– Стефа, это было плохой идеей! Я ухожу! – Он уже развернулся, но вспомнил: – У меня тут подарок для тебя. – Он достал из пакета квадратную коробочку и протянул мне. – С Новым годом!

Я протянула в ответ ему пакет.

– Так вы встречаетесь, как интересно! – В голосе Дениса послышались насмешливые нотки.

– Встречаемся, – согласилась я, – я не знала, как признаться.

– Ну, вижу, ты придумала, – обвел нас рукой Денис.

Чтобы сменить тему, я открыла коробку и, увидев кожаный белый кошелек, восхищенно ахнула:

– Какая прелесть!

Данила вытащил из пакета коробочку духов от Paco Rabanne, а я пояснила:

– Чтобы аромат, который так идет тебе, не кончался.

Он не успел ничего сказать, Денис протянул руку:

– Можно?

Брат отдал ему коробочку. Денис рассмотрел ее, потом шумно втянул воздух.

– Аромат, который ему идет, – повторил он и отрывисто рассмеялся.

И тут я все поняла. Я так долго ассоциировала Л. из дневника с Данилой, что, даже узнав правду, так и не смогла перестроить свое восприятие. Для меня аромат этих духов ассоциировался с Данилой, а не с настоящим Л.

– Украсть мою девушку тебе было мало, – промолвил Денис, обвиняюще глядя на брата, – ты и парфюм взял мой, чтобы уж наверняка заменить меня!

Данила передернул плечами.

– Оставь себе, если так думаешь.

Я понимала, что все идет хуже некуда, и с отчаянием закричала:

– Даня, ну почему не сказать правду? Денис, не будь таким упрямцем, не крал он твой парфюм, он просто скучал по тебе!

– Ну спасибо, Стефа, за перевод, а то это мой братец упал с крыши, повредил язык и теперь говорить сам не может!

– Я могу говорить, – возразил Данила. – Я скучал. Ты не желал меня видеть. Этот запах напоминал мне тебя. Он твой. Я не знаю, что сказать, «прости» будет, наверно, слишком банально.

– Думаешь? – Денис положил коробочку с духами на скамейку, взял костыли и поднялся. – Но даже этой банальности ты не можешь сказать спустя почти два года, брат.

– А что мои извинения изменят? – вскричал Данила. – Ты ходить от них станешь лучше? Я сам никогда себя не прощу, как я могу тебя просить об этом?

– Так я должен еще и пожалеть тебя, как тебе тяжело с чувством вины живется! – взорвался Денис.

Я вытянула руки по направлению к братьям:

– Да что с вами? Сколько можно? Что было, то не изменить! Нужно двигаться дальше.

Денис презрительно фыркнул.

– Единственное, куда я собираюсь двигаться, Стефа, это домой, ты со мной? Моя мама приглашала тебя.

Данила смотрел на меня, ожидая ответа.

Они ждали, что я выберу.

Я мотнула головой:

– Ну уж нет. Даже не думайте, что я буду выбирать и повторю участь Лии. Я иду домой. С Новым годом, мальчики!

И я отступила на несколько шагов, собираясь уйти.

Данила перевел взгляд с меня на брата и сказал:

– Я не крал твою девушку, Ден! Ты слышал ее, ты читал ее дневник, она всегда любила лишь тебя!

– Поздновато ты это понял.

– Может, и так, но и ты, согласись, много не знал о ваших с Лией отношениях! Хотя бы то, как искусственно они выведены! Она обманывала нас обоих!

– Лия тут ни при чем, – криво улыбнулся Денис.

Данила чертыхнулся.

– Я надеялся, ты переболел ею! Но ты защищаешь ее даже теперь! После всего…

– У нее хотя бы хватило совести и любви, чтобы попросить прощения. А вот ты…

– И что с того? Ты простил ее? Много ей дало стояние перед тобой на коленях и мольбы?

Денис опустил глаза и не ответил. А Данила повел плечом.

– Вот и ответ. Ты нас не простишь. И не должен.

Я начала замерзать и, шмыгнув носом, предложила:

– Может, запустим, фейерверки?

– Если хочешь, – протянул Данила.

– Пожалуй, не стоит, – произнес Денис, – а то с моим везением и моим братом поблизости петарда полетит в меня. Второго шанса на выживание судьба мне не подарит.

И он пошел к парадной.

Мы остались с Данилой вдвоем.

– Ты должна была меня предупредить, я бы…

– Что? Подготовился? Заучил речь?

– Нет, но… ты должна была посоветоваться!

– Первый блин комом, – раздраженно, но уверенно сказала я. – В следующий раз будет лучше!

– Следующий раз? Стефа, зная моего брата, могу сказать, он на пушечный выстрел тебя больше не подпустит! Следующего раза не будет. Был только этот раз.

– Ты плохо знаешь меня. Если я сказала, что будет, значит, будет! Верь мне! – И, коснувшись его руки, я пошла прочь.

Я вернулась домой. Андрей уже спал, и в квартире было тихо. Я вошла в свою спальню и, включив свет, замерла. У дивана стояла елка, украшенная моей бумажной гирляндой и конфетами. Андрей снял украшения профессионального дизайнера и нарядил ее заново. На одной из веток висела цепочка с кулоном в виде двух колец.

Я сняла ее с елки и, подержав в ладони, согревая золото, застегнула на шее. Под елкой лежал журнал. Я взяла его и рассмотрела, обычный девчачий журнальчик. Я не понимала, зачем Андрей положил его под елку. Может, пытался привить мне вкус на одежду с помощью глянца? Только открыв журнал, я поняла, зачем он в моей комнате. В нем лежала закладка на статье, подписанной моей фамилией. Так, значит, он все-таки опубликовал статью, о которой я сказала в школе. Она была не очень длинной и повествовала о сложностях, с которыми сталкиваются аутсайдеры в школе. И мне даже понравилось, Андрей неплохо владел словом и, похоже, разбирался в школьных войнах.

Заметив движение на балконе Дениса, я вышла на свой балкон.

Друг оперся на литые перила и смотрел на меня.

Я тоже облокотилась на планку перил.

В этот миг раздался свист, и в небо полетели ракеты, разорвавшиеся и озарившие черное полотно неба разноцветными зонтиками фейерверков.

Внизу, задрав голову, стоял Данила.

Мы любовались втроем, пусть и по отдельности, яркими огнями, и впервые с приезда в северную столицу я почувствовала себя здесь не лишней. Мне вдруг показалось, что тут я на своем месте. Я тут нужна. Нужна этим двоим и отцу, который за однообразными привычками и работой скрывал одиночество. Меня переполняли чувства, и одно из них – назойливо рвущееся из груди в воздух, вослед за ракетами, – я могла бы назвать счастьем. Странным, нежданным, но все-таки…

Я прокричала непримиримым братьям:

– Счастливого нам года!!!