Итак, монахи сменяли друг друга каждые два часа. Очередным из них стал брат Оноре. Его проверили на предмет оружия, зеркал и прочих запрещённых предметов. Прибегли для этой цели как к обыску, так и к магическим амулетам. Ничего не обнаружили и пропустили инока в сокровищницу. Час спустя туда заглянули, как полагалось. Всё было в порядке. Ещё через час брат Оноре вышел в коридор. Стражник убедился в том, что артефакты на месте, опять же, в соответствии с предписанием. Затем монах ушёл, а его место занял следующий, брат Симон, какового предварительно обыскали, как и прочих.

Непонятное началось полчаса спустя, когда вышеупомянутый Симон с воплями вылетел из сокровищницы и принялся жестами зазывать охранников внутрь, не в силах как следует что-либо объяснить от волнения. В углу комнатушки, за огромным старым сундуком, обнаружили полуодетого, связанного брата Оноре с кляпом во рту и огромной шишкой на голове. По-видимому, его ударили чем-то тяжёлым и оставили лежать без сознания. Когда же он пришёл в себя, брат Симон услышал подозрительные звуки и вскоре обнаружил своего собрата по вере. Внятно объяснить, что с ним случилось, пострадавший пока не мог из-за сильного потрясения.

Реликвии как будто бы не пострадали, но срочно вызванный на место офицер Блим в благополучный исход столь подозрительных событий не поверил. Он поспешил привлечь специалистов, и те без труда установили, что ключ, лежащий в стеклянном ларце, — не более чем искусная подделка. В какой именно момент была совершена подмена, определить пока не удалось, но весьма логичным представлялось, что артефакт унёс столь же фальшивый брат Оноре, давно покинувший сокровищницу.

Мы с принцем и офицером поднялись наверх, дабы устроить небольшой совет подальше от посторонних ушей. Кое-что прояснялось. К примеру, не было никаких сомнений в том, что злоумышленник принял облик брата Оноре, воспользовавшись зеркальной магией. Он вырубил настоящего монаха, надел его рясу и спрятал за сундуком бесчувственное тело. Потом заменил артефакт изготовленной заранее копией, в нужное время вышел за дверь и спокойно удалился. Конечно, существовал риск, что стражи обнаружат двойника, но вероятность была невысока: не стали бы они без особых причин проводить тщательный обыск. Впрочем, я подозревала, что преступник был готов и к такому сценарию. Причём весьма вероятно, что жертв при этом развитии событий оказалось бы куда больше.

В сущности, в данный момент нам не давал покоя один вопрос: каким образом Охотник (а это, скорее всего, был именно он) сумел проникнуть сокровищницу? Как он ушёл, мы приблизительно понимали, но, чёрт побери, сперва он должен был как-то туда пробраться! Вновь спустившись по лестнице, мы принялись проверять всевозможные гипотезы. Первым делом я прощупала магическую защиту, которую самолично поставила несколько дней назад. Следов взлома не было. Стало быть, преступник не мог проникнуть в комнатку через зеркало или другую отражающую поверхность вроде отполированной стены или даже пролитой на пол воды. Вариант потайного хода нельзя было отмести полностью, но он оставался маловероятным по прежним причинам. К ним добавлялась и ещё одна, не менее важная: если бы такой ход существовал, Охотник воспользовался бы им не только для того, чтобы войти в сокровищницу, но и для того, чтобы выбраться наружу. Стоило ли рисковать и устраивать маскарад, если у него имелась такая возможность?

Пока я разбиралась с комнатой, Орвин и Блим допрашивали стражников. Все ли монахи молились в одиночестве? Не покидала ли охрана свой пост, хотя бы даже на несколько секунд? Иными словами, мог ли некто неучтённый тайком проникнуть в сокровищницу, чтобы потом выйти оттуда под видом брата Оноре?

Если верить допрашиваемым, ответ на все эти вопросы был отрицательным. Дверь караулили двадцать четыре часа в сутки. Охранники сменяли друг друга, но минимум два человека бдели всегда. Монахи входили исключительно по одиночке, и никто не оставался внутри долее двух часов. Никто, кроме брата Оноре.

— Надо расспросить пострадавшего, — озвучил закономерный вывод Блим. — Он, похоже, уже лучше себя чувствует.

Дружно кивнув, мы приблизились к монаху, уже укутанному в одеяло. Вид он по-прежнему имел печальный, но взгляд действительно стал более осмысленным.

— Брат Оноре! — позвал офицер. — Вы можете рассказать, что с вами случилось?

Монах открыл было рот, чтобы ответить, но по прошествии пары секунд лишь растерянно развёл руками.

— Не знаете, с чего начать? — предположил Блим. И, дождавшись кивка, предложил: — Давайте начну я. Вы пришли сюда, чтобы прочитать соответствующие случаю молитвы. Вас пропустили, закрыли дверь. Вы опустились на колени.

Речь начальника охраны лилась успокаивающе, как журчащие воды ручья, и монах, похоже, немного расслабился. Вновь кивнул, теперь более охотно.

— Вы пробыли в сокровищнице довольно долго. Больше часа, быть может, ближе к двум. А потом появился второй человек. Откуда, каким образом? Вы успели его увидеть, прежде чем он вас ударил?

Брат Оноре сглотнул, облизнул пухлые пересохшие губы.

— Я видел, — заговорил он. Принц, Блим, собравшиеся в коридоре солдаты и монахи, мы все застыли, прислушиваясь, боясь даже громко дышать и из-за этого ненароком пропустить хоть одно слово. — Откуда появился… Из ниоткуда. Просто вдруг возник перед моим взором. Я увидел его ноги, спину… а потом он повернулся ко мне лицом и замахнулся мечом. Не острой стороной, рукоятью. Но я всё равно испугался, думал, он собирается меня убить, но не понимал, за что. А дальше пришла боль, и я потерял сознание.

Он непроизвольно схватился за голову, приложив руку к тому месту, где успела вырасти изрядная шишка.

— Спину? — Я так удивилась, что даже вмешалась в ход допроса, чего изначально делать не собиралась. — Святой отец, я поняла вас правильно? Сначала тот человек стоял к вам спиной, и лишь потом обернулся?

Монах энергично закивал.

— Сначала спина. Камзол. Зелёный, с тонкими золотистыми полосками. Прямо перед глазами.

Стало быть, человек небедный. Мужчина, либо переодетая в мужчину женщина.

— И он сразу развернулся к вам лицом? — продолжала допытываться я.

— Не совсем сразу. Он стоял слишком близко. Почти вплотную, я дышал ему в спину. Он бы не смог сразу развернуться. Сначала отошёл подальше, а уж потом посмотрел на меня, вытащил меч, и…то, что вы уже знаете.

— Спиной и почти вплотную.

Я даже не знала, переспрашиваю ли или просто повторяю вслух, чтобы лучше осмыслить услышанное. Так или иначе, рассказ монаха мне решительно, катастрофически не нравился.

— Вы встречались с этим человеком прежде? — предположила я под удивлёнными взглядами принца и офицера. — В том числе и незадолго до молитвы?

Брат Оноре испуганно моргнул, весь напрягся, втянул голову в плечи и слегка, едва заметно, наклонил голову. Это движение было призвано обозначать кивок.

— Это ваш давний, хороший знакомый? — Раз уж я перехватила инициативу в допросе, теперь останавливаться на полпути не имело смысла. — Вы можете его назвать?