Свою книгу я решил представить в клубе «Чаир». Учитывая, что рассказывал я о ней достаточно много, желающих послушать моё выступление набралось более чем достаточно. По такому случаю пришлось перенести заседание клуба в более просторное помещение, которое заблаговременно было снято одним из моих друзей.

Когда я вошёл в зал, забитый людьми, то, конечно же, растерялся. У меня не было практики выступления перед большой аудиторией, к тому же привычное в таких случаях волнение сковывало мою речь, делая её непонятной. По крайней мере, мне так казалось. Но люди слушали меня внимательно. Некоторые кивали в знак согласия, другие перешёптывались между собой, очевидно, комментируя услышанное. Но были и такие, кто… уснул. Я не мог понять, почему люди, пришедшие ко мне на встречу, вдруг «отключились». Может быть, таким образом на них повлияла магия чаира?

Алексея многие знали, тем более люди читали его книгу «Тень орла». Конечно, было достаточно свидетелей того, как на скале Святого Явления в день Животворящего Креста Господня водружался с помощью вертолёта семиметровый крест. Так что эта история ни у кого не вызывала вопросов. Но почему я решил к ней вернуться? И какое отношение к воздвижению Креста на Феоленте имеет топонимика Крыма?

Пришлось мне терпеливо рассказывать, как я сам, шаг за шагом, пришёл к пониманию того, что в книге Алексея допущена одна неточность. Он недооценил знание и речь одного горного района, который, по его же заявлению, является «узлом (силовой точкой) под именем Ай-Петри». Но истинную роль этого узла мне удалось вычислить, и Алексей, выслушавший меня внимательно, согласился с моими доводами. Так мы вместе выяснили, что так называемый Ай-Петринский узел, а фактически – плато Бойко, примыкающее к Ай-Петринской яйле, является чуть ли не самым главным элементом в сложной системе духовных конструкций, обнаруженных Алексеем и его соратником по перу Сашей Коридзе.

Этот недочёт книги «Тень орла» я и хотел исправить. Спорить со мной никто из собравшихся не стал. Мол, молодец, что обнаружил «недостающую деталь», действуй в том же духе и дальше. Но цель моего выступления была в другом. Я хотел доказать, что плато Бойко заслуживает такой же «участи», как и скала Святого Явления на Феоленте.

– Здесь тоже надо поставить крест? – уточнил кто-то из зала.

Проще всего мне было ответить утвердительно. Но на плато Бойко крест уже есть. Это тот самый Животворящий Крест Господень, хранителем которого я стал после кончины Алексея. Другой и не нужен. Значит, требуется нечто иное, способное «возжечь свечу» на Бойко, отчего и Животворящий Крест заработает. Но что это может быть?

И тогда я стал рассказывать о русских корнях древнего Крыма, «препарируя» старинные топонимы и доходя до сути каждого из них. Зачем я это делал? Мне хотелось показать, что именно в Крыму когда-то была Древняя Русь, центр которой сосредоточен на плато Бойко.

И если вести речь о кардинальных переменах к лучшему, то надо силы для этого черпать не где-либо, а в своём родном, русском источнике.

Надо сказать, очень многие из слушавших меня были крайне удивлены тем, что я именно массив Бойко выводил в качестве русского первоистока. Да и в целом считать Крым прародиной русов было сомнительно. Но моей топонимикой люди заинтересовались. Оказывается, в истории исследования природы древних названий Крыма мой «русский подход» был новой волной. По этому пути никто ещё не шёл.

Меня по несколько раз заставляли возвращаться к одним и тем же названиям, вслушиваясь в «русское» звучание и внимая трактовке смысловых понятий каждого топонима. Мне становилось всё тяжелее и тяжелее говорить. В зале поднялся невообразимый шум. Люди явно оживились, даже те, кто вначале дремал, стали проявлять активность. По всему чувствовалось, как крепко поднятая мною тема зацепила всех, кто сидел в зале. Сделалось очень душно, и я даже снял пиджак и расстегнул ворот рубахи.

Пока я искал место, куда бы можно было пристроить на время пиджак, в зале встал какой-то человек. Раньше я в клубе «Чаир» его не видел. Очевидно его специально пригласили на моё выступление. Этот человек назвался историком, и вот что он рассказал. Уже давно исследователи Крыма задаются вопросом о происхождении названий рек полуострова, особенно его юго-западной части. Альма, Кача, Бельбек и Чёрная – вот основные реки данного региона. Алексей в книге «Тень орла» даёт свою трактовку названий, с которой можно спорить, а можно согласиться. Но вот он сам долгое время занимался топонимикой этих крымских рек и пришёл к удивительному открытию. Оказывается, всё дело в древней дороге…

Я наконец-то пристроил свой пиджак и стал с интересом слушать незнакомца. Оказывается, он предложил применить оригинальный способ, с помощью которого можно выяснить значение каждого названия реки.

– Если следовать древнему пути из Балаклавы в степную зону Крыма, мы по очереди пересечём все эти четыре реки.

– Естественно, – сказал я.

– Так вот, а что, если предположить, что вначале давалось название месту переправы через реку, а затем оно со временем распространялось, уже как топоним, на всю реку.

– От частного к общему? – уточнил я.

– Да. Тем более что в истории подобное случалось не раз. Нередко мы узнаём названия тех или иных стран и народов, а также географических точек из уст путешественников, впервые там побывавших или просто хорошо освоивших данные маршруты. Но это вовсе не значит, что коренные жители называют себя, окружающую местность и так далее так же. Вы меня понимаете?

Я согласно кивнул головой.

– Вы намекаете на классический пример с австралийскими кенгуру?

– И с кенгуру тоже. Но в нашем случае я просто постарался посмотреть на эти реки глазами тех людей, которые через них переправлялись. И вот что у меня из этого получилось.

Я начну с ближайшей к Балаклаве реки, которую мы называем Чёрная. Таким образом переиначиваем на свой лад более старый, считающийся греческим, вариант – Чергунь. Но то, что «Чергунь» – это в переводе с греческого и значит «чёрная» – это заблуждение. Просто так принято считать. А на самом деле здесь через реку был мост, который охранялся, ибо он открывал прямую дорогу в Золотую балку с ее Коморами, где хранились «золотые» запасы зерна, и в бухту с портом, где всегда была рыба и дорогой товар. Согласитесь, лакомый кусочек. Вот его и требовалось охранять.

Рядом с мостом находилась сторожевая башня, или, как её называли, Чергунь (Чергуньская башня), с соответственным назначением: предотвратить «несанкционированное» проникновение через мост. Так было всегда, и во все времена путешественники знали, что возле Чергуни можно искать защиту в случае нападения на какой-либо торговый караван.

Нынешняя Чергуньская башня в селе Черноречье, возможно, построена на месте, где имелся её первый прототип. Но не исключена вероятность того, что она возведена в каком отдалении от первой. Сейчас это уже не установить. А вот название её, как и переправы с мостом, дошло до наших дней в неизменности – Чергунь, то есть «чергова» (охраняемая часовым).