«Ворота джихада» — так переводится с фарси-кабули название провинции Логар — аль-джихад Бэб, ставшей в 1981 году стратегическим коридором поставок оружия для афганской оппозиции. Её территория с множеством тайных троп и ущелий удобна для перевозки грузов. Восточные уезды провинции граничат с Пакистаном, подпирая горные субтропики Нангархара, западные примыкают к провинции Кабул. С севера на юг её пересекает река Логар, по берегам которой длинной цепочкой тянется утопающий в зелени плодовых деревьев кишлачный массив.

Начальнику разведки 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии подполковнику Скрынникову альтернативная информация о «духовских» проводках поступала через жиденькие каналы «гэрэушной» разведки Генштаба ВС СССР, агентурную сеть Службы государственной безопасности Афганистана — ХАД, авиационную разведку на базе эскадрильи МиГ-21Р.

Моей разведывательной группе было поручено устроить засаду на караван по информации, полученной из афганского разведцентра «Шир». Информацию следовало проверить воздушной разведкой с вылетом в район предполагаемых действий и оценить с точки зрения эвакуации группы на случай, если на каком-то этапе выполнения задания противник зажмёт.

Командир звена вёл вертолётную группу таким образом, чтобы у моджахедов не сложилось впечатления, что русские заняты разведкой с целью организации засады. Оказавшись в полосе караванных маршрутов, отмеченных источником информации, вертолёты вышли на курс поиска. В иллюминатор была видна замысловатая сеть тропинок. По одним из них дехкане ходили в соседние кишлаки решать свои торговые дела — обмениваться товарами, по другим гнали на водопой или на пастбища стада овец и верблюдов.

Имелись дороги для колёсной техники, вывозившей из каменных карьеров руды, мрамор, гранит. Тропинки, что вились у хребтов и терялись в ущельях, использовались для ухода в горы, где дехкане скрывались, пережидая опасность. По каким из них двигались караваны? Сразу не скажешь. Для выводов одного осмотра территории мало, нужны более точные данные, которые может добыть агентурная разведка, прежде всего ХАД. Служба безопасности Афганистана получала информацию из местных источников, близких к проводкам караванов, от самих участников проводок, выплачивая им пайсу — гонорар. С ХАД, безусловно, надо общаться на интересные нам темы, но аккуратно.

Высматривая с борта вертолёта подходящие места для засад, пути отхода групп к точкам эвакуации после выполнения заданий, я отмечал на карте транспортные артерии, сходившиеся в ущельях. Отмечал участки, где, с моей точки зрения, удобно вести караваны, площадки для посадки «вертушек», кишлаки как возможные перевалочные пункты в пойме реки Логар, из которых оружие уже шло конечным адресатам в центральные районы страны.

Авиаразведка оказалась полезной, был собран большой фактический материал. Сложившаяся общая картина дорожной сети и кишлачного сектора открыла возможность гибко видоизменять замысел борьбы с караванами во взаимодействии с армейской авиацией. Рождались варианты работы разведывательных групп на различных направлениях. О них я и доложил начальнику разведки дивизии по прибытии на базу.

Я указал маршрутную сеть от гряды Спингар, удобную для переброски грузов на колёсной технике, тракторах и вьючных животных. Она обеспечивала подходы к кишлакам на путях перемещения оружия и организацию перевалочных пунктов. Складированию оружия и боеприпасов в пойме реки Логар способствовало как наличие дорог, так и возможность маскировать караваны в «зелёнке» с помощью местной агентуры проводки караванов. Вместе с тем я отметил в докладе, что на месте «духовских» начальников не решился бы без агентурного прикрытия вести караван к столице, где натыканы войска «шурави» и правительства.

Я предположил, что противник, скорее всего, исходит из опасности приближения караванов к магистральным коммуникациям. Их движение на равнине отслеживается нашей авиацией, поэтому в районе Хоши, по всей видимости, имеются временные склады с оружием. Военные грузы душманы перевозят на вьючных животных мелкими партиями, для маскировки везут товары, которыми торгуют на рынках.

Захват каравана я предложил организовать следующим образом. Работать двумя группами: одна должна уничтожить караван, другая на «вертушках» в случае необходимости прикрыть первую и заодно провести досмотр караванной «ниточки». «Броню» привлекать в зависимости от ситуации. Ночью бронетехника страхует возвращение групп с задания или отвлекает внимание «духов» от наблюдения за целью.

В докладе начальнику я отметил, что без информационной поддержки агентов из числа местного населения не обойтись. Мирных жителей среди местных в принципе нет. Мужчины воюют в горах, а в кишлаках остались бачата и здоровые старики (чертовски опасные!) — бойцы ополчения. Мы для них чужие, у нас разное видение мира, разные понятия о добре и зле, — поэтому советские разведывательные органы не смогут войти с ними в контакт. Значит, искать выходы на источники информации среди местного населения в полосе проводок караванов надо через афганскую службу безопасности, закрыв глаза на то, что в ней всё продаётся и покупается. Информация тоже. «Хадовцы» найдут агентов. Да они у них уже есть. В этом я убедился, доставляя пленных душманов в их отделение ХАД не далее чем неделю назад. Одних «духов» саурские революционеры пытали изуверскими методами, другие «духи» сидели рядом и улыбались — стало быть, свои!

Наши гэрэушники беспомощны, кагэбэшники в военные дела не лезут — их интересует политическая информация для Москвы. Нравится нам это или нет, но придётся обращаться к ХАД. С ней надо работать осторожно, иначе можно остаться без головы, — это правда! Но — увы! — альтернативы нет.

От магистрали Кабул — Кандагар до полосы разведки, в пределах которой планировались засадные действия двумя-тремя разведгруппами одновременно, более тридцати километров. «Броня» не успеет ни к одной из групп, оказавшихся под ударом «духов», те «пройдутся» по нашим парням быстрее, чем бронетехника окажет помощь. Информации о противнике нет. Какие отряды? Сколько? Где дислоцируются? Кроме общих, а то и вообще противоречивых данных — ничего! Сунемся в душманский рассадник без страховки, «бородатые» нас уничтожат — не поморщатся. Рассчитывать на успешный перехват караванов можно исключительно в ночных засадах — в этом я был убеждён.

Уткнувшись в карту-«пятидесятку», начальник разведки обдумывал ситуацию в свете сказанного мной в докладе. Я же старательно убеждал его, что высажусь с группой минут за двадцать до наступления темноты, осмотрюсь, «понюхаю воздух» и за полтора часа выйду к месту засады. Для убедительности ткнул карандашом в карту, мол, обратите внимание, товарищ подполковник на сужение рельефа между хребтами. Здесь дорожная сеть, собираясь в узком проходе в «пучок», блокируется нисходящими навстречу хребтами. И получается «капкан», «душманский капкан». Именно так «духи» организуют нападения на колонны наших войск. Клин вышибают клином! Воспользуемся «духовской» методой!

После обсуждения засадных действий начальник разведки дивизии утвердил: работаем двумя разведывательными группами. Моя — основная, группа Павла Перькова страхует на «вертушках».

Утром следующего дня мы с командиром вертолётной группы пролетели над контролируемой душманами территорией таким образом, чтобы противник не догадался о разведывательной цели полёта. Взлёт осуществили двумя парами вертолётов в рассчитанное время. В иллюминатор разведчики отслеживали прохождение ориентиров, ситуацию на полях и в кишлаках, чтобы иметь представление о плотности проживания населения на данной территории. Пролёт завершили у ориентира поворота в район предстоящих действий — перекрёстка дорог южнее кишлака Сангархейль — и левым виражом вошли в зону задания. Противник не сможет вычислить, что за нашим полётом последует засада на его караван.