь смеяться, когда услышишь, что несколько поклонников просили у дяди Родерика разрешения ухаживать за мной! Все это так замечательно, и иногда мне кажется, что я грежу.

Береги себя, дорогой Периквин. Мы часто вспоминаем тебя. Твоя любящая кузина.

Фенелла.»

Лорд Корбери дважды перечитал письмо. Если в первый раз он просто хмурился, то после второго взгляд его стал свирепым. Некоторое время он сидел, уставившись на подпись Фенеллы, как будто ни разу в жизни ее не видел. Потом он так резко вскочил из-за стола, что стул отлетел в сторону и с грохотом рухнул на пол, заставив ожидавшего приказаний лакея броситься к его светлости.

В страшном гневе скомкав письмо Фенеллы и зажав его в кулаке, лорд Корбери вышел из комнаты.

Лорд Корбери въехал в Брайтон во второй половине дня. Он так мастерски управлялся с четверкой лошадей, что несколько прохожих остановились и с восхищением посмотрели ему вслед.

Он был приятно удивлен, обнаружив таких великолепных лошадей в конюшне Корбери-Хауса на Гровенор-сквер, и прекрасно знал, что они станут предметом зависти для всех его друзей.

Он эффектно осадил лошадей у дверей самого фешенебельного в городе отеля на Марин Парейд. Властным тоном, всем своим видом выражая уверенность в достижении желаемого, он потребовал лучший номер, и хозяин без всяких колебаний протянул ему ключ от апартаментов, которые придерживал для графа Дорчестерского.

Переодевшись, лорд Корбери направился в дом лорда Фаркуара на Стейне и заявил, что хочет видеть мисс Фенеллу Ламберт.

Периквина проводили в кабинет на первом этаже, где его встретил лорд Фаркуар.

— Какой сюрприз, Периквин, мой мальчик, — весело воскликнул лорд Фаркуар, — мы думали, что ты еще не скоро выберешься в Брайтон.

— Я хотел бы видеть Фенеллу, — сказал лорд Корбери, всем своим видом показывая, что он не тот человек, которого легко отвлечь от его главной цели.

— Фенелла сейчас отдыхает, — ответил лорд Фаркуар. — Сегодня мы обедаем у принца-регента в Королевском Павильоне, и, естественно, она хочет хорошо выглядеть.

— Когда же я смогу увидеть ее? — настаивал лорд Корбери.

— Сядь, мой мальчик, и позволь мне предложить тебе стаканчик вина, — сказал лорд Фаркуар. — Мы тут слышали приятные новости о том, какие владения и состояние ты унаследовал от своего дядюшки. Чувствую, что слухи не преувеличивают.

— Ни капельки; — ответил лорд Корбери, — но там много работы. Я начал выполнять программу перестройки нескольких деревень в моем Йоркширском поместье, которым мне придется заниматься по приблизительным оценкам пять лет.

— Это хорошее занятие, — с одобрением заметил лорд Фаркуар. — Полагаю, тебе известно, что твой дядюшка получил Йоркширское поместье от своей первой жены, которая была богатой наследницей. Его вторая жена Принесла ему земли в Лейчестершире.

— Я совсем забыл, что дядя Александер был женат дважды, — сказал лорд Корбери. — Мне кажется, его вторая жена умерла, еще когда я был ребенком.

— Тебе тогда исполнилось пять лет, — подтвердил лорд Фаркуар, — и после этого полковник решил, что положение холостяка подходит ему как нельзя лучше. При его здоровье, уверяю тебя, он никогда не был одинок!

— Этому легко поверить, — улыбнулся лорд Корбери. — А теперь не могли бы вы сказать мне, когда же наконец я увижу Фенеллу?

На мгновение возникла пауза. Потом лорд Фаркуар сказал:

— Фенелла имеет огромный успех, Периквин. Я всегда знал, что она очень привлекательна, но оказалось, что с ее внешностью, шармом и с тем, что называют «жизнерадостностью», что очень выделяет ее на общем фоне, ей удалось, уверяю тебя, штурмом взять весь бомонд.