Один из них, капитан британской Миссии Джон Робертсон, и был взят в активную оперативную разработку. В прошлом боевой офицер, участник войны с Германией, он активно шел на контакт с военнослужащими советской Миссии, живо интересовался событиями, происходящими в СССР, критически отзывался о деятельности руководителей своей страны. Прошлый опыт контрразведывательной работы подсказывал Устинову, что в лице Робертсона он имеет дело с кадровым сотрудником британских спецслужб. Этому выводу вскоре нашлось подтверждение, оно было предоставлено коллегами из МГБ ГДР. Устинов взял на себя дальнейшую оперативную разработку Робертсона. Их общение — общение двух профессионалов, которые понимали друг друга с полуслова, скорее напоминало игру в кошки-мышки.

Очередной прием в британской Миссии проходил рутинно и не предвещал неожиданностей. Официальная часть закончилась и его участники — советские, британские, американские и французские сотрудники — неспешно дефилировали между фуршетным столом и залами. Благостный покой под величественными сводами особняка нарушали звон столовых приборов, веселый смех и монотонный гул голосов.

Устинов и Робертсон, наполнив бокалы прекрасным французским вином, прошли на летнюю веранду. Они были одни, никто и ничто не мешало им любоваться зимним садом. В нем ощущалось близкое и волнующее дыхание грядущей весны. Глаз радовала изумрудная зелень травы на лужайках. Набирающее жар солнце веселыми зайчиками скакало по стенам. Легкий ветерок шаловливо поигрывал шторами и лохматил волосы на головах Устинова и Робертсона. Они не обращали на это внимания и в полную грудь вдыхали бодрящий воздух просыпающейся после зимней спячки природы. Устинов подставил лицо солнцу и, нежась в его благодатных лучах, произнес:

— Замечательный сегодня день! Не правда ли, Джон?

— Однажды он станет последним в нашей жизни! — мрачно обронил Робертсон.

Устинов встрепенулся, с недоумением посмотрел на него и заметил:

— Джон, я не узнаю тебя. Что это за апокалипсический прогноз?

— Нисколько, Иван.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказал, — буркнул Робертсон и замкнулся в себе.

Это заявление и выражение его лица насторожили Устинова и заставили напрячься. Обычно жизнерадостный, сегодня британец не походил на себя. Внутри него происходила мучительная борьба. Губы кривили гримасы, а на скулах играли желваки. Робертсон силился что-то сказать, но спазмы сводили ему горло. Интуиция и профессиональный опыт подсказывали Устинову: сейчас или никогда. Он согрел Робертсона сочувствующим взглядом и спросил:

— Дружище, что с тобой происходит? Я тебя не узнаю, куда девался твой оптимизм?

— Его убили эти мерзавцы! Негодяи! У них ничего святого! — выпалил Робертсон.

— О ком ты, Джон?

— О моих начальниках.

— При чем тут они?

— Мерзавцы! Они сталкивают лбами нас и наши страны! За что мы воевали с фашистами? За что погибали наши парни? За что?! — гнев душил Робертсона.

«А если это только игра, Иван?» — подумал Устинов, решил принять ее и заметил:

— Джон, но ты же понимаешь, это не наш выбор. Его сделали в Лондоне и Вашингтоне.

— Понимаю! Понимаю, Иван! От этого вдвойне мерзко. Если бы ты знал, на какие подлости готовы пойти эти мерзавцы — политики!

— Готов послушать, если это не испортит аппетит, — с улыбкой произнес Устинов.

— Иван, мне сейчас не до смеха, — не принял его тон Робертсон и, понизив голос, сказал: — Я располагаю очень важной информацией. Она представляет большой интерес для твоей службы.

«Провокация?!.. А если это предложение к сотрудничеству?! — пронеслось в голове Устинова. Он продолжил игру и уточнил:

— Если не секрет, что это за информация?

— Она касается операций МИ-6 в Восточном Берлине и в Магдебурге.

— Ты имеешь в виду британскую разведку?

— Иван, ну к чему эта игра? Мы же профессионалы, и ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь!

— Допустим. А где гарантия, что это не провокация твоих коллег?

— Здесь?! На вашей территории?

— Ну, не совсем нашей. Миссия — юридически территория Великобритании.

— Да, но она окружена вашими танками.

— Ладно, не будем спорить. Но я не пойму, зачем ты это делаешь? Ты же рискуешь, Джон?

— Это, наверно, звучит наивно, но я испытываю большую симпатию к вашей стране и уважение к тому, что вы делаете.

— Извини, Джон, для профессионала это не аргумент?

— Иван, мне можно верить! Я ваш искренний друг! — горячился Робертсон. — Мне осточертело вариться в шпионском дерьме! Мне осточертело подчиняться идиотам начальникам! В июне 53-го они и эти скоты в Лондоне и Вашингтоне чуть не столкнули нас лбами! Они готовы были начать ядерную войну! Они готовы повторить все снова! Зачем?! Чтобы всем сгореть в атомной топке?!

Интонации в голосе Робертсона не были наигранными. Он был искренен в своем порыве. Наступил момент истины. Кадровый британский разведчик сам шел на контакт. Устинов отбросил последние сомнения и сделал шаг навстречу.

— Я согласен с тобой, Джон. По вине ваших политиков в июне 53-го мы находились в полушаге от большой войны! И что, они готовы повторить все опять?

— Да! Да! Иван, этих сумасшедших надо остановить!

— Но как? Как, Джон?

— Я готов вам помочь. У меня есть доступ к документам высшей степени секретности.

— Каким?

— Они относятся к нашим секретным операциям, которые проводятся в Восточной Европе, и тем, где участвует ЦРУ.

— Ты готов передать нам эти материалы?

— Да! Да! Иван, мы должны сделать все, чтобы ястребы в Пентагоне перестали размахивать ядерной дубиной!

— Неужели Вашингтону мало урока 1953 года? Безумцы! — возмутился Устинов.

— Да! Да! Они готовы пойти на все, чтобы заставить вас уйти из Восточной Европы! Они готовы стереть вас с лица земли! Они… — голос Робертсона срывался.

— Ты не преувеличиваешь, Джон?

— Нет! И еще раз нет!

Поведение и выражение глаз Робертсона не оставляли сомнений, что он говорит правду. Устинов, справившись с эмоциями, заговорил в деловом тоне.

— Джон, что тебе известно об этих планах?

— Пока немного! Но я постараюсь добыть их!

— Погоди, Джон! Не спеши, это может закончиться провалом! Остановимся пока на материалах об операциях МИ-6 в Восточном Берлине.

— О’кей, — согласился Робертсон и, торопя события, уточнил: — Когда и где мне передать их?

— В Миссии — исключено! На территории Западного или Восточного Берлина тоже! Это несет для тебя большие риски. А что если в нейтральной стране, например в Австрии?