Крис отстраняется, когда я почти расстёгиваю ширинку на его джинсах.

– Чёрт, Ви, – жалобно протягивает он. – Мне правда пора. Но я буду не поздно. Дождись меня в таком настроении, ладно?

Я снова его целую. Потом выбираюсь из его объятий и с видом обиженного ребёнка надуваю губы. Неторопливо прохожу к холодильнику. Чувствую, как Крис наблюдает за мной, пока достаю сок и перемещаюсь к шкафчику с чашками. Я тоже за ним наблюдаю. Искоса, незаметно.

Крис отклеивается от барной стойки в тот момент, когда я тянусь за стаканом.

– Нет, позволь мне, – быстро приближается и, накрыв мою руку своей огромной ладонью, отводит её в сторону. – Тебе достаточно и одного шрама.

Крис сам достаёт стакан и даже сам наливает мне сок.

– Будешь поить меня из своих рук? – поддеваю его в шутку.

– Если потребуется, – он согласно кивает.

Его глаза сейчас горят голодным блеском. Чувственные губы растягиваются в сексуальной ухмылке в стиле Криса… А телефон на барной стойке продолжает звонить. Крис бросает на него беглый взгляд. Его лицо хмурится, когда он приближается и видит имя на дисплее. Он протягивает руку и ударяет по экрану, скидывая вызов. Похоже, не хочет говорить с отцом. Возвращается ко мне, достаёт стакан для себя и наполняет его соком.

– Кто звонит? – аккуратно интересуюсь у него.

– Отец, – нехотя отвечает Крис.

Мне кажется, что его настроение становится ещё удручённее.

– Вы поругались? – бросаю словно между прочим, плавно перемещаясь к барной стойке и не сводя с него взгляда.

– Нет, – выдыхает Крис. – Конечно, нет, – проводит пятернёй по своим светлым волосам. – Просто мы не сходимся во взглядах на жизнь, – добавляет чуть тише.

– Дело во мне? – цепляюсь за этот разговор.

Ставлю локти на барную стойку, наши телефоны лежат в нескольких дюймах, и я вижу, что телефон Криса вновь звонит. Похоже, Винсент Васкес никогда не успокоится.

– С чего ты взяла, что дело в тебе?

Взгляд Криса становится испытующим. Теперь он похож не на мать, а на отца.

– Это же очевидно, – пожимаю плечами. – Я не нравлюсь твоему отцу.

– Ему не нравятся все жёны сыновей, – пытается отшутиться Крис.

– Но ты же отличаешься от своих братьев… – бросаю я, не подумав.

Хотя нет, я делаю это намеренно. Не хочу, но делаю. Пора тянуть одеяло на себя. Пора быть расчётливой, идти ва-банк…

И я практически презираю себя за это.

* * *

Один, два, три…

Сейчас должен быть взрыв. Обязан. Крис уже несколько секунд неподвижен и словно перестал дышать.

Плохой, очень плохой план, Вивьен. Твоя свекровь возненавидит тебя, а отец Криса, должно быть, уничтожит. Но у меня просто нет выбора. Сейчас я должна разругать его с родителями. Всё, что угодно, лишь бы он сейчас перестал им доверять…

– Что ты несёшь, Ви? – громко шепчет Крис. – Хочешь сказать, что моя мать призналась тебе, будто бы не усыновляла меня?

Он приближается и укладывает сжатые кулаки на гладкую поверхность барной стойки. Со своим могучим ростом он практически нависает надо мной, отчего я чувствую себя букашкой. Сейчас я вижу, как Кристиан Васкес может злиться. Его взгляд из-под хмурых бровей мечет молнии, губы превратились в тонкую сжатую полоску, а скулы обострились и напоминают камень.

– Ты хочешь сказать, что я реально их сын?… Типа настоящий? – он нервно посмеивается.

– Я думала, ты знаешь, – изображаю на лице беспечность. Это даётся с трудом.

– Ты лжёшь, – выплёвывает Крис. – Меня усыновили так же, как и остальных. Родители не стали бы скрывать подобное…

– Зачем мне лгать тебе? – перебиваю его. – В этом нет смысла.

– Не знаю, – он прикладывает указательный палец к губам, словно задумываясь. – Может, потому что ты постоянно лжёшь? – выдаёт с издёвкой.

– Крис… – пытаюсь его остановить, выставив вперёд руки.

– Нет, Ви, – перебивает он меня. – Нет. Хочешь быть честной – скажи мне правду, зачем тебе этот брак. Скажи, откуда ты родом и кто твои родители. Расскажи мне о своём прошлом, чёрт возьми! И не надо придумывать плаксивых историй о пожаре и прочую хрень. Я на это не куплюсь. Я хочу знать правду! Правду, Ви! Ты знаешь, что такое правда?! Или твоя жизнь – это огромная куча лжи?!

Крис почти кричит, и я не могу сдержать гнева.

– Да! – выкрикиваю я. – Моя жизнь – это куча лжи, а твоя? Твоя кристальная жизнь так ли кристальна, как кажется?

– Боже, о чём ты? – он морщится от моих слов.

– Умный самодостаточный парень, притворяющийся дурачком, чтобы жизнь была легче. Чтобы папочка не запихнул его в семейный бизнес. Чтобы папочка не питал сильных надежд, а друзья не задирали слишком высокую планку. Как давно ты притворяешься идиотом, Крис? Всю жизнь?!

Желваки на его скулах уже ходят ходуном. Я играю с огнём…

Крис отклеивает кулаки от барной стойки, потом запускает пятерню в волосы и нервно проводит по ним. Его взгляд, направленный мне в лицо, обжигает обидой.

– Я буду поздно, – бросает Крис.

С ужасом наблюдаю, как он подхватывает свой телефон и запихивает в карман, потом отступает к двери и быстро проходит в гостиную. Почти сразу за ним захлопывается входная дверь. В окно столовой я вижу, как он садится в свой джип и уезжает.

Смотрю ему вслед потухшим взглядом. Совершенно нерациональный поступок не привёл ни к чему хорошему. Крис не поверил мне, хотя зерно сомнения я всё-таки смогла в него заложить. Только вот как это поможет, чёрт возьми? Возможно, я лишь собственноручно вырыла себе могилу…

Кристиан

В чём дело, Ви? Чего ты пытаешься добиться? Почему именно сейчас ты перешла к активным действиям, придумав такую отвратительную ложь, мне и так понятно – всё дело в Лизи. Точнее, в новости, облетевшей интернет этим утром. Я узнал об этой сенсации ещё до того, как просмотрел свою почту и соцсети. Достаточно было лишь открыть сводку утренних новостей Нью-Хейвена, и вот оно: Элизабет О'Конел выходит замуж. Я шокированно прочёл короткую статью, до конца не понимая, что должен чувствовать. С одной стороны, я вроде как обрёл долгожданную свободу. Наконец-то её отец отстал от нашей семьи, да и к Милфорду потерял интерес, потому что нашёл для дочурки более выгодную партию с Манхэттена. Слава Богу… Но с другой стороны, получается, что я больше не нуждался в браке с Ви. Я мог вновь стать свободным, вернуться к привычному ритму жизни… Возвращаясь вечерами домой, знать, что никому ничего не должен, и меня никто не ждёт.

Моё сердце болезненно сжалось, дышать стало тяжело. Я не знал, как на это реагировать. Понимал, что наш брак летит к чертям, что отец, как только узнает о Лизи, заставит меня развестись, и меня душили горечь и желание закрыться ото всех. С Вивьен. Снова.