Погуляв по пляжу, Клеопатра вернулась на виллу. Уже на ступеньках веранды услышала телефонный звонок. Поспешила снять трубку.

— Тетя Верико, вам привет из солнечного Тбилиси, — услышала она.

«Тетя Верико!» Так мог ее называть только один человек — Черный Беркут. Однажды он сказал ей, что она напоминает ему его родственницу, княжну Верико, танцевавшую на балах с самим императором Николаем I.

— Из Тбилиси? — переспросила она.

Черный Беркут в Испании! Клеопатра почувствовала прилив сил.

Приглашать гостя на виллу Клеопатра не стала, назначила встречу на утро в одном из кафе на окраине Барселоны.

— …Как дела в Парголове? — спросила Клеопатра, когда официант отошел от их столика. — Мы затянули со второй линией. Есть ли подвижки с Люберецким банком?

— Кое-что имеется. — Беркут понизил голос: за соседним столиком приземлилась молодая парочка. — Попробуем вызволить Саркиса, но это обойдется недешево.

— Ладно. Как только выпустят, подключи его к Парголово. Все ресурсы — туда. Это сейчас наше главное звено, — сказала Клеопатра.

— Устал я. Думаю отдохнуть тут с недельку.

— И не мечтай. Дела не ждут, каждый день на счету.

— Да знаю я, знаю, — вздохнул Беркут. — Это я так, удочку закинул.

— Улетишь завтра же. Есть вечерний рейс на Москву. Что слышно о Громаде?

— Закрепился в Сибири, пытается контролировать финансовые потоки.

— Рано или поздно он поймет: отделяться от нас — глупо. Он может крупно проиграть, причем во всех смыслах.

— Лучше бы раньше, чем позже.

— А это уже твоя задача. Поезжай к нему и объясни ему на пальцах, что к чему. Сибирь — очень важный для нас регион.

Черный Беркут полез в нагрудный карман и вытащил оттуда новенький российский заграничный паспорт.

— Это тебе. Отныне ты Соловьева Валентина Ивановна, уроженка города Кургана. Виза на Кипр открыта на два месяца. Паспорт настоящий. Выписан в Башкирии.

— Это зачем? — удивилась Клеопатра. — Я не заказывала.

— Прости, Клеопатра. Моя инициатива. Но тебе ведь хочется в Россию? — Черные глаза Беркута сощурились. — Хочется. И надо. Одно твое появление наведет порядок в наших рядах. Разболтались некоторые… Кое-кого надо проучить!

* * *

Хитроумному Саркисяну, старому, прожженному лису, удалось увести в офшор довольно много денег, — во всяком случае, на порядок больше, чем думала Клеопатра. Но эти деньги должны работать. Капитал должен приносить доход. На производство фенциклидина в Парголове и «фени» в Подмосковье пойдет малая часть. А остальные? В России так просто эти деньги не вложишь — их необходимо сначала отмыть. А как? Эти вопросы не терпели отлагательств.

Узнав, что Саркис вышел на свободу, Клеопатра вызвала его к себе. Они сидели в дорогом ресторане и обсуждали возможные варианты. Крупные фирмы, принадлежащие отечественным олигархам, были на виду, и связываться с ними в данный момент было опасно.

— Надо найти реальный бизнес, — сказала Клеопатра. — Иначе денежки наши растают, как мартовский лед, оглянуться не успеем.

— Да уж искал, искал я, хозяйка, — вздохнул Саркисян.

— Когда ж ты успел? После тюрьмы времени у тебя было — кот наплакал.

— Зачем — когда выпустили? У меня и в тюряге были вполне сносные условия, мог вести переговоры, с кем хотел. Я ведь и с Громадой разговаривал, и с Черным Беркутом.

— И что?

— Плохо. Сейчас время такое, все хвосты поджали. Знаешь, чего подумал? Может, тут, за границей, какого-нибудь клиента подцепим, а?

Клеопатра пожала плечами:

— Но для этого время нужно, а у нас его нет.

По залу с большой охапкой цветов ходил марокканец и предлагал посетителям свой товар. Он остановился у столика, за которым сидел молодой элегантный мужчина, и тот выбрал шикарный букет пунцовых роз. Потом поднялся и направился в их сторону. Подойдя к столику, мужчина протянул букет Клеопатре.

— Это мне? — опешила она. — Вы, случайно, не ошиблись?

— Не ошибся, именно вам.

Клеопатра взяла букет:

— Чем обязана?

— Вы здесь самая красивая, — поклонился незнакомец. — Потому прошу принять этот маленький знак внимания.

— Вы считаете, этого достаточно, чтобы подходить к незнакомой даме?

Поклонник улыбнулся:

— Кроме того, я уловил обрывки речи, русской речи, и очень обрадовался. Я ведь тоже русский. А русский здесь, на чужой земле, что родственник.

Саркисян пригласил незнакомца присесть за их столик.

— С вашего разрешения. — С церемонным полупоклоном незнакомец протянул Клеопатре и Саркисяну по визитной карточке с золотым обрезом, из которой явствовало, что незнакомца зовут Сергей Сергеевич Перешейкин и он совладелец фирмы в городе Кургане.

Сергей Сергеевич подозвал официанта и заказал бутылку шампанского.

— Ужасно рад, господа, что встретил соотечественников, — признался он. — Надоела, знаете ли, чужая речь.

Официант откупорил бутылку, разлил шампанское по фужерам. Клеопатра сделала несколько глотков, Саркисян опорожнил весь бокал. Перешейкин едва пригубил.

— Вы приехали сюда отдыхать? — поинтересовалась Клеопатра.

— Нет, не до отдыха сейчас, — вздохнул Сергей Сергеевич. — Дела.

— А какие, если не секрет? — спросил Саркис.

— Да какие там секреты, — махнул рукой Перешейкин. — Обычный рутинный бизнес.

— Купи — продай?

— В вашем представлении бизнес: взял товар здесь, продал там и навар в карман.

— А разве не так? — подыграла Саркису Клеопатра.

— Совсем не так, — сказал Перешейкин. — Серьезный бизнес — это совсем другое.

— Ну так просветите нас, — попросила Клеопатра.

— Бизнес — это совместные предприятия, сращивание капитала с производством. Да мало ли что еще…

— И что может предложить Курган Мадриду?

— Вы, видимо, все еще полагаете, что Курганская область — это Сибирь, куда раньше ссылали за какие-то провинности. А ныне, да будет вам известно, это золотой край.

— Золотой? — удивилась Клеопатра.

— Ну, фигурально говоря. Я имею в виду нефть. Недавно у нас открыли богатейшее месторождение нефти.

— Да, я что-то слышал об этом, — кивнул Саркис.

— Ну, открыли нефть, прекрасно. И в чем же проблема? — спросила Клеопатра.

— Вечная проблема русского бизнеса, — вздохнул Сергей Сергеевич.

— Деньги, — подсказал Саркис.

— Да! Именно так. Сидим на золоте, а поднять мы его не можем.