— Позже? Просто я обещал. Говорил, что вы человек чести.

— Знаю, Карл, знаю, что вы сами ручались за мои векселя, и мы от них не отказываемся, просто вернём их тогда, когда нам это будет выгодно.

— Ах, вот как! — с облегчением произнёс Брюнхвальд.

— Да, господин капитан-лейтенант, именно так. И продолжайте, я желаю знать, что там у нас со стрелками.

— Да-да, господин полковник, — согласился Брюнхвальд и начал: — У капитана Рохи двести шесть человек при пяти сержантах, ротмистры его вам известны, это знаменитые Хилли и Вилли.

Молодые офицеры заулыбались смущённо, а капитан-лейтенант продолжал:

— Семьдесят восемь человек — это мушкетёры, остальные, кроме девяти человек, аркебузиры, у девяти человек никакого оружия нет.

Волков посмотрел на Роху: мол, почему так? А тот и говорит, на удивление резонно:

— Коли дойдёт до дела, так людишек поубавиться, а оружие никуда не денется, а пока я безоружным жалование половинное обещал.

И не поспоришь с ним. Волков только и спросил:

— Научились стрелять рядами?

— Конечно, — сообщил капитан стрелков с поддёвкой. — Слава Богу, пороха нам дают мало, зато времени у нас много, вот и учимся.

— Пороха даём стрелкам, согласно вашему распоряжению, пять выстрелов в день, так они уже тот, что мы закупили по новой, наполовину расстреляли, — напомнил капитан-лейтенант.

— Пусть стреляют, — произнёс кавалер, он был уверен, что мушкеты на поле боя буду очень важны. — Купите им ещё пороха и пуль, Карл.

— Как прикажете, господин полковник.

— Господин полковник, — взял слово капитан Пруфф.

— Слушаю вас, капитан, — поглядел в его сторону Волков.

— Мне бы тоже пострелять, хоть по десять выстрелов на орудие сделать, среди моих людей есть необстрелянные.

Волков молчит, смотрит на Пруффа чуть прищурившись, прикидывает в голове, сколько один выстрел картауны стоить ему будет. Да уж… Два совка пороха, это… Это почти ведро. А ведро — это десятая часть бочонка. Дорого, однако, будет пострелять артиллеристам. Один раз Пруфф бахнет из картауны, так два талера вдаль дымом белым полетели. Это ещё не считая картечи и ядер. Вместе с ними вдаль ещё полталера-талер улетят. А артиллерист думает, что начальство колеблется и продолжает уговаривать:

— Порох, говорят, это новый, совсем иной, хочу посмотреть, как далеко он ядро толкнёт, как картечь мелкую, картечь крупную кидать будет. Надобно пострелять, посмотреть, посчитать, таблицы новые нарисовать.

— Да, порох действительно новый, — наконец соглашается кавалер. Порох просеянный, порох другой. Об это ему говорил Роха, но он понимает, что лучше учиться пушкарям сейчас, чем потом это делать во время боя. — Капитан-лейтенант, закупите ещё пороха и для учения пушкарей. Господину капитану Пруффу и его людям надобно приноровиться к новому пороху. Хватит у вас денег?

— Денег хватит, я потом вам подготовлю отчёт по тратам, господин полковник, — отвечает Брюнхвальд.

Волков кивал, а Брюнхвальд продолжал:

— У господина ротмистра Джентиле сто сорок семь арбалетчиков, — капитан-лейтенант опять склонился к Волкову и снова заговорил тихо, — но мне сдаётся, что меньше, и сержантов у него что-то уж больно много, — он снова повысил голос, — при пятнадцати сержантах.

Это было обычное дело в южных войнах, чтобы получать большее жалование. Офицеры перед нанимателем завышали свои порядки, так же завышали количество сержантов и опытных высокооплачиваемых бойцов. Начни Волков ходить да пересчитывать всех людей Джентиле по головам, трёх-четырёх людей не досчитался бы. И Бог бы с ними. Но он сам был арбалетчиком и знал, что в арбалетчиках сержантов много не нужно.

— Господин Джентиле, — произнёс кавалер.

— Да, полковник, — ротмистр встал, хоть Волков просил не вставать, и приложил пальцы к берету, а потом поднял руку. Южный знак приветствия.

— Сержантов у вас изрядно. Довольно будет и пяти на сто сорок-то человек, вам, авось, строй держать в бою нет нужды.

— Да, конечно, вы правы, господин полковник, но смею заметить, что люди мои весьма опытны и умелы, и что среди сержантов моих нет ни одного, кто своё звание не заслужил.

— Не сомневаюсь, и даже рад этому, но содержание буду платить только на пятерых сержантов.

— Господин полковник, хотелось бы сказать…

Волков жестом велел ему сесть, этим и закончив разговор с ним. Ламбрийцы. Им дай волю, так будут болтать пока не заболтают до нужного им результата. А результат для них всегда один и тот же — побольше получить серебра.

— Капитан-лейтенант, а что-то я не вижу здесь представителя сапёров, — произнёс кавалер.

— Капитан сапёров отбыл из лагеря утром покупать инструмент. Лопаты и кирки, топоры у нас в достатке, а пил и верёвок куплено мало. Но могу сказать, что народец среди сапёров хороший, крепкий, худых и хворых нет. Всего их… Не помню, сколько…

— Триста шесть сапёров при двадцати двух бригадирах, — отрапортовал Бертье.

Это было то, что нужно по контракту, даже чуть больше.

— Хорошо, хорошо, — говорил кавалер, — ну, что у нас с кавалерией?

— Кавалерия на удивление хороша, — говорил капитан-лейтенант, — господин Гренер набрал отличных людей. Шестьдесят шесть человек.

«Ещё бы, я с дуру-ума назначил пятнадцать монет в месяц жалования, не проверив цен наперёд. Конечно, за такую деньгу хороших людей набрать было несложно».

— И что, господин Гренер, у людей ваших хороши кони, исправен доспех, оружие?

— Лучше и быть не может, господин полковник, — привставая, отвечал Гренер-старший. — Как сказал капитан-лейтенант, люди пришли на удивление хороши и все преисполнены желанием служить.

«Ещё бы, за пол талера в день всякий служить захочет. Надо было предлагать десять монет».

— Значит, кавалерия наша хороша?

— Да, полковник, осмотрел их: весьма недурны и доспехом, и конём, — заверил его Брюнхвальд.

По контракту с Коэном, который так жаждал видеть фон Бок, он должен был нанять сто кавалеристов, а не шестьдесят шесть. Но Волков думал, что компенсирует недостачу своей артиллерией, которой в контракте не было. Так что фон Боку не будет причин выговаривать ему. Уж три пушки, одна из которых тяжёлая полукартауна, всяко весомее на поле, чем три десятка кавалеристов.

Видя, что полковник больше не спрашивает про кавалерию, капитан-лейтенант продолжил:

— Посчитали мы, что поход у нас будет недолгий и пойдёт по земле обжитой, поэтому решили, что ста двадцати больших подвод при двухстах пятидесяти двух конях и меринах будет достаточно, — тут он вспомнил, — это не считая коней и подвод у артиллеристов. Дополнительно нанято двадцать два возницы и двадцать три кашевара. Палаток и котлов и провианта — как и положено по походному уставу.