– Что вы там поймёте-то? – нахмурился он, оглядывая меня.

Я постаралась кокетливо улыбнуться, но получилось, наверное, глупо. Впрочем, может, и к лучшему.

– Ну так просто, полистать… Любопытно же.

Канавут пожал плечами, но повёл меня к себе. Его древодом не отличался разнообразием, разве что весь второй уровень занимали книжные шкафы, запертые на ключ и на слово. Он отпер один и вытащил брошюрку, переплетённую с такой заботой, будто это был источник великой мудрости. Впрочем, если она вышла из-под кисти какого-то предка главы клана, то чтили её, скорее всего, не за содержание. Содержания того почти никто в клане и не читал.

– Только не выносите, – велел мне Канавут. – Я пойду за учениками, чтобы посадить их переписывать.

Я едва поверила своим ушам: он оставлял меня наедине с целым шкафом книг. Я принялась поспешно листать брошюрку, чтобы получить самое приблизительное представление, о чём в ней говорится. Вроде всё правильно: медитации, тренировки, ментальные упражнения, уход. Охотники должны легко справиться. Ладно.

Я кинулась к шкафу и принялась проглядывать названия. Похоже, здесь у Канавута было всё про медитацию, токи махары и тому подобную теорию. Я вытащила пару книг на пробу, но ничего полезного в них не увидела – схемы распределения махары в теле, болезни, связанные с нарушением её тока… Одна из книжек раскрылась на предпоследней странице. Там располагался список литературы, точнее… Я пригляделась: список книг на связанные темы. И при них какие-то цифры.

Поспешно оглядевшись в поисках бумаги и сухого чернильного стержня, я пролистала несколько томов и выписала названия тех книг, которые могли бы приблизить меня к пониманию здешних барьеров. Сами по себе они вряд ли мне помогут, но вот если в них тоже есть такие списки, то там уже могло найтись что-то полезное. К тому моменту, как Канавут вернулся с десятком учеников, у меня появилась надежда получить доступ к настоящим знаниям.

– Ну как вам махарьятские наставления? – спросил он меня, забирая брошюрку. Ученики расселись за узкие столы вдоль внешней стены и открыто глазели на меня.

– О, восхитительно, – сказала я, мучительно подбирая слова, чтобы похвалить обычную книжонку об известных практиках. – Я, э-э, почувствовала, что прикоснулась к мудрости клана Саинкаеу.

Канавут прищурился, как будто заподозрил в моём тоне иронию, и поскольку она там и правда была, я поспешила добавить:

– Вы знаете, я сама подумываю поучиться махарьятству. Муж дал мне разрешение. Может быть, вы бы согласились быть моим учителем? – Я старательно похлопала глазами, надеясь, что Буппино творчество сделало их достаточно эффектными. Мне очень пригодился бы учитель, у которого дома такая библиотека и есть привычка оставлять людей с ней наедине.

– Я не учитель, – скривился Канавут.

Я удивлённо перевела взгляд на учеников.

– Этих я на охоты с собой вожу, – пояснил он. – Теорию я не читаю, увольте.

Эх, ну вот. Ладно…

– Может быть, порекомендуете кого-нибудь?

Канавут поскрёб подбородок, запрокинув голову, а потом обратился к ученикам.

– Кто у вас сейчас самый приличный?

Не знаю уж, как они поняли его вопрос, но, переглянувшись, протянули нестройным хором:

– Учитель Абхисит.

Канавут поморщился, как будто имя учителя оживило его старую оскомину.

– Да, действительно, он же рекомендует на охоты… Ну вот, сходите к нему, он непривередливый, насколько я помню.

Не знаю, стоило ли мне возмутиться – что значит непривередливый? С чего это пранур решил, что я недостаточно хороша как ученица? Но я решила не тратить время, а лучше сразу узнать, где этого Абхисита найти. Мне же от него, кроме допуска в библиотеку, ничего не нужно, так?

Жизнеописания

– Пранья Кессарин? – удивился мужчина, который, надо думать, и был учителем Абхиситом, раз возлежал в одиночестве на первом уровне древодома, который мне указал Канавут.

Я тоже удивилась: откуда ему знать, что я – это я? Но, присмотревшись, я поняла, что видела его на свадьбе. Вот только он-то меня под пологом не видел… Может, ему показывали мой портрет? Или, что вероятнее, он сопровождал Арунотая, когда тот сговаривал брак с Адульядежем. Значит, Абхисит и сам Саинкаеу, ну или по крайней мере имеет в клане почётный статус. На свадьбу абы кого бы не пригласили.

– Учитель, – я постаралась мило улыбнуться. Не то чтобы мне никогда не приходилось кокетничать – я вообще-то всю жизнь собиралась привести в клан какого-нибудь приличного и симпатичного бродячего махарьята, да и на охотах это бывало полезным. Но я не знала, как кокетничала Кессарин. – Рада снова встретиться с вами.

Он улыбнулся шире, демонстрируя щелястые зубы. Лицо у него было круглое, хоть и поджарое, а морщины вокруг глаз и рта напоминали полоски на морде тигра, и узоры ещё больше поддерживали это сходство. Цвет его кожи почти совпадал с моим, то есть Кессарин, и я почувствовала себя в большем праве проситься в учение, хотя учитель ничего не сделал, чтобы придать мне уверенности: я всё ещё стояла в дверях, а он полулежал на плетёном диване, и не подумав подняться.

– Хорошо, что ты всё-таки согласилась, деточка, – сказал он довольно, и я с трудом удержала лицо, чтобы не вытянулось от такой фамильярности. – Я так и сказал Арунотаю после нашего визита: успокоится и поймёт, что лучшего не найти. А Вачиравиту строгая жена только на пользу, ещё оценит, как ему с тобой повезло.

Я бы не подумала назвать себя строгой женой, но решила не перечить, как бы мне ни хотелось рассказать этому почтенному дядюшке, до какой степени он ошибся в своих предсказаниях. Вместо ответа я, продолжая делано улыбаться, вытащила из складок сатики свёрнутое в трубку разрешение и протянула ему.

– Ишь ты, – усмехнулся Абхисит, прочитав документ. – Ну Вачиравит, как всегда! Нет бы самому прийти, поклониться старому учителю и попросить. Бумагу он накатал! Как будто мы тут чужие!

– Он не знал, к кому я обращусь, – сказала я, чувствуя внутреннюю необходимость оправдать Вачиравита. – Вас мне уже позже посоветовали.

– Хочешь сказать, он не направил тебя сразу ко мне? – приподнял бровь учитель, отчего у него на лбу тоже собрались морщины и ещё усилили его сходство с тигром. Но в