— Александр, да постойте же вы.

Меня всё-таки догоняет молодой парень в форме медбрата.

— Чего тебе? — откидываю его руку со своего локтя.

— Вам надо срочно зайти к Владимиру Сергеевичу?

— Потом, — разворачиваюсь к выходу.

— Но, это срочно, это…

— Я сказал потом.

— …Касается вашей матери, — мне казалось, что в этой жизни меня удивить больше нечем.

— Чего?

— В кабинете Владимира Сергеевича ждет человек, который вас разыскивает по делу, касающемуся вашей мамы, — терпеливо объясняет молодой парнишка.

Или я отупел, или моя голова настолько занята мыслями о Юле, что его слова доходят до меня как до жирафа. Я заставляю повторить его еще раз, и он также тихо и спокойно повторяет эту информацию еще раз.

— Я понял, сейчас приду, спасибо. Можешь идти по своим делам, — благодарю и отпускаю парня.

Я не видел мать лет тринадцать или около того, сначала она шарахалась здесь, крутила любовь с местными, а в один день пришла и предложила мне поехать с ней и ее новым любовником заграницу. Я отказался, а она особо и не уговаривала, просто просила беречь себя. Потом пришли бумаги о разводе, отец их просто подписал молча и без вопросов, хотя он надеялся до последнего, что она к нему вернется. Но она не вернулась, а через год отца не стало. И лишь после его смерти я узнал, что он подписал бумаги о разводе, только после того, как она отказалась от прав на меня. Я был игрушкой в их руках, они били по друг другу используя меня. Родители делали через меня всё, абсолютно обо мне не думая. И теперь я даже не знаю, как поступить. Послать бы её куда подальше. Именно с такими мыслями я буквально заваливаюсь в кабинет.

— Добрый день, — ко мне со стула поднимается невзрачный человек лет сорока. — Александр?

— Добрый, да, — я пожимаю протянутую руку, а рукопожатие у него достаточно нехилое. — Чем обязан?

— Давайте присядем, — предлагает он, указывая на диван. — В двух словах не объяснить.

— Саша, я пока оставлю вас вдвоем, — вклинивается Владимир Сергеевич в наш разговор.

— Если срочного нет ничего, оставайся, мне от тебя скрывать нечего.

— Хорошо, — он снова садится в свое кресло.

— Я вас слушаю. Только пожалуйста кратко и, по существу.

— Да, да, конечно. Меня зовут Патов Евгений Иванович, я частный детектив, ваша матушка наняла меня, чтобы я вас нашёл, — он делает паузу, то ли для, того чтобы произвести впечатление, то ли, чтобы я оценил важность данной информации.

- И-и-и… я же просил говорить по существу, — у меня начинает болеть голова, хотя таблетки я выпил почти сразу после аварии, заглянув в аптеку.

А еще накатывает раздражение, когда люди не понимают, того, о чем их просят. Видимо выражение моего лица говорит само за себя и детектив начинает частить скороговоркой:

— Ваша мама при смерти и просит приехать вас в Италию, чтобы попрощаться и решить еще некоторые ее дела.

Если бы я сейчас стоял, то присел бы точно. Моей матери нет еще и пятидесяти лет. Я конечно, вычеркнул её из своей жизни и заставил себя забыть все, что связывало меня с родителями, но не до такой же степени. Я их не простил, да не могу я просто этого сделать, больно мне где-то там глубоко, обида душит за то, что я был никогда им не нужен. И всё-таки циник во мне взял верх.

— И что же она вспомнила обо мне через столько-то лет? Видать в остальные годы все было настолько хорошо, что ей было не до меня.

По ошарашенному виду мужика понимаю, что он не ожидал от меня такой речи. Видимо, думал я тут буду лить горькие слезы по мамочке. Её реально жаль, но меня никто не жалел никогда, так что получите и распишитесь за то, что вам прилетело бумерангом.

— Та-а-ак вы… не поедете к ней? — запинаясь спрашивает детектив.

— Нет, пусть все её проблемы решает кто-нибудь другой. Нет, у меня матери, отказалась она от меня много лет назад.

— Саша! — осуждающе громко говорит отец Кира. — Я понимаю твои чувства, но она твоя мама, ты не знаешь, что именно толкнуло ее на такой поступок.

Я с удивлением смотрю на него, он всегда был выдержанным, спокойным и очень рассудительным человеком. Но сейчас он с такой горячностью защищает мою мать, женщиной, с которой, насколько я знаю, не знаком вовсе. Он продолжает приводить еще какие-то доводы, по которым я должен отнестись с пониманием к последней воле умирающего человека.

— Дядя, твои слова наводят меня на подозрения, — отвечаю ему я, когда он замолкает и слежу за реакцией.

— На какие? — реагирует он выдержано и собрано, словно ничего не случилось.

— Не важно, — я перевожу взгляд на частного сыщика, следившего с интересом за нашим разговором. — Она ещё что-то просила вас передать?

— Да, — тут же откликается он и начинает рыться в своем портфеле. — Вот это.

Протягивает мне письмо в крафтовой обертке без каких-либо опознавательных знаков. Смотрю на конверт и не решаюсь брать.

— Это вас ни к чему не обязывает, — тихо говорит детектив. — В нём содержится вся информация, куда вам надо приехать, кто вас встретит и многое другое.

— Спасибо, — забираю письмо трясущимися руками, как будто от него зависит моя дальнейшая жизнь.

— На этом моя миссия выполнена. Уверен, Александр, вы сделаете правильный выбор. Сочувствую, вам, до свидания.

— Саша, — отвлекает меня дядя. — Я пойду провожу гостя, еще зайду в пару мест проверю. А ты посиди здесь, всё обдумай. Обязательно дождись меня. Не уходи не попрощавшись, Саша, хорошо?

Я киваю, он хлопает меня тихонько по плечу, и они выходят из кабинета. Письмо лежит на столе, а я сижу и гипнотизирую его, не в силах заставить себя его открыть уже несколько минут. Отвлекаюсь на короткий стук в дверь.

— Разрешите, Александр Анатольевич, Владимир Сергеевич сказал принести вам чай с липой, — молоденькая медсестра робко ставит прозрачную чашку на блюдечке на стол. Рядом лежит ложечка и два кусочка рафинада. — Может вам, что-то ещё?

— Нет, спасибо, больше ничего не надо.

Добавляю сахар, размешиваю и пробую ароматный напиток. Согреваюсь, расслабляюсь и решаюсь. Беру канцелярский нож и вскрываю конверт.

Написано скупо и сдержано. Несколько строк, в которых объясняется причина того, почему я должен поехать и решить дела матери. И номер телефона, по которому следует позвонить, если мое решение будет положительным.

«Прости, сынок, мне правда некого больше попросить.» Гласит последняя строчка внизу листа, к которой неизменно возвращаются мои глаза.

Именно в этот момент ко мне приходит осознание того, что на меня все так свалилось одно за одним. Сначала Юля, потом конференция, ведь именно из-за неё я потерял друга, ведь если б не уехал не было бы ничего. Затем авария, а венцом дня стало это злополучное письмо. А может и не злополучное. Может это мой шанс все изменить. Не портить жизнь себе и дать развиваться отношениям Кира и Юли. Может они и правда друг другу подходят, и я лезу не туда.