Во-первых, белый цилиндрический предмет оказался баллончиком, содержащим наркотик, известный в уголовной среде под названием «Конкордская пыль». Отпечатков на баллончике не было никаких. Сам баллончик изготовлен в заводских условиях, на корпусе его имеются соответствующие надписи, честно сообщающие о содержимом… то ли наркотики недавно таинственным образом сделались легальными, то ли… то ли это изготовлено кем-то, обладающим достаточной властью, чтобы плевать на законы Золотого Треугольника.

Во-вторых, на пистолете тоже не оказалось отпечатков. К тому же это вообще было личное оружие Стрелки, тут Гусь угадал… или просто знал это… ладно, потом разберемся! Фил не помнил, был ли у Стрелки в кобуре пистолет, когда он обнаружил ее в стрелковой рубке, так что выводы делать преждевременно.

В-третьих, из Стрелкиного пистолета недавно стреляли.

Фил некоторое время обалдело переваривал услышанное, затем приказал Туру срочно явиться сюда. Зачем — Фил и сам еще не понял.

Так, подумал он. Из пистолета стреляли. На моем корабле стреляли… Вот что меня разбудило! Только где стреляли и, главное, куда? Или — в кого?

«Если бы стреляли в коридоре, Гусь бы услышал — он ведь был в кают-компании, читал, говорит, что-то… кстати, не его ли бумаги я прихватил», — подумал вдруг Фил.

Вытащив из кармана листки, Фил расправил их и пробежал глазами. Затем повернул листки на сто восемьдесят градусов. Затем посмотрел на них сбоку — понятнее не становилось. Какие-то незнакомые значки, закорючки, загадочные символы. Кроме того, все это не напечатано, а написано от руки. Последняя строчка на одном листке явно оборвана — волнистая линия уходит вбок, перечеркивая свободное от записей пространство. Словно писавшего что-то внезапно испугало. Или появление в кают-компании Фила, или звук выстрела.

«Ладно, давай пока считать, что Гусь действительно ничего не слышал, — подумал Фил. — То есть допустим, что стреляли не в коридоре. А где тогда?! В каюте?

Если стреляли в каюте, то не услышал бы никто, даже я. Потому что звукоизоляция кают превосходная, здесь вообще царит мертвая тишина. Разве что вентиляционная система слегка шумит, но — еле слышно, незаметно почти…

Черт!!!

Вентиляционная система!!!»

Фил подскочил на месте. Он вдруг вспомнил, что вентиляционная система его каюты напрямую связана с каютой напротив. И выстрел мог быть слышен, только если стреляли именно там.

А напротив находится каюта так подозрительно крепко и долго спящего ван Кайла…

* * *

Майор в отставке Стефан ван Кайл был убит выстрелом в голову. Тело его, очевидно, лежало в том же положении, в каком его настигла смерть. Выстрел был произведен с близкого расстояния. Пуля вошла в лоб, затылок был разворочен, кровь обильно пропитала подушку. Перед тем как застрелить ван Кайла, убийца опрокинул его на койку ударом в лицо — на скуле хорошо был заметен кровоподтек. Кроме того, ван Кайл был одет и обут, так что явно не собирался ко сну. После выстрела убийца накрыл тело одеялом и покинул каюту. То, что стреляли из пистолета капитана Стрельцовой, можно было и не проверять, сомнений это почти не вызывало.

Осмотр каюты принес очередной сюрприз в виде четырех баллончиков, аналогичных тому, что был обнаружен в каюте Стрельцовой.

Фил потер лицо ладонями.

Изготовленные явно в заводских условиях наркотики вызывали у него чувство сродни тому, как если бы в свободную продажу на Марсе начали поступать вакуумные торпеды или напалмовые бомбы. А то, что это все обнаружилось у следователя генеральной прокуратуры, наводило на очень и очень нехорошие размышления.

Объявившиеся в каюте Тур и Сара виду трупа, естественно, не обрадовались. Пожалев девчонку, Фил оставил возле каюты Тура, а сам едва ли не бегом направился в радиорубку. До посадки оставалось совсем ничего. А человек, которому доверено сопровождать подследственных, сам нуждается в сопровождении — почетного похоронного караула.

Вызванный по спецканалу генеральный прокурор Золотого Треугольника в течение двух минут выслушивал доклад майора Кэссиди, затем попросил не отлучаться от передатчика и отключился. Было заметно, что новости взволновали и его. Еще бы! Если они там придавали такое значение этой операции, то провал ее (а происходящее иначе как провалом назвать было нельзя) не мог оставить прокуратуру равнодушной.

— Посадят? — с уверенностью в голосе, перебивающей вопросительную интонацию, произнес Изя и добавил по-русски: — Как пить дать…

— Хрена лысого, — по-русски же ответил Фил. — Сами виноваты, нечего было секретность разводить. Этот ван Кайл превосходно знал, что мы летим не на Венеру, а в каньон Офир. И все это знали — рядом совсем, в каньоне Хибиса, там все наши собрались, почти все корабли. И еще куча народу. Весь Марс в курсе, а наш экипаж за дураков держат.

— Зачем надо было везти в Хибис отставного майора? — задумчиво протянул Изя.

Фил покосился на него и встретился с хитрым Изиным взглядом.

— Ты знал, что он не майор и не отставной? — спросил Фил.

— Сегодня только узнал, — заявил Изя. — Минут двадцать назад, когда на обед подследственных водил. Этот громила Нил пробормотал что-то насчет того, что неплохо бы полковнику пожаловаться на некорректное обращение с ними. А Никзараторс возразил, что следователю это будет безразлично.

— Ясно, — сказал Фил. — Почему не доложил мне?

— Вот, докладываю, Филя-сан, — широко улыбнулся Изя. — А ты разве это в первый раз слышишь?!

— Я-то слышу не в первый раз, а вот откуда это известно подследственным?.. Черт! Здесь все известно всем, кроме меня и моего экипажа!

Изя промолчал.

Засветился экран передатчика, и на нем появилось изображение генерального прокурора.

— Получите приказ, господин майор, — сказал он. — Передать управление кораблем программе полета, разработанной прокуратурой. После посадки — встретить уполномоченного с группой сопровождения. Далее — полностью переходите в его распоряжение. Выполняйте!

— Есть, сэр! — ответил Фил и с облегчением отключился.

Филу сейчас очень не хотелось ни видеться, ни разговаривать ни с кем из начальства. Единственное, чего ему очень хотелось, — пустить пулю в лоб всем прокурорам Марса — генеральным и не генеральным и даже их заместителям вкупе со следователями и их помощниками. Следуя давним рекомендациям Изи, Фил набрал полную грудь воздуха и медленно выпустил его через нос — капитан уверял, что это помогает успокоиться. Это действительно иногда помогало — но не сейчас. Сейчас Фил честно проделал упражнение, а затем продемонстрировал весь свой словарный запас сленга преступного мира. Сидевший рядом Изя — и то посмотрел на Фила с удивлением и некоторой опаской, настолько живописны и серьезны были его слова.

Выплеснув негатив, Фил немного успокоился, вспомнил кое-что и вызвал в радиорубку лейтенанта Саневара. Когда тот явился, Фил извлек из кармана найденные в кают-компании листки, протянул их Гусю и строго поинтересовался: