Около драмтеатра пробка? Не беда, объедем по тротуару. Красный свет – это для трусов и слюнтяев. Подрезали массивный черный «Мерседес» – не желаешь пропускать, ну так получи бампером, чтобы в следующий раз дорогу не загораживать.

– Ствол мой достань! – улучив миг передышки, прикрикнул занятый гонкой Робин. И опять вжал газ.

Я прижмурился, когда мы едва не влетели в желтый автобус «ПАЗ». И выдохнул:

– Шумахер фигов!

Машина подпрыгнула на ухабе, я втянул голову в плечи, чтобы не пробить макушкой люк в потолке. До следующего ухаба успел извлечь из тайника пистолет-пулемет «Вереск» с наверченной трубкой глушителя – оружие Робина, с любовью пристрелянное, откалиброванное, не раз побывавшее в бою. Штучка хорошая, запросто дырявит бронежилеты второго уровня защиты. Сейчас может пригодиться.

– Что-то мы медленно тащимся. – С этими словами Робин еще сильнее вдавил педаль, так что машина едва не вылетела с набережной в воду и стукнулась крылом о гранитное ограждение.

Запиликал коммуникатор. Из штаба сбросили информацию – разведка установила, что Серафима Коваль, вероятно, проживает в доме 16 или 18 по улице Шахтерская.

– Стягивайте туда все свободные силы! – приказал я.

– Передали, но там сейчас, кроме одного опера, никого. Нужно время.

– Нет времени! И молитесь, чтобы мы успели!..

Мы успели… Точнее, почти успели.

Когда наша «Ауди» въехала во двор длинного пятиэтажного дома, я разом ухватил всю картину.

На асфальте лежала изломанная фигура. Женская. В джинсовом костюме. По асфальту густой лужей расплывалась кровь. Шея женщины была выгнута так, что о совместимости полученных повреждений с жизнью не могло возникнуть и мысли.

Из-за руля стоявшей около подъезда синей «БМВ-трешки» выскочил амбал и, на миг замявшись, неохотно направился к распростертому телу.

Наша машина остановилась за его спиной. Бандит обернулся резко.

– Э, мужик! – воскликнул я. – А что…

Он с яростью посмотрел на меня. Но я получил, что хотел, – его секундное замешательство.

Распахнув дверь, я рывком преодолел разделявшее нас расстояние и выбросил вперед руку, угостив бандита электрическим ударом из разрядника. Амбал как подкошенный рухнул на асфальт.

Как всегда в боевых ситуациях – все мелькало и развивалось очень быстро, так что сознание едва успевало за меняющейся ситуацией и за рефлексами. Не успел я разогнуться, а из подъезда уже выскакивали двое, притом у одного в руке был ствол, направленный прямо на меня. И я не успевал ничего сделать.

Несколько глухих хлопков. И на асфальт упало еще два тела. Теперь их было четыре. Притом два – женское со сломанной шеей и мужское с черепом, пробитым пулей из «Вереска», – без каких-либо перспектив выживания. Еще один раненый мог побороться за жизнь, если «Скорая» вовремя прибудет. Водитель «БМВ», взбодренный живительным электротоком, был жив, почти здоров и годен к транспортировке.

Стоявший рядом с машиной Робин огляделся, напряженно выискивая угрозы. Но их не было – бандиты прибыли одним экипажем и лежали все перед нами.

– Шевелись, шеф! – прикрикнул Робин. – Время!

Я склонился над женщиной – без сомнения, это была Серафима Коваль. Убедился в том, что она мертва.

Амбал замычал, отходя от электрошока, и начал приподниматься. На его губах были пузыри, и он издавал какие-то нечленораздельные звуки. Я угостил его еще одним зарядом. Защелкнул наручники. И кивнул Робину:

– Помоги забросить туловище в машину!

Кинули пленного между сиденьями. Я быстро обшарил карманы женщины и бандитов, взял все мобилы, прихватил дамскую сумку и бандитскую барсетку. Закончив с трофеями, я запрыгнул в салон и кивнул:

– Гони!

– Куда?

– В логово! Я покажу!

По городу мы проскочили без каких-либо проблем. Слышали в отдалении вой сирен. Правда, на выезде из Кручегорска нас тормознул инспектор. Прикрытое брезентом тело в салоне он не заметил. А я отмахнулся удостоверением службы собственной безопасности ГУ МВД России по Кручегорской области. Эта ксива действует на ГИБДДшников волшебным образом – с полицейскими особистами связываться из служивых никто не решается, учитывая их мстительный нрав.

В заброшенном строении рядом с полями аэрации, куда простой народ предпочитает не соваться из-за специфической экологии, мы давно присмотрели заброшенный домик на случай, если возникнет необходимость в тесном общении с клиентом.

Амбала приковали к батарее. Он уже очнулся и грязно матерился, но я пропускал его непечатные выражения мимо ушей. Присев, взял его за квадратный подбородок, посмотрел на его физиономию и удовлетворенно произнес:

– Какие люди! Баллон собственной персоной.

Баллон был одним из бригадиров Чухонца, притом наиболее отмороженным и жестоким. Это вам не юморной и трусоватый прохиндей Кастет. На Баллоне числились несколько заказных и разборочных убийств, так и оставшихся безнаказанными. Однажды он отрезал палец ребенку, чтобы заставить пойти на уступки его отца. В общем, фигура была где-то даже величественная в своей незамутненной подоночной сути. Сейчас он был в бегах за рэкет – вместе со своим хозяином. Неудивительно, что ему поручили грязную работу – похитить, избить, сломать. Тут он мастер.

Но он забыл, что гнуть и ломать может не только он. Ломать могут и его.

– Да, Баллон. – Бандит смачно сплюнул на пол. – А вы что за клоуны?

– Я-то? Чак из «Преторианца». А это мой друг.

– Пидоры, что ли? Петухи! – Баллон захохотал истерично. – Петухи!

По блатным законам за такие слова сразу мочат. Но мы не блатные… Мы гораздо хуже…

Робин с некоторым интересом смотрел на пленного.

– Че уставился, покемон? – заорал Баллон. – Ну, сними наручники, и ты увидишь, что такое настоящий пацан! А то твой пидор тебя не удовлетворяет, наверное!

Робин в ответ как-то наивно и добро улыбнулся, что вогнало бандита в еще больший раж:

– Голубки, а кто у вас активный?

– Кончай балаганить, Баллон, – спокойно произнес я. – Ты говоришь все. И помогаешь нам. Иначе тебе будет больно.

– Отсоси, гамадрил!

– Ну что ж, будем гнуть. – Я кивнул Робину. – Разъясни человеку, он не понимает…

Робин пожал плечами. Взял разрядник. Проверил батарею.

Баллон еще хорохорился и изрыгал проклятия, но взгляд его впился в разрядник. Недавние ощущения от знакомства с этой штуковиной были очень острыми.

– Ты чего, сука? Я же тебе жопу порву! – захрипел бандит, когда Робин шагнул к нему.

Потом Баллон заорал.

Он еще продолжал хорохориться, когда следующий разряд куснул его в причинное место.