«Вот в этом я ни секунды не сомневаюсь! Тебе достаточно просто пройтись по улице, чтобы десятки этих «кого-то» легли у твоих ног!»

Я судорожно втянула в себя воздух.

– Но мне никто не нужен, кроме тебя! Я не хочу, чтобы мы расставались.

Он сухо рассмеялся.

– Я знал, что ты не захочешь прислушаться к голосу разума. – Он снова вздохнул. – Ладно. В таком случае, расстанемся по-плохому. – Он расправил плечи, его губы искривились в жесткой усмешке. – Люди постоянно расстаются, Келси. Просто смирись с этим. Правда в том, что у нас с тобой все было мило, но наше время вышло и мне пора двигаться дальше. Никакие забытые воспоминания не стоят всей этой… боли. Всех этих страданий.

– Я все равно тебе не верю! Я знаю, ты меня любишь.

– Разве я могу любить девушку, если меня выворачивает наизнанку всякий раз, когда я к ней прикасаюсь?

– Раньше ты не жаловался!

– Но ведь ты – единственная девушка, которую я целовал. Просто со временем я понял, что поцелуй, который длится пару секунд, ничего не стоит.

– Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты просто истерзался чувством вины из-за этого дурацкого искусственного дыхания. Ты всегда был помешан на том, чтобы защищать меня, а теперь додумался до того, чтобы порвать со мной ради моего спасения! Знаешь, у тебя обостренный комплекс Супермена, ты только и делаешь, что жертвуешь нашей любовью ради моей безопасности.

Он хмыкнул и пробежал пальцами по волосам.

– Видимо, я плохо объяснил… Я больше не хочу быть с тобой. Совсем. Я не уверен, что в ближайшее время мне захочется завести подругу. В лучшем случае для развлечения я приударю за какой-нибудь красоткой, разобью пару-тройку сердец и на этот раз выберу какую-нибудь блондинку – или рыженькую.

– Не поверю, пока не увижу своими глазами!

– Значит, вот что тебе нужно! Ты поверишь, что я не шучу, если увидишь меня с другой женщиной?

Я скрестила руки:

– Да!

– Отлично. Буду рад тебе услужить.

– Ах, да нет… нет… ты этого не сделаешь! Если я увижу тебя с другой женщиной, то задушу своими руками, понял, Тарзан?

– Мне не хочется тебя огорчать, но ты меня вынуждаешь. Я принял решение и намерен его исполнить. Между нами все кончено, и ты не увидишь меня до тех пор, пока не смиришься с этим.

С этими словами он снова повернулся, чтобы уйти.

– Ты трус! Прячешься от девушки, которая вдвое слабее тебя!

Он стремительно обернулся:

– Я не трус, Келси. Однажды ты бросила меня, заявив, что между нами все кончено. Что мы друг другу не пара. Значит, за собой ты оставляешь право на такой поступок? А как насчет меня? Со временем я понял, что ты была права. Ты не для меня. Я подыщу себе другую. Кого-нибудь, – он поиграл желваками, – посимпатичнее. И не такую болтливую.

Я тихо ахнула, тяжелые мокрые слезы катились по моим щекам.

Увидев, что удар попал в цель, Рен завершил дело:

– Уверен, мы оба легко и быстро перевернем эту страницу. Надеюсь, недели нам хватит.

Я отвернулась, не желая показать свое отчаяние.

– На твое счастье, у тебя уже сейчас есть запасной вариант, даже целых два. Тебе везет. Мужчины сбегаются к тебе, как медведи на мед, так что лови момент!

Я обхватила себя руками, чтобы перетерпеть боль, потом судорожно вздохнула и очень тихо сказала:

– Значит, это правда? Это разрыв? Мы больше ничего не значим друг для друга? Ты не хочешь даже остаться моим другом?

– Вот тут ты права. Я буду принимать участие во всем, что касается снятия проклятия, и только. Когда все задания Дурги будут выполнены, я исчезну. И ты больше никогда меня не увидишь.

Он сделал несколько шагов, но замер, когда я тихо позвала:

– Рен!

Он вздохнул:

– Что?

Я повернулась и сделала несколько шагов к нему. Я долго всматривалась в его красивое лицо, ища малейший признак того, что он сейчас засмеется и положит конец этому безумию. Но черты Рена оставались тверды, как камень. Он не передумает, не уступит. Тогда я попробовала применить другую тактику и пригрозила:

– Если ты это сделаешь… если ты снова меня бросишь… это уже навсегда! Второго шанса у тебя не будет!

Еще одна тяжелая слеза покатилась по моей щеке. Рен шагнул ко мне, вытер слезу пальцем. Наши глаза встретились, мое сердце мучительно колотилось в груди. Я любила его слишком сильно, до боли. Как он может так поступать? Все это неправильно. Все его слова насквозь фальшивы. Умом я знала это, но сердцу все равно было больно. Мой Рен никогда бы не сказал мне такого, но мой ли Рен был сейчас передо мной? Неужели он так сильно переменился?

Рен молча смотрел на свои пальцы, растирая в них мою слезу. Когда он снова поднял голову, его глаза были тверже синих сапфиров.

– Мне не потребуется второй шанс. Я больше никогда не стану тебя добиваться.

«Может, это уже не мой Рен? Может, я обманывала себя, мечтая и надеясь вновь обрести то, что утрачено навсегда?»

И тогда я разозлилась и выпалила:

– Подумай хорошенько! Если уйду к Кишану, я уже никогда не брошу его ради тебя. Он такого не заслуживает!

Рен сухо рассмеялся:

– Прекрасно, считай, что я предупрежден.

С этими словами он пошел прочь, а я прошептала ему в спину:

– Но я все еще люблю тебя!

Даже если он услышал, то все равно не остановился. Я долго стояла у перил, пытаясь набраться сил, чтобы сглотнуть. Горло перехватило так сильно, что я едва могла хватать ртом мелкие порции воздуха.

Рен сдержал слово. Я не видела его целую неделю. Мы продолжали тренироваться по расписанию без него. Мои товарищи не спускали с меня глаз, но я стала гораздо собранней и держалась молодцом. Однажды я даже увидела проплывавшую над самым дном усатую акулу-няньку, но все равно не ударилась в панику. Зато совсем потеряла аппетит, и бедный Кишан выбивался из сил, пытаясь накормить меня.

Однажды утром я не вышла к завтраку. Уэс отыскал меня на крыше рулевой рубки, которую я считала своим секретным убежищем. Он сел рядом.

– Уху! Да отсюда виден весь мир! Честное слово, я вижу, как Земля скругляется!

Я молча кивнула.

– Я слышал, твой парень дал тебе отставку.

Я промолчала, и он продолжил:

– Хорошие парни нынче такая же редкость, как зубастые куры! Честное слово, мне очень жаль, сладкая. Парень, который мог бросить такую хорошенькую, милую девчушку, как ты… ох нет, это просто чушь какая-то! Видать, он воображает, будто солнце встает каждый день лишь для того, чтобы послушать, как он кукарекает!