Золотов вернулся ближе к вечеру. Мы с Ваней играли во дворе под присмотром лысого охранника. Выходить за ворота нам было категорически запрещено, да мы и не собирались этого делать. Корнил Борисович, бросив на нас недовольный взгляд, зашел в дом. Потом он крикнул нам из окна второго этажа, чтобы мы поднимались в столовую. Когда я с Ваней вошла туда, Золотов уже сидел там с мамашей и о чем-то с ней шептался. На столе перед ними стояли тарелки, порезанный на куски домашний пирог и высокие стаканы с компотом. Мaman обрадовалась нашему появлению:

– Оксаночка, садись, покушай… Ванечка, а ты садись рядом со мной. Ты проголодался, мой маленький?

– Бабушка, я же говорил: я не маленький…

– Поспорь еще! – рявкнул на него отец. – Ешь молча.

– Боже, как мы все взвинчены! – вздохнула Валентина Федоровна.

Она взяла себе с блюда кусок пирога побольше и такой же положила в тарелку мальчику. Я выбрала кусок поменьше. Пирог был с капустой и рыбой. За столом все ели молча, о пропаже девочки никто не проронил ни слова. Должно быть, Золотов обсудил все свои дела с матушкой, а при мне, постороннем человеке, говорить на эту тему не хотел. Что ж, это правильно. Да и потом, я все равно узнаю то, что мне нужно.

– Корнил Борисович, – осмелилась я спросить Золотова, – мне когда можно будет поехать домой?

– Ешь и поезжай! Кто тебя держит? Моя мать и домработница дома, да и охранник тоже. Так что мальчик под присмотром. Завтра сможешь приехать?

– Во сколько?

– Чем раньше, тем лучше.

– Хорошо, я приеду. Я только хотела спросить?..

– Ты насчет денег, что ли? Ты о бабках не волнуйся, заплачу, не обижу. Только побудь здесь с пацаном один-два дня, пока я новую няню не найду. Думаю, завтра-послезавтра я этот вопрос решу. Агентств сейчас много, так что с этим проблем не будет.

– Да, конечно.

Вообще-то я хотела спросить, не слышно ли чего нового о поисках Танечки, но у Золотова, похоже, на уме были одни деньги.

После полдника бабушка с внуком поднялись в комнату для занятий, а я поехала домой. Оказавшись за воротами, я постояла некоторое время у забора, припав к «прослушке», но в ней была тишина. Поняв, что сегодня в этом плане мне больше ничего не светит, я отправилась восвояси. Торчать у ворот Золотова было все-таки не безопасно. Меня могли заметить, и тогда объяснить мое пребывание тут мне было бы весьма затруднительно.

Первым делом я отправилась к Вите Шило. Наш хакер был способен творить просто чудеса. Витя, как обычно, зависал в интернет-кафе. Набрав его номер, я убедилась в этом:

– Шило? Это Полина. Ты у нас где?

– Там же, где и всегда.

– Никуда не уходи, ладно? Я скоро подъеду.

– Жду с нетерпением!

Через четверть часа я остановила машину на стоянке рядом с интернет-кафе. Народу здесь было немного, в основном подростки. Витя сидел за компьютером, вперив взгляд в монитор.

– Привет!

– Падай, – кивнул он на стул, стоящий рядом.

Я села.

– Ну? Чего там у тебя? – наконец удостоил меня своим вниманием Витя.

Я достала из сумочки флешку:

– Вот здесь несколько файлов. Мне нужно знать, что в них интересного?

Витя подключил мою флешку к системному блоку, открыл ее. Пальцы его легко порхали по «клаве».

– Да здесь все закодировано.

– Вижу. Взломать можешь?

– Время нужно.

– А я не тороплюсь, Витюша. Ты помозгуй на досуге. Серьезные могут оказаться документики. И помни: тебя ожидает премия. Я сейчас уеду, у меня еще дела, а ты, если расшифруешь, звякни мне на мобильник, ладно?

– Звякну, чего ж не звякнуть…

Я вышла из кафе и села в машину. Так, теперь услышать бы Нечаеву. Я набрала ее номер:

– Алина? Ты сейчас дома?

– Нет, не дома! И где я, ты не угадаешь, спорим?

Спорить я не собиралась. Угадывать, где Алина могла зависнуть, тоже было бесполезно: круг ее знакомых слишком широк.

– Алина, мне надо встретиться с тобой. Когда ты освободишься?

– Даже не знаю… У меня тут романтическое свидание наметилось, так что ты мне кайф не порть.

– И не собираюсь. Когда освободишься, дай знать!

Я отключилась. Так, Витю я озадачила, подруга пока занята. Что ж, делать нечего, еду домой!

Значит, душа у него тонкая деликатная?.. А выражения далеко не парламентские. Эстет хренов! Конечно, матушка считает, что бедного мальчика просто довели. Ну, еще бы! Такие неприятности на него свалились! Сначала развод с этой… этой… Потом суды, детей-то надо у такой нехорошей матери отобрать. А то, глядишь, она и пропьет их! Потом похороны бывшей супруги. Ну, это событие для семейки Козел было скорее приятным. А вот похищение дочери – это да, это неприятность более чем серьезная! Да еще душевные муки бедного папаши отягощаются материальными потерями. Это грустно. Интересно, Золотов заявил в милицию о требовании похитителей? Или все-таки побоялся? Пригрозила я ему вроде бы конкретно, но кто знает?.. Вдруг он наплюет на мои угрозы? А как я могу это узнать? Да очень просто! Позвоню Ярцеву, уж в этом вопросе он должен мне помочь: у него в органах есть знакомые ребята. Я набрала номер моего друга-журналиста.

– Привет, Антон. У меня к тебе дело – срочное, важное и деликатное.

– Полина? Ну, что там у тебя?

– Антон, разузнай, пожалуйста, по своим каналам, заявлял ли Золотов Корнил Борисович о требовании похитителей выкупа за его дочь и няню. Сможешь?

– Хм, ну, ты, как всегда, озадачишь так озадачишь! Не знаю, попробую…

– Попробуй, Антон, попробуй и поверь, мне это очень-очень нужно знать!

– Ладно. Давай! Я сам позвоню.

Ярцев отключился. Так, этого мы тоже озадачили. Думаю, он обязательно все разузнает, и эти сведения у меня будут в самое ближайшее время. Если Корнил не заявлял о требовании похитителей, то есть моем, то брать с него деньги можно смело. А вот если заявил, то здесь, думаю, придется быть очень осторожной. Не хватало мне еще попасться со статьей «вымогательство»! Хотя на этот случай у меня был дядя Сережа. Думаю, в случае чего он бы смог меня выручить. Но этот вариант был у меня самым-самым крайним.

Размышляя таким образом, я доехала до супермаркета, находящегося на въезде в наш коттеджный поселок. Закупив кое-какие продукты и, главное, десерт к чаю, я приехала домой. Ариша с Танечкой сидели в гостиной в стиле хай-тек и смотрел по телевизору мультики.

– А где Марина? – спросила я.

– Мама пошла по делам, сказала, что скоро вернется, – доложила девочка. – А еще она надела твое платье и красные волосы. Полина, скажи ей, чтобы она так больше не делала: ей не идет.