– Берешь сумку и бросаешь вниз, – потребовал Жавин.

– Кому? Там никого нет! – возмутился оперативник.

– Бросай. И через десять минут, убедившись, что все нормально, я говорю тебе, где тайник.

Капитан нехотя взял портфель и забросил его подальше.

После этого он увидел, как от лесополосы отделилась мужская фигура и устремилась к сумке.

Прапорщик Жавин схватил портфель, открыл его, переложил к себе в пакет деньги. После этого отбросил портфель. Похоже, он боялся, что там стоит радиомаячок, по которому его отследят. Наивный…

Жавин выбежал на шоссе. К нему подъехала машина – потрепанный «Опель Кадет». Прапорщик уселся в салон – и поминай как звали.

Оперативник в бинокль засек номер. Хотя, скорее всего, это бесполезно. Девяносто девять процентов, что прапорщик просто заплатил деньги какому-нибудь таксеру, чтобы тот подобрал его по звонку. И тот через пять минут высадит пассажира в городе.

Машина скрылась вдали.

А капитан продолжал стоять на эстакаде, сжав в руке мобильный телефон. Срастется или нет?

Время тянулось тягостно. Через десять минут ему позвонил полковник – инициатор операции и успокоил:

– Он вышел на нашего человека и сообщил, где тайник. Все в порядке. Снимайся. Дело сделано…

Через полчаса в камере хранения на вокзале Гафур извлек на свет божий целлофановый пакет, в котором лежала видеокассета.

Смотреть запись мулле запретили строго-настрого. Чекисты популярно объяснили, что есть тайны, держаться от которых подальше – это означает подать заявку на вступление в клуб долгожителей. То же самое касалось и самого полковника ФСБ, поэтому, не пытаясь исследовать результат своих усилий, он передал добычу в запечатанном конверте Шатуну, с которым встретился на улице Габдуллы Тукая рядом со сказочным домом Шамиля, построенным в начале двадцатого века по мотивам европейской средневековой архитектуры.

Сделка состоялась. Обошлось все в семьдесят тысяч долларов, которые при таком уровне угроз – величина исчезающе малая. Но полковник твердо намеревался их вернуть. Он использовал систему радиоизотопных меток, так что отыскать прапорщика будет делом нескольких часов.

Но Шатуна и Мамонта это уже не интересовало. Добравшись до аэропорта, они тут же спецрейсом вылетели в Москву. С Чкаловского аэродрома на крошечном пассажирском вертолете «Робинзон» праздничной расцветки они долетели до посадочной площадки в Северо-Западном округе столицы и вскоре были на главной базе «НК».

Они устроились в логове Комбинатора. Жора распечатал конверт – пальцы его нервно подрагивали. Извлек видеокассету и вставил ее в видеомагнитофон – эдакий раритет, которых ныне днем с огнем не сыщешь. Но у технарей было все, в том числе аппаратура для оцифровки видеозаписей, компьютерные системы анализа.

«Перевертыши» внимательно просмотрели видеозапись. И убедились, что их не обманули. И овчинка стоила выделки.

Комбинатор забил полученную информацию в комп, который вскоре выдал результат. Этот результат предварительно подтвердили и эксперты, которые в условиях цейтнота могли только делать предположения, но их предположения были весомы.

– Чудеса в решете, – покачал головой Шатун. – Всяко видел, но такое…

Мамонт постучал по часам:

– Пора.

Самолет ждал «перевертышей» в Чкаловском. Им предстоял полуторачасовой перелет в Кручегорск. Там с минуты на минуту может начаться последний акт операции «Фукусима». И желательно, чтобы к этому моменту группа контртеррора была там в полном составе. Ей предстояла горячая работа…

Кардиоконтролер – это такая небольшая пластинка, прилепленная к груди. При остановке сердца у нее одна задача – сбросить сообщение, что носитель мертв.

Именно такую штуку обнаружили на теле Серафимы Коваль.

– Получается, тот, кто преподнес ей этот подарок, теперь точно знает, что она уже на том свете, – отметил развалившийся в кресле в нашей Кручегорской конспиративной квартире Робин. Он катал в ладони три китайских шарика – это, говорят, помогает сохранять гибкость и чувствительность пальцев. Не знаю, правда ли, но снайперу виднее.

– И возможно, это Марид… Эти чертовы информационные технологии! – взорвался я. – Как хорошо раньше было. Средства связи – телефон-автомат за две копейки. Из всей техники – фотоаппарат. «Жучок» – уже экзотика и стоит нереальные деньги, да еще хрен где возьмешь. Остаются только грубая сила, расчет, внедрение. Вот это жизнь! А сейчас над каждым человеком висит плотный колпак информационных технологий. И спасения от него нет…

– Посмотри с другой стороны. Угрозы общественной безопасности сейчас растут с такой скоростью, что вскоре их можно будет предотвращать только глобальным электронным контролем, – возразил Робин. – Смирись, это наше будущее.

– Электронный концлагерь, глобальный видеоконтроль, оборот денег только в электронном виде и цифровые метки на руке… Как говорил солдат из первого «Терминатора»: «Я из будущего. Из страшного будущего»…

– Вся суть в том, у кого в руках такая мощь. Если общество здоровое и имеет цель развития, то ничего страшного. Тогда все это просто инструмент стабильности. При господстве узких элитных групп или античеловеческих идей, как это сейчас происходит на Западе, – это уникальный инструмент порабощения. Все дело в целях.

– Все дело в идеях. В том самом Слове, которое определяет все в подлунном мире, – усмехнулся я. – Хуже всего, что новые технологии работают в две стороны, и часто у врага больше технических возможностей, чем у сил правопорядка.

– Ничего, – произнес уверенно Робин. – Еще парочка изотопных кризисов, и у спецслужб будет все, что они только попросят. Это ведь вопрос сохранения государства как такового и физического выживания его граждан…

Калейдоскоп событий вращался все быстрее, выстраивая все новые причудливые картинки, рассыпая новые факты и обстоятельства.

После того как Баллон отзвонился Чухонцу, нашим технарям удалось запеленговать телефон бандитского пахана. Они мертвой хваткой вцепились в него, перелопатили массу информации, провели дополнительные технические мероприятия, суть некоторых из них могли понять только они сами. В итоге мы теперь знали, где логово скрывающегося Чухонца. Оно располагалось в шахтерском поселке, ныне почти заброшенном, в пятидесяти километрах от Кручегорска.

Бандитского пахана можно было задержать в любой момент. Взять за шкирман, кинуть в подвал и выбить из него все, что он знает с момента появления на свет. Но вот только рано эту бешеную скотину нам брать. Сам Чухонец нам не нужен – не велика шишка для «перевертышей». Сойдет только лишь как подарок для знакомых из уголовного розыска в знак дальнейшего плодотворного сотрудничества. Нам нужно зацепиться за тянущуюся от него нить к «фукусимцам». А она очень непрочная. Не факт, что бандит знает, как их найти. Скорее всего, они выходят с ним на контакт инициативно – так же, как он со своей братвой. Может быть, они его и научили так хорошо хорониться от всех – тут чувствуется рука профессионала.