Коршунов поднялся, небрежно бросив окурок прямо в бокал с янтарным виски, наклонился, остановившись в нескольких миллиметрах от моего лица, и шепнул:

– Обними меня, Ева…

Я пропала, утонула в его темных глазах, и все в них лишало воли и затягивало в темный омут, в котором полыхали лишь бесстыдные картинки-воспоминания о руках, губах и о том, что Руслан всем этим мог сотворить с моим телом.

Руки птицами взмыли вверх и мягко легли на закатанные рукава белоснежной рубашки. Под одной частью ладони была прохладная ткань, а под другой – горячая кожа, и этот контраст сводил с ума. Сердце бешено билось о ребра, высекая огненные искры и вместе с кровью разнося их по венам.

Мои ладони уже не слушались хозяйку, они скользили все выше и выше по рукам, поглаживали широкие плечи и наконец-то решились и перешли на кожу. Шея, участок груди в полурасстегнутом вороте… Мало, как же мне было его мало!

– Чудесно, – хрипло проговорил Руслан, прикрывая глаза и откровенно наслаждаясь моими прикосновениями. – Ты и правда мое обезболивающее… от любой боли.

Я распахнула глаза и утонула окончательно.

– Поцелуй меня, Ева…

Какой глупец сказал, что сирены были женщинами? У Коршунова в роду однозначно затесались… Другого объяснения своему полнейшему сумасшествию я не видела.

Мне и самой дико хотелось его целовать. Жадно, страстно, безумно.

Встав на цыпочки, я обхватила его шею руками и прижалась к губам. Первый миг соприкосновения словно вытянул меня огненной плетью по позвоночнику. Наш поцелуй не был похож на недавние объятия… больше не было нужды в “знакомстве” и разрешении на что-то большее.

Столь долго кипящая и не находящая выхода страсть столкнула нас, словно две кометы в космосе. Искры, пламя и тающий лед. От моего панциря ничего не осталось.

Руслан властно держал меня за шею и целовал так, что покидали остатки разума, а я наконец-то получила возможность прикоснуться к его волосам и упивалась этим. Перебирала, гладила, сжимала у корней… пока он не рыкнул и не переместил руку выше, стискивая уже мои локоны и с силой оттягивая их назад, вынуждая запрокинуть голову.

И я отвечала. На ласку лаской, на укус укусом и на его безумие своим сумасшествием.

Я не понимала, кто из нас двоих пьян. Будто не Руслан пил виски, а мне крепкий напиток ударял в голову. Рассудок мутился по-настоящему сильно, так, что не оставалось никаких мыслей, лишь чувства и желания.

Руки мужчины скользнули ниже по моему телу, уверенно накрывая грудь и сжимая соски через ткань тонкой сорочки. Я прерывисто выдохнула и тихо застонала, потому что весь мир, казалось, сосредоточился на этом остром ощущении легкой боли.

И сердце: тук-тук-тук…

Африканские барабаны танцевали в глубине тела, в бешеном ритме пульса.

Руслан с тихим рыком сдернул с моих плеч халатик, провел по горловине сорочки, а после подхватил под ягодицы и поднял на руки. Мне не оставалось ничего, кроме как обхватить его талию ногами. Почувствовав промежностью всю силу желания, я четко осознала, что в этот раз мы точно дойдем до конца, и на какой-то миг ощутила укол страха. Естественная боязнь перед неизвестностью. А ведь все выходило действительно так, как хотел Коршунов. Я пошла к нему сама, добровольно, вот только не за подарки или деньги, а из-за того, что мне по-настоящему захотелось. И отступать я не собиралась, поэтому подалась вперед, прижимаясь к мужчине всем телом и жадно целуя в губы.

Мы поднимались в спальню непозволительно долго, потому что Руслан периодически прижимал меня к какой-нибудь стене, чтобы дать волю рукам. И я судорожно сжимала лодыжки и сдерживала рвущиеся наружу стоны, прикусывая губы. Ведь в доме, кроме нас двоих, были другие люди.

Руслан же будто дорвался до вожделенного десерта и теперь не сдерживал себя ни в чем: порвал кружевную бретельку на сорочке, обнажив одну грудь для своих прикосновений и губ. Страстно целовал меня там, оставляя на нежной коже красные следы от щетины и засосов, и мне становилось стыдно от того, что столь грубое и запретное мне нравилось.

Нравилось настолько, что я спешила расстегнуть на мужчине рубашку, нетерпеливо дергала и даже вырвала с нитками несколько пуговиц, так сильно мне хотелось поскорее добраться до гладкой горячей кожи и укусить в ответ.

Запах Руслана пьянил. Стоило мне положить обе ладони на его мощную грудь, как он коротко рыкнул и накрыл мои губы очередным поцелуем, пока руки то сжимали мои ягодицы, то ласкали грудь, то с силой оттягивали соски.

Добравшись до спальни, я вывернулась из его объятий и помогла стащить рубашку, в то время пока он окончательно избавлялся от моей сорочки.

Кожа к коже… это стало для меня настоящим откровением. Моя прохладная и его горячая, моя шелковистая и его чуть шершавые ладони на ней.

– Я буду нежен, – пообещал он, когда умелые пальцы наконец-то добрались до заветного местечка внизу и я инстинктивно сжала колени. – Научись доверять мне, Ева.

И вправду, за столько времени жизни под одной крышей, пусть даже ни о какой любви между нами и речи не было, но я почему-то верила Руслану. Свое слово он старался держать всегда.

Я шире расставила ноги, заставила себя расслабиться и выгнулась на кровати, стоило ему пробежаться пальцами по сокровенным складочкам.

Руслан невесомо ласкал лепестки плоти, то с нажимом проводя по напряженному бугорку, то осторожно погружая в меня пальцы, растягивая и готовя к своему вторжению.

Волны наслаждения накатывали на меня подобно океану, но не уносили в глубины, а вновь выкидывали на берег… в объятия мужчины.

Я стонала, выгибалась и то оплетала его руками и ногами, прижимаясь к груди и шепча что-то неразборчивое, то рвалась из рук. Потому что, оказывается, бывает настолько хорошо, что терпеть невозможно. Руслан держал меня на грани до развязки, специально не отпуская за край, поэтому, когда он накрыл меня обнаженным телом, я приняла это с радостью.

– Я хочу, чтобы ты решила, как это будет, – шепнул он, обжигая ухо горячим дыханием. – Быстро или медленно? Ты вправе выбирать.

Вопрос замер в воздухе, так же как и мое дыхание в груди. Зато я поняла одно: точно не хочу тянуть, чтобы не страдать муками сомнений, правильно ли поступаю, отдаваясь этому человеку.

– Быстро, – выдохнула я и прикрыла глаза.

Рваный стон сорвался с губ Руслана, и он коснулся меня поцелуем, а после еще раз нежно погладил преддверия моего тела, потерся о влажный вход головкой и нажал, стремясь внутрь. Его встретило упругое сопротивление, и я закусила губу почти до крови, потому что уже в следующий миг Руслан ворвался в меня сразу на всю длину. Мой стон боли слился с его рычанием.

Это и правда больно… в первый раз.

– Тш-ш, – глядя мне в глаза, выдохнул мужчина. – Теперь уже все.

Он двинулся назад, гораздо медленнее, чем ворвался, и все следующие движения были пропитаны такой тягучей нежностью, что я начала плыть от новых, неизведанных ощущений.