— В последнее время мы с ним были на ножах. Причины Ансель не знает, но сам факт заметил. Но, главное, рисковать он не станет. Не оставит шанса «расставить всё по местам». Именно поэтому я уверен, что из тюрьмы не вернусь. А вернее всего, даже туда не попаду. Думаю, меня ждёт несчастный случай. Какой-нибудь солдат превысит свои полномочия, или ещё что-то в этом духе. Виновного, конечно же, накажут. Ансель покается, а королю ничего не останется, кроме как принять новую данность.

Я слушала, отмечала сказанное, но в голове крутилась иная мысль. «Не мальчишка. Уже не мальчишка».

— И вот ещё что. Ты была права, — припечатал под конец Орвин. — Во время одной из первых наших встреч. Когда говорила про систему и избирательное правосудие.

— Обожаю, когда оказываюсь права, — протянула я без малейшего энтузиазма.

Продолжить никому из нас не дали. Со стороны коридора послышались шаги и голоса. Мы обменялись многозначительными взглядами, и принц нырнул в потайной ход. Впрочем, я была уверена, что далеко он не ушёл, остался прислушиваться за дверью. Я же полностью сосредоточила внимание на второй двери.

Постепенно переговаривавшиеся приблизились, и стало реально разобрать слова.

— Мне очень не нравятся те шторы в музыкальном салоне, госпожа Мэнси, — капризно произнёс голос, в котором я, кажется, опознала принцессу Этнею Альбийскую. Не так уж и часто мне доводилось её слышать, и всё же я была почти уверена. — Это безвкусица, которая бросает тень на меня лично. И на всю королевскую семью. Как может управлять государством тот, кто даже в одной-единственной комнате не может навести порядок?

Незнакомая мне госпожа Мэнси попыталась промямлить что-то насчёт прекрасных штор, которые никоим образом не могут опозорить столь великое семейство, но девушка и слушать её не стала.

— Я прошу вас заняться этим немедленно. Пусть шторы снимут сейчас же. И подготовят несколько вариантов, более подходящих к мебели. Только никакой вышивки с изображением рояля! Это ещё более безвкусно. Я потом посмотрю ткани. Надеюсь, за час всё будет готово.

— Конечно. Я всё сделаю. А как же вы, ваше высочество?

— А я зайду пока в библиотеку. Там, кажется, появились новые романы. Вот только не надо меня сопровождать! Выбрать книгу я в состоянии и сама. А у вас есть более насущные дела, если вы ещё не забыли.

— Да, ваше высочество, конечно. С вашего позволения.

Стук каблуков свидетельствовал о том, что бедная фрейлина отправилась выполнять «жизненно важное» поручение.

Я ожидала, что дверь резко распахнётся, но вместо этого её приоткрыли весьма аккуратно, тихонько проскользнули внутрь и очень плотно затворили за собой.

— Магистр Блэр? — понизив голос, обратилась ко мне принцесса. — Я так и знала, что вы здесь. Мне говорили, что в последние дни вы приходите изучить старинные фолианты.

От недавней капризности и высокомерия не осталось и следа. Девушка держалась с достоинством, но выглядела серьёзной и встревоженной, и, пожалуй, казалась старше своих пятнадцати лет.

— Не только старинные, современные меня тоже интересуют, — уточнила я, с интересом рассматривая принцессу и пытаясь разгадать, что именно привело её в библиотеку, а точнее, как теперь становилось ясно, ко мне. — Рада вас приветствовать, ваше высочество.

— Да, я тоже. Нам с вами так и не удалось как следует поговорить после вашего возвращения. Но этот разговор придётся отложить и сейчас. В данный момент есть более срочное дело: мой брат.

— Который? — полюбопытствовала я, склонив голову набок.

Она на миг нахмурилась.

— В некотором смысле оба. Но я имела в виду Орвина. Вы ведь хорошо с ним знакомы, верно?

— Полагаю, что могу так сказать.

Вопрос был несколько спорный, но не вдаваться же сейчас в философию о том, как часто люди знают друг друга по-настоящему.

— Так помогите ему!

Её последние слова прозвучали не в пример громче предыдущих, и это, видимо, позволило Орвину распознать говорящую. Дверца потайного хода распахнулась.

— Этнея? Что ты здесь делаешь?! — напустился на сестру он.

— Тебя спасаю, — огрызнулась та.

И снова повернулась ко мне, будто принца и не было в библиотеке.

— Вы должны ему помочь, госпожа Блэр!

— Так-таки должна? — полюбопытствовала я. Орвин собрался было вмешаться, но я жестом попросила его подождать. — И почему же?

— Потому что вы — единственный человек, который может это сделать, — убеждённо сказала принцесса.

Мне такой аргумент убойным не показался.

— Это накладывает ответственность, — продолжала давить Этнея. — Вы не можете просто от неё отмахнуться.

— Знаете, в том, что касается эльмиррской политики я уже взяла на себя столько ответственности, — фыркнула я, — в том числе и не без помощи вашего отца, что мне на целую жизнь хватит. А может быть, и на несколько.

— Я знаю, вас арестовали по ложному обвинению. Но если бы Орвин был в то время здесь, он бы обязательно вам помог.

Я скептически скосила глаза на принца.

— Вот уж вряд ли! Он бы исключительно порадовался, что преступница получает по заслугам. Да, в общем, и правильно бы сделал. Откуда ему было знать, что дело нечисто?

— Я бы его убедила! — горячо возразила принцесса и, быть может, в первый раз с момента её появления я по-настоящему удивилась.

— Вы? — только и выдохнула я.

— Я была уверена, что вы ни при чём. Я и отца переубедить пыталась. Но с ним тяжело было разговаривать. Он не воспринимал меня всерьёз, что, в общем-то, и понятно: я ведь была ребёнком. Но я ни секунды не верила в вашу виновность.

— Почему?

Я, в самом деле, ничего не понимала. Я и саму-то Этнею того периода помнила с трудом. Ей было около десяти. Да, она жила во дворце, да, я то и дело видела её на церемониях или просто в коридорах, но никогда не обращала на девочку особого внимания. Моя сфера деятельности никак не касалась вопросов наследования, а к остальным делам, требовавшим вмешательства магов, юная принцесса не имела отношения.

— Я за вами наблюдала. Можно сказать, вы были моим кумиром. Правда-правда, — улыбнулась она, видя высшую степень недоверия на моём лице. — Вы были всем, чем мне самой хотелось стать. Молодая, красивая, самостоятельная женщина, которая строит свою жизнь так, как хочет. К тому же ещё и зеркальный маг. Самая мысль, что вы продали государственную тайну ради личного обогащения… Это было глупо. Денег вам и без того хватало. К тому же… Мужчинам просто сложно понять, как женщине тяжело сделать карьеру, пробиться в этой жизни, не по рождению, не благодаря замужеству, а только в силу собственных талантов и упорства. И уж если подобное удаётся, кто станет жертвовать всем ради какой-то дурацкой материальной выгоды?