Я остановился и повернулся. Не было никаких сомнений, что Касс делал все, что было в его силах. Мы уже намотали столько кругов, не стоило и ждать от него стопроцентной точности. Но от абсолютной тьмы нас отделяли какие-то секунды, а керосин закончился.

– Конечно, нет проблем, – сказал я. – Через пару минут перейдем на свет от моего горящего кулака. Раньше не мог сказать?

Мимо меня скользнул Марко. Остановившись у поворота всего в нескольких ярдах впереди, он оглянулся:

– Чувак, расслабься.

– Не говори мне, что делать! – огрызнулся я. – Если что, у нас больше нет керосина!

– Я не об этом. Смотрите сюда.

Мы втроем подошли к нему. Марко стоял посреди коридора, держа высоко над головой мачете. Очень похожий на тот, который я потерял на склоне.

– Где ты его взял? – поразился я.

Марко указал себе под ноги:

– Валялся здесь. Видимо, кто-то выронил.

Я бросился дальше по туннелю. Убедившись, что никто не отстал, я бросил остатки факела на каменный пол. Теперь огонь мог погаснуть без угрозы для моей руки.

Льющегося впереди света было достаточно, чтобы осветить туннель.

В конце которого виднелась наполовину поднятая искореженная металлическая решетка.

– Решетка Торквина! – крикнул я.

Я со всех ног кинулся к ней, ребята сразу за мной. От пола до нижних прутьев, всех смятых и изогнутых, было около четырех футов прохода.

– Ого, а наши ребята крутые силачи, – заметил Касс.

– Мы вышли! – завопила Эли, заключая его в объятия. – У тебя получилось! Ты вывел нас назад к входу!

Марко рассматривал покореженный металл:

– А как Торквин вообще туда попал?

Я схватил его за руку и потащил к главному проходу:

– Объясним позже.

Мы побежали направо, повторяя в обратном направлении свой же путь сюда. Несколько секунд – и свет снаружи уже заливал весь туннель.

Я ощутил легкое прикосновение теплого воздуха. Марко держался рядом, крича во всю мощь легких. Позади нас Касс и Эли смеялись и тоже что-то кричали.

Но вот и конец прохода, и я выбежал под открытое небо, полной грудью вдыхая влажный нагретый воздух джунглей. Ничего вкуснее того первого глотка я в жизни не пробовал.

– Йеху! – закричал я.

– Адебоп! – поддержал меня Касс, прыгая как безумный.

Эли и Марко присоединились к этому дикому победному танцу, а я обратил внимание на странное пятно в траве в паре футах от тропы. Это была согнутая в локте рука.

– Профессор Бегад? – бросился я к нему.

Ребята поспешили за мной. Профессор крепко спал, лежа на боку на своем твидовом пиджаке. Аккуратно сложенные очки лежали в траве в нескольких дюймах в стороне, в компании какого-то карманного устройства с экраном как у радара.

Марко присел на корточки и начал трясти профессора за плечи:

– Эй, профессор, вы чего? Все нормально?

Профессор Бегад перевернулся и что-то пробормотал. Затем его взгляд сфокусировался, а челюсть отпала чуть ли не до земли:

– Марко? Это правда ты, мой мальчик? Но… как…

Он быстро сел и крепко обнял Марко.

– Что, не знали, что я бессмертный, Пи-Бег? – хмыкнул тот. – Ой, простите. Нельзя вас так называть.

– Можешь звать меня как твоей душе будет угодно! – с широкой улыбкой ответил Бегад.

Эли с гордостью похлопала Марко по спине. Касс вернулся к исполнению своего личного танца радости. Бегад выглядел так, будто сейчас заплачет.

Следует признать, я не ожидал подобной реакции.

Все заговорили одновременно. Эли рассказывала о спасении, о потолке с гуано и исцеляющем водопаде. Касс описывал в деталях пройденный путь в лабиринте. Бегад в глубоком шоке все это слушал. Он явно ожидал увидеть труп.

– Стойте, а что с Торквином и его шестерками? – спросила Эли.

– Они вышли без вас, – мягко ответил Бегад. – Торквин упустил вас во второй раз, так что я устроил ему головомойку и отправил назад в институт…

Пока они беседовали, я разглядывал устройство с экраном.

Подняв, я покрутил его в руках, изучая со всех сторон. В центре экрана светилась надпись «Оникс». Под ней были четыре пары букв, каждая своего цвета: желтые «ДМ», красные «ЭБ», зеленые «КУ» и синие «МР».

Джек Маккинли, Эли Блэк, Касс Уильямс, Марко Рамсей.

Почти весь экран пересекали неровные круги цветных линий поверх едва заметного тоненького пунктира, каким обозначают очертания гор на топографических картах. Внутри очерченной пунктиром области три линии – желтая, красная и зеленая – спиралью вились снаружи к центру, затем к ним прибавилась синяя линия, после чего уже все четыре, пройдя положенный им путь, возвращались к началу.

Когда я поднял глаза от устройства, Бегад уже спешил ко мне. Глаза его виновато бегали.

– Круг! – воскликнул он. – Расскажи мне о Круге, Джек!

Проигнорировав его, я посмотрел поверх его плеча на друзей.

– Ребята, – тихо сказал я, – он все это время следил за нами.

Марко и Эли в шоке уставились на профессора Бегада.

– Но… но это невозможно! – очнулся Марко. – Как за мной можно следить, если на мне нет «жучка»? Для этого нужен браслет на лодыжку или специальные часы.

– Пожалуйста, – сказал Бегад, – обсудим это позже. Расскажите мне о Круге!

Эли взяла у меня устройство и внимательно его осмотрела:

– Здесь все мы, все четверо… Кривые линии – отметки через равные промежутки времени: трое заходят, четверо выходят.

– Вам было известно заранее, как пройти лабиринт? – спросил Касс.

– Нет! – поспешно возразил Бегад. – Пока мы не отследили ваш путь… Но…

– Где «жучок», профессор Бегад? – со злостью в голосе спросила Эли. – В обуви? Вы следили за нами все это время?

Профессор Бегад с трудом сглотнул:

– Одной из целей вашей самой первой операции было вживление в каждого из вас следящего устройства, чипа, – быстро произнес он. – Хирургическим путем. Без какого-либо злого умысла, исключительно ради вашего же блага.

Моя память начала отматываться назад:

– Так значит, когда я в первый день пытался сбежать… И когда следующей ночью мы все вчетвером… Вы знали, где мы! Все это время вы следили за нами!

Бегад кивнул:

– В общем… да. Хотя я полагал, что вы и так догадаетесь. Иначе как бы мы нашли вас на субмарине?

– Вы знали, что я не была на процедурах той ночью… – пробормотала Эли.