– А я говорю, что вы жадничаете! – воскликнул Кролл. – Видимо, поступило более выгодное предложение? – профессор хитро прищурился. – Семен, прочитайте-ка нашего дорогого Петра Петровича!

От этих слов Лябах вскочил со стула как ужаленный.

– Да вы с ума спятили! – завопил он. – Это немыслимо и переходит всякие границы! Вы забываетесь! Читать мои мысли?! Да я, да я…

Главврач так покраснел, что казалось, готов вот-вот взорваться.

Контор с Гошей прервали свою оживленную беседу и с некоторым недоумением оглянулись на Лябаха и Кролла.

А главврач продолжал хищно посверкивать глазами и говорить.

– Я давно подозревал Лябах, что Вы что-то скрываете, а теперь даже не сомневаюсь. Вас поставили на такую должность, а Вы тут левак собрались гнать?! Да я Вас насквозь вижу! Всегда нам предоставляли не меньше пары десятков, а тут пять с трудом наскребли. Быть того не может!.. И потом, Вы думаете, я такой дурак и не помню про ту цыпочку? Где та цыпочка?! А?! Я вас спрашиваю?! Читай его, Саймон!!!

Семен вздрогнул, как от удара током. Что ни говори, а голос профессора, когда он этого хотел, обладал особой силой. И Семен бы не удивился, узнай он, что и у самого Кролла имеются некие экстрасенсорные способности. Но из-за постоянных охранных излучений Муравейника и блокиратора Контора… Семену никогда не предоставлялась возможность убедиться в своих подозрениях лично.

А тут… ему представился случай… Он потянулся… тонко… осторожно… крадучись…

И натолкнулся на мертвое пространство… Ничего… Пустота…

Семен поспешно ретировался и замер. Кролл как-то странно покосился в его сторону – в его зияющих чернотой отверстиях глаз что-то промелькнуло. Только что… Семен так и не понял.

Кантор поспешно включил блокиратор мыслечтения и несколько отрешенно бросил.

– Давайте не применять свое же оружие против самих себя. Будем соблюдать хоть какую-то научную этику. И к тому же, пяти человек на первое время вполне достаточно…

Кролл небрежно кивнул, а Лябах до того вскочивший со стула, бесформенно осел.

– Я думал… – нервно забормотал главврач. – Она не подойдет… Ведь ваш же специалист определил… Вот я и не стал лишний раз утруждать пустыми предложениями… Но если… Вдруг… То я… Никаких сложностей… Всегда рад услужить… – бессвязно забормотал он.

Но Семен уловил тайное нежелание… Теперь Лябах спохватился и не желал отдавать Веру… Она была только его жертвой! Это Семен мог понять по его лицу и без всякого чтения мыслей!

Только после натиска профессора главврач сильно испугался и готов был пойти на все, лишь бы его не прижали. А прижимать было за что. Семен успел разобраться. Лябах продавал своих пациентов не только Карлу Кроллу. И все это он проделывал в обход непосредственного начальства и их компаньона по делам подземного Муравейника. Кролл не ошибся. Лябах жульничал и складывал деньги себе в карман.

Но Семен промолчал. Еще не известно, где бедняг психиатрической лечебницы ждало большее зло. Может, оказавшись не в Муравейнике – у них появлялся шанс на спасение.

Тем временем, повинуясь указаниям главврача, медбрат выскочил в коридор и вскоре появился оттуда со следующей пациенткой.

– А вот наша цыпочка, – довольно проговорил Кролл, и весь его гнев куда-то испарился.

Девушка, как и все предыдущие жертвы – была в голубом больничном балахоне, на ногах надеты синие тапочки, волосы коротко пострижены, взгляд устремлен в пол.

«Её локоны! Её прекрасные золотисто-каштановые локоны! – с болью в сердце подумал Семен. – Но ничего, я тебя отогрею, ты вернешься к жизни! Обязательно! Ведь мне дадут хотя бы день… Чтобы с тобой попрощаться… До того как этот мираж…»

Комок застрял в горле, и Семен поспешно отвел глаза. Он не должен об этом думать! Он не должен так пристально смотреть! Он не должен себя выдать! Полное спокойствие и безразличие.

– Присаживайтесь, – проговорил Контор и, когда заметил, что при звуке его голоса девушка даже не шелохнулась, поспешно кивнул медбрату, чтобы тот её усадил.

Пациентка, подгоняемая санитаром, осторожно примостилась на стул в центре комнаты и застыла. Взгляды всех присутствующих устремились на новую жертву.

Она была хороша, если не сказать прекрасна! Ничто не могло её изуродовать – ни больничная роба, ни остриженные волосы… Она представляла собой некое подобие произведения искусства – далекая, загадочная и отрешенная… В чертах лица не было ни злобы, ни обиды, ни боли, ни страха… ничего, что хоть как-то могло бы выдать её страдания или унизить…

О нет, она не была унижена! Никто не смог бы ее унизить или сломать… Потому что… она была не здесь… Она ушла в свой мир, далекий и прекрасный. Там, где светит яркое солнышко и переливается всеми цветами радуга, где воздух наполнен смехом и ароматом домашнего пирога..

Такой предстала перед ним его Вера…

Семен перевел взгляд на присутствующих.

– Она совершенно невменяема… – едва справляясь с голосом, проговорил он. – Увы, я не могу с ней работать…

Краем глаза Семен заметил, как лицо Лябаха застыло в едва скрываемом ликовании, как разочаровался Кролл, и как совершенно равнодушно посмотрел Контор. Двое сотрудников медицинского отдела Муравейника лишь пожали плечами. Их работа начиналась только после одобрения Семена.

– Ведите следующего! – бросил Контор, и недавняя жертва в одночасье превратилась для него в пустое место.

Карл Кролл недовольно поморщился.

– А по виду и не скажешь, что все так безнадежно… Ты уверен, Саймон, голубчик?

– Семен, – буркнул молодой человек и поспешно добавил. – Совершенно точно. Никакого восприятия окружающей действительности. Ни времени, ни пространства. Только свой мир, без какого-либо намека на соприкосновение с этой реальностью.

– Да, это уже хуже, – проворчал Кролл. – С временем и пространством нам в следующем эксперименте не до шуток. Это будет, ох, как надо! Ладно, ведите следующего.

Стрелки показывали двенадцатый час. Пора было ложиться спать. Но вместо этого Семен поспешно оделся и выскочил в коридор.

Она должна была быть там. Она должна была почувствовать. Медлить нельзя. Как можно скорее… как можно скорее… вызволить его любовь!

Семен постучался в дверь. Секунда ожидания показалась ему вечностью. Наконец раздались неторопливые, шаркающие шаги.

– О! Вернулся, боец невидимого фронта? – воскликнул Сережа, и Семен с облегчением заметил за его плечами расположившуюся около экрана видеомагнитофона Марго.

– Как дела, давно не виделись! – бросил Семен и вознамерился протиснуться внутрь.

– Эй, эй! Парень, полегче! Не видишь что ли?! У меня свидание! – воскликнул раздосадованный Сережа.

– Пусти его, дорогой! Это же наш добрый знакомый! – окликнула парня Марго, при этом не забыв мило улыбнуться.