Сразу после свадьбы мы снова улетели… в Гану! Родители Франка не смогли присутствовать на свадьбе, поэтому мы решили приехать к ним сами.

Для медового месяца мы (а точнее я) выбрали место под названием «Зеленая Черепаха», фото с сайта обещали белый песок, океан, пальмы, интерьер в африканском стиле. Но поездка туда оказалась гораздо более запоминающейся, чем сам отель!

Мы выехали рано утром и доехали до Кумаси – второго по величине города Ганы. Там хотелось посетить зоопарк. Заодно мы решили пообедать с другом Франка, которого заехали навестить, прежде чем продолжить путь. Когда солнце начало клониться к закату мы снова сели в машину и направились на юг страны, в портовый город Такоради. Оттуда (как говорилось на сайте) мы должны были ехать вдоль побережья до малоизвестной рыбацкой деревни Дискоф, а там уж рукой подать – 15 км и мы на месте.

Смеркалось. На трассе ни одного фонаря, две полосы, дыры в асфальте и контейнеровозы с грузом из порта. Большинство местных трасс даже федерального значения выглядят именно так. Добавьте к этому старые автомобили и безрассудных водителей, и вы получите одни из самых опасных дорог в мире! Я вздрагивала каждый раз, когда видела в темноте встречные огни груженой фуры, но муж вел машину спокойно и уверенно – он вырос в этой стране и знал, с чем имеет дело.

Рядом с какой-то деревней у нас пробило колесо. На помощь выбежала целая толпа ее жителей. Ганцы всегда очень приветливы, доброжелательны и гостеприимны, этого у них не отнять. Пока одни помогали мужу менять запаску, другие предложили мне присесть. Вокруг стула на почтенном расстоянии выстроились дети. Они просто стояли и смотрели на меня, перешептываясь. В какую-то минуту один мальчик лет 10 вытолкнул из общего круга своего младшего брата. Оказавшись настолько близко к «белой женщине», малыш заплакал и убежал обратно в толпу детей.

Прощаясь с нами, один из молодых людей деревни осмелился попросить у меня имейл. На обрывке бумаги я написала ему свой электронный адрес.

– Имейл – это просто, – сказал парень своему другу на местном языке. – Написал его на конверте, и можно отправлять. Дойдет!

Это был 2011 год.

В полной тьме мы доехали до Такоради, а потом и до Дискофа. На краю небольшого рыбацкого городка мы остановились. Фары освещали указатель «Зеленая Черепаха» и дорогу, уходящую в джунгли.

По такой дороге нужно передвигаться на внедорожнике, а лучше на вертолете. Рытвины, ухабы, торчащие камни. Прибавьте к этому темную ночь, отсутствие мобильной связи, глухие джунгли. Я почти плакала. Куда мы едем? Хуже всего, что все это была МОЯ идея.

Вскоре дорога стала ровней, показался океан. У следующего указателя с черепахой мы остановились. В зарослях пальм непроглядная тьма. Навстречу (слава богу) вышел сторож с фонариком и отвел нас в домик: глиняные стены, соломенная крыша, бамбуковая кровать с москитной сеткой, тусклая лампочка под потолком. Мы засыпали с одной мыслью – утром уезжаем отсюда куда подальше!

А на утро… Мы проснулись в раю! Песок, океан, пальмы – все оказалось правдой. Уютные домики у самого берега, нереальная атмосфера. Прибавьте к этому полное отсутствие сотовой связи и электричество от крошечной солнечной батареи, и вы получите идеальное место для медового месяца. Мы бродили по берегу, исследовали развалины старинной крепости, казалось, время остановилось! И, конечно, это приключение стало одним из лучших наших воспоминаний.

В ту поездку я впервые столкнулась с Африкой настоящей, такой, которую показывают в фильмах BBC. Та деревня, рядом с которой мы потеряли колесо, по крайней мере, находилась на крупной трассе, имела электричество и мобильную связь. В километре от «Зеленой Черепахи», на самом берегу океана находилась еще одна деревня, которая не знала ни дорог, ни электричества, ни сотовых. Единственным способом связи этой рыбацкой деревушки с остальным миром была разбитая дорога и старый микроавтобус пару раз в неделю.

Завидев белого туриста, местные дети бегут навстречу и просят деньги. Для них мы сказочно богаты!

– Но ведь это не так, – говорила я мужу. – Мы совсем не богаты.

А потом понимала, что я не права, все познается в сравнении. Для этих людей, мы богачи!

После свадьбы мы еще три года жили с моими родителями. За это время у нас родился наш первый сын Мартин. Когда ему исполнилось 11 месяцев, нам настало время переезжать в Гану насовсем. К предстоящему переезду я относилась совершенно спокойно. Я была готова к нему с того самого момента, когда согласилась выйти замуж за ганца. Я знала, что поеду жить в Африку, в тот день, когда шла по церковному проходу к алтарю.

Почему Гана, а не Россия? Почему я еду за мужем, а не пытаюсь оставить его у себя? Потому что Гана – это его родина. Он знает, как там все устроено, он легко может получить там хорошую работу. Ему не мешает языковой или культурный барьер брать на себя ответственность за нашу семью, решать все необходимые вопросы, быть главой семьи, наконец! Лучше я буду иметь мужа с хорошей работой в Гане, чем просто мужа в России – такова была моя логика.

Когда мы переехали в Гану, мы поселились с родителями мужа. Франк родом из большой семьи, у него две сестры и два брата. Его отец – пастор пресвитерианской церкви (и по совместительству фермер: выращивает какао), а мама – учитель. Кроме того, с родителями мужа тогда жили четыре ребенка – два внука и две внучки. Родители их работали в других городах, а заботой о детях занимались бабушка и дедушка. Такое в Гане не редкость.

На этот раз мы поселились в столице, куда отца мужа перевели по службе. Им выделили новый двухэтажный дом с кондиционерами, водонагревателем и всем необходимым для комфортной жизни, а у нас в этом доме была своя комната.

Живя в доме свекров, я чувствовала себя королевой. Мне не позволяли мыть за собой посуду. Даже до кухни донести тарелку не давали. Чтобы подмести пол в нашей спальне или вытереть разлитую воду, мне приходилось тайком пробираться в кухню за шваброй или метлой. Мне готовили завтрак, обед и ужин и иногда даже доставляли еду прямо в спальню.

В Гане даже в небогатых семьях принято держать прислугу. Чаще всего, это молодые девушки или парни из деревни, дети дальних родственников, готовые делать всю работу по дому за возможность жить и учиться в городе. В семье мужа были две такие девочки. Одной 13, другой 16.