Лорд Корбери не ответил, его губы плотно сжались.

— Не побоюсь сообщить тебе, Периквин, — продолжал лорд Фаркуар, — что меня осаждают претенденты на ее руку, и думаю, к концу недели у нас будут все основания гордиться нашей маленькой Фенеллой.

— Что вы хотите сказать, милорд? — резко спросил лорд Корбери.

— Я хочу сказать, — медленно ответил лорд Фаркуар, — что, как я ожидаю, Фенелла сделает блестящую партию — действительно исключительную партию.

Опять воцарилось молчание.

— Это Уорингэм? — наконец проговорил лорд Корбери, при этом голос его звучал до странного неестественно.

— О Боже! Ну, конечно же, нет! — ответил лорд Фаркуар. — Фенелла, как я понял, отказала сэру Николасу еще до того, как вы приехали ко мне в Эскот. Но он все еще чрезвычайно настойчив. Иногда я не могу удержаться, чтобы не посочувствовать ему.

— Отказала ему! — пробормотал, как бы разговаривая с самим собой, лорд Корбери. — Мне следовало бы об этом догадаться.

— Нет, это не Уорингэм, — продолжал лорд Фаркуар, — этот человек занимает гораздо более высокое положение на социальной лестнице. Сегодня вечером, как я уже говорил тебе, мой мальчик, мы обедаем у его королевского высочества. А завтра вдовствующая маркиза Харринггонская дает бал в честь своей дочери, и Фенелла будет там в качестве почетной гостьи. Не удивлюсь, если объявление о помолвке Фенеллы с молодым маркизом состоится именно там.

— Я настаиваю на том, чтобы мне дали увидеть Фенеллу, — твердо проговорил лорд Корбери. — Если она лежит, я мог бы подняться к ней в комнату. В конце концов я ее кузен. Или она могла бы спуститься сюда ко мне.

Лорд Фаркуар поднялся с кресла и подошел к камину. Он не смотрел на лорда Корбери, казалось, он тщательно подбирает слова. Наконец он сказал:

— Итак, Периквин, мы оба, как мне хорошо известно, принимаем близко к сердцу интересы Фенеллы. У меня нет ни малейшего желания, чтобы в такой особенный момент ты вмешивался и, возможно, причинял беспокойство. Детская любовь и вещи подобного рода часто расстраивают юных девушек, когда им приходится принимать решение, связанное с таким важным делом, как замужество. Вот что я хотел бы предложить: ты едешь в Прайори или туда, куда ты хочешь, но держишься подальше от Брайтона в течение следующих сорока восьми часов.

— Почему я должен это делать? — рассвирепев, спросил лорд Корбери.

— Потому что это, как я думаю, в интересах Фенеллы, — ответил лорд Фаркуар.

Лорд Корбери встал со стула и направился к окну. Весь его вид выражал крайнее нетерпение. Остановившись, он устремил невидящий взгляд на синее море и вздернул подбородок, что Фенелла назвала бы признаком наивысшей степени упрямства.

Некоторое время он молчал, потом обернулся и сказал:

— Полагаю, что как опекун Фенеллы вы посчитаете корректным, если я попрошу у вас разрешения ухаживать за ней?

Лорд Фаркуар в неподдельном изумлении уставился на него.

— Ухаживать за Фенеллой! — воскликнул он. — Но, мальчик мой, весь Брайтон считает, что ты женишься на Хетти Болдуин! Сэр Вирджил уже рассказал всем своим близким друзьям, что о помолвке будет объявлено, как только ты приедешь на Юг.

— Позвольте мне объясниться, — запротестовал лорд Корбери. — Я не намерен делать предложение Хетти Болдуин или любой другой женщине, кроме Фенеллы!

— Вот те на! — воскликнул лорд Фаркуар. — Я считал, тебе вскружила голову совсем другая девушка, и только отсутствие состояния удерживало тебя от того, чтобы сделать ей предложение.

У лорда Корбери хватило ума придать лицу немного пристыженное выражение.

— Я допускаю, что в течение некоторого времени мисс Болдуин казалась мне очень привлекательной, — сказал он. — Она, без сомнения, очень красивая девушка. Но когда я узнал ее характер и понял, что красивая головка всегда будет верховодить над порывами ее сердца, я потерял всякий интерес к ней.

— Ты, естественно, удивил меня, — сказал лорд Фаркуар. — Итак, сейчас, буквально перед самой помолвкой ты перенес свои привязанности на нашу маленькую Фенеллу? Послушай, Периквин, что касается меня, то я запрещаю тебе, категорически запрещаю приближаться к Фенелле или делать ей предложение!

Помолчав, он добавил:

— Как я уже тебе говорил, у меня в отношении Фенеллы совершенно другие планы, которые, я уверен, одобрила бы самая тщеславная мать, впервые вывозящая в свет свою дочь.

Он прошел через комнату и, подойдя к лорду Корбери, положил ему руку на плечо.

— Я не думаю, что твое сердце будет так уж сильно страдать, мой мальчик, поверь мне, у тебя теперь такой тяжелый карман, что ты с легкостью найдешь кучу симпатичных девушек, которые только и ждут того, чтобы без единого колебания броситься тебе в объятия. Более того, — с улыбкой добавил он, — прими мой совет: не торопись останавливать на ком-либо свой выбор. Нет ничего более интересного или, скорее, более приятного, чем быть предметом матримониальных замыслов — я убедился в этом на своем собственном опыте.

Лорд Корбери не отвечал. Бросив на лорда Фаркуара гневный взгляд из-под нахмуренных бровей, он повернулся и вышел из кабинета, сильно хлопнув за собой дверью.

Лорд Фаркуар направился к окну, чтобы убедиться, что Периквин уехал. В этот момент дверь распахнулась и вошла Фенелла.

Она была удивительно привлекательна в домашнем платье из нежно-розового, с голубоватым оттенком, шелка, отделанном кружевом. Ее волосы, еще не тронутые рукой парикмахера, ниспадали на плечи.

Она подбежала к лорду Фаркуару, ее широко открытые глаза выражали любопытство.

— Он уехал! — воскликнула она. — Что он сказал? О, дядя Родерик, расскажите мне, я едва сдерживаюсь, чтобы не спуститься вниз и не увидеть его!

— Он уехал в ярости, которая произвела достаточно устрашающее впечатление, — с улыбкой ответил лорд Фаркуар. — После того, как я рассказал ему о своих планах, он спросил, может ли он ухаживать за тобой.

Фенелла в отчаянии заломила руки.

— Это правда, дядя Родерик? Вы не смеетесь надо мной?

— Нет, уверяю тебя. Казалось, он выстреливал словами — так он рассвирепел.

Фенелла бросилась к лорду Фаркуару, обняла его за шею и поцеловала в щеку.

— Не могу в это поверить! — вскричала она. — Неужели вы считаете, что он любит меня?

— Я совершенно уверен в этом, — сказал лорд Фаркуар. — Как я уже говорил тебе в те дни, когда ты чувствовала себя столь несчастной, что есть люди, которые не могут «за деревьями леса увидеть». И только сейчас, когда Периквин испугался потерять тебя, он понял, как много ты значишь для него.

Фенелла прижала руки к груди, как бы пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

— Вы верите, что именно мое письмо заставило его вернуться? Хетти объявила всему Брайтону, что она написала ему и считает, что он сломя голову прилетит к ней.