Через час, позавтракав и отделавшись от камеристок, в сопровождении только двух пажей королева направилась в дальний угол парка, где, по достоверным данным, вместо традиционного занятия с оружием ее супруг сегодня участвовал в посадке какого-то заморского дерева.

День был пасмурный, хотя и очень теплый. Подол лилового платья королевы шуршал по желтому речному песку садовой дорожки. Камер-пажи шли в нескольких шагах позади слева и справа. Один из них был кто-то из Сонетров.

«Это хорошо, – подумала королева. – Сонетры богаты, горды и вряд ли пойдут в соглядатаи канцлера. Второй…»

Она повернула голову и поманила его пальцем:

– Ну-ка, милый мальчик, приблизься ко мне.

Вот так сюрприз – у него на короткой курточке с вепрем во всю грудь тоже красовался на плече золотой единорог Сонетров.

– Ваше величество? – Юноше было лет шестнадцать, на бледном лице горели жгучие черные глаза.

– Как тебя зовут, мальчик?

– Джерба Сонетр, ваше величество.

– Вы братья? – Она посмотрела на второго пажа. Пояса обоих юношей украшали мечи в одинаковых позолоченных ножнах.

– Нет, ваше величество, я его двоюродный племянник.

– Ну, хорошо. Дядя и племянник Сонетры, я постараюсь запомнить. Поручаю вам обеспечить конфиденциальность нашей беседы с его величеством. Никто не должен нас побеспокоить. Ни курьеры, ни секретари… Я могу на вас положиться?

Сонетры энергично кивнули. Джерба даже положил руку на эфес меча, показывая, насколько он рьяно готов выполнить приказ королевы.

– Срежьте мне вот эту розу, мальчик. – Альда ткнула пальцем в тяжело качнувшийся желтый цветок, улыбаясь серьезной горячности юноши. – Ах, как она сильно пахнет! Наверное, к грозе.

Играя цветком в руке, королева подходила к супругу, который лично контролировал посадку тонкого саженца. Ствол деревца был обернут в сухую траву. Неподалеку на земле стоял открытый ящик, в котором, по-видимому, и было доставлено в столицу экзотическое растение.

– Что это будет, дорогой?

Вильгельт живо обернулся на голос супруги. Главный садовник и паж низко поклонились королеве.

– Доброе утро, моя королева. Это эльфийская вишня. – Мягкие глаза короля просияли. – Вчера ее доставили из Гента. Я очень надеюсь, что на этот раз она приживется.

– Тебе следовало посадить ее в моей оранжерее. Что будет с ней через три года, когда задуют северные ветры?

Король довольно засмеялся, поглаживая аккуратно стриженную черную бороду.

– Это главный сюрприз. За это время я возведу над ней стеклянный купол. У нее будет отдельная, собственная оранжерея. Как тебе такая идея?

– Отлично, дорогой. – Королева посмотрела на юного пажа, мальчика двенадцати лет, перепачкавшего бархатную курточку черной землей.

Он держал в руках лопату и слушал короля, приоткрыв рот. Мейстер Жаргал, стоя рядом с деревцом на коленях, сухой старческой ладонью подсыпал в лунку сиреневую золу.

– Нам нужно поговорить, – сказала Альда супругу, мельком улыбнувшись кучерявому мальчику. – Пожалуйста, давай пройдем к ротонде.

– Это так срочно? Ты, наверное, хочешь составить кому-то протекцию. – Вильгельт неохотно пошел за женой. Его темные карие глаза поскучнели.

– Нет, дорогой. Дело важное. – Она увлекла его за собой, удерживая в своих руках испачканную землей широкую ладонь супруга. – Ты должен уделить мне время. Должен меня выслушать.

– Ну, хорошо, Альда. Я слушаю. Что стряслось?

Прежде чем начать говорить, она привычно посмотрела вокруг. Не слушает ли кто посторонний.

– Обещай, что отнесешься к этому серьезно.

– Обещаю… – Он в шутливой торжественности поднял руку.

Альда начала, словно бросилась в воду:

– Мне стало известно, что готовится какой-то заговор, дорогой. Против очень важной персоны. – Королева пытливо смотрела на Вильгельта, как он отнесется к ее словам.

Она боялась неправильно повести дело и все испортить. Супруг не отмахнулся сразу и посмотрел на королеву серьезными глазами, побуждая ее говорить дальше.

– Я боюсь, что, если скажу, откуда на этот раз дует ветер, ты опять заявишь, что это ерунда и этот человек вне подозрений, а у меня просто женская предубежденность. Ни на чем не основанная.

– Не будем заходить в ротонду, – сказал Вильгельт. – Пройдем вдоль берега. Продолжай.

– У меня есть основание считать, что речь идет об устранении этой персоны. Об убийстве! Дорогой, я боюсь, что заговор составлен против тебя. – Королева остановилась и положила руки на широкую грудь мужа. – Я не знаю, почему ты так уверен в этом ужасном человеке. Я всегда была убеждена, что он двуличен.

– Ты опять говоришь о канцлере, – с легкой досадой ответил Вильгельт.

– Но это только потому, что информация ко мне просочилась оттуда, из его секретариата.

Король нахмурился и, сняв руки Альды со своей груди, повел ее ближе к пасмурной Эльде.

– Кто же напел тебе такие песни? – наконец спросил он, глядя на дальний запретный берег.

Королева быстро взглянула на его недовольное лицо и отвернулась от мужа, облокотившись на чугунный парапет. Река Эльда неспешно, но неумолимо несла свои воды под пасмурным небом. Все же она не смогла правильно повести разговор и не упомянуть канцлера. Козырей не осталось.

– Мне бы не хотелось произносить его имя.

– Так мы ни к чему не придем. – Вильгельт обнял жену за плечи. – Ты напрасно думаешь, что я беспечен, Альда. Напротив, я очень обеспокоен. После великого воссоединения поступают очень тревожные известия.

– Ты говоришь о клятвах?

– О них тоже. Здесь есть о чем волноваться. Даже из коронных земель пришло подтверждение верности присяге только от домов Монков и Лукандоров. Еще Эгес Фокк присягнул вместе с гвардией. Удачно, что он оказался здесь, в столице. Но остальные? Я тешу себя надеждой, что это оттого, что еще мало прошло времени. Сейчас птицы снуют по королевству почти без отдыха. Но если мы не сможем заручиться лояльностью домов своей же марки, чего ждать от великих домов?

– Ты сам говоришь, еще недостаточно времени прошло…

– Недостаточно. Но ты уверена, что хотя бы твои Фюргарты останутся верны присяге?

– Не уверена… – ответила Альда, поколебавшись. Слово «твои» неприятно царапнуло ее.

– Вот видишь, – мягко сказал Вильгельт.

Альде на это нечего было сказать. Она знала, что и отец, и еще больше ее брат Эльгер любят вспоминать о былом величии дома Фюргартов. Но нельзя было позволить, чтобы другие проблемы заслонили сейчас причину ее опасений.

– Дорогой, ты не услышал меня: это заговор, и я боюсь, что он составлен против тебя. Вспомни своего отца. Его убила собственная фаворитка. А ты ходишь по саду почти без всякой охраны.