где показал себя утопистом, не понимающим, что на его глазах происходит вовсе не возвращение обратно от демократии к аристократическому правлению, а идет стремительное объединение небольших греческих полисов в крупные монархии. Новые державы будут опираться не на землевладельцев и не на народные массы, а на сильную армию и единое экономическое пространство. В своих мечтах Платона соединил все предрассудки своей эпохи, и представил читателям идеализированную до абсурда Спарту, восхищение которой, впрочем, легко объяснить ее консервативным политическим устройством и уверенной победой над Афинами.

Сам Платон, впрочем, обосновывал свои политические пристрастия весьма изысканными метафизическими аргументами. Поскольку, по его мнению, наблюдаемый нами мир является лишь бледным отражением реального совершенного мира идей, то человеческие души в своем изначальном существовании созерцали истинный мир, но сейчас погрязли в трясине чувственной действительности и обо всем позабыли. Лишь некоторые из самых благородных людей могут после правильного воспитания и образования пробудить в своих душах воспоминания о мире идей, в том числе — познать истинную суть Блага. Таким образом, во главе государства должны стоять те, кто обладает высшими душами и способен потому принимать по-настоящему правильные «благие» решения, то есть — философы, являющиеся людьми высшего класса. Причем они, полагаясь на свое понимание Блага, могут фактически поступать, как им заблагорассудится, не ограничиваясь никакими законами.

Во второй, более низкий класс — воинов — надобно назначать тех, чьи души в силу личных дарований способны познать лишь мужество. Воинам следует посвятить свою жизнь защите государства и поддержанию порядка. В целом, резкой границы между воинами и философами не подразумевалось — всем им полагалось жить коллективным бытом без частной собственности и семьи. Женщин предлагалось обобществить, детей отбирать у родителей и воспитывать всех вместе, причем особые чиновники должны из евгенистических соображений назначать желательные для продолжения рода союзы, устраняя больных младенцев. Ради поддержания в обществе высоких моральных устоев предлагалось подвергнуть литературу (даже детские сказки) жесткой цензуре: не поощрялся даже Гомер, ведь он приписывал богам нехорошие поступки, не прославлял смерть в бою, а также поощрял неумеренность в еде и развлечениях. Из музыки допускались только простые мужественные гармоничные ритмы, но никак не расслабляющие или печальные. Запрещались также смех, сладости, поэзия и театр, ведь они вызываю у людей ненужные вредные ощущения и эмоции, либо склоняют к нежелательным поступкам.

Платон считал, что должное воспитание сделает женщин равными мужчинам, поэтому каждому человеку, независимо от пола, полагалось постигать культуру, сурово тренировать свое тело и правильно питаться.

Обычных же людей с душами низшего сорта бессмысленно обучать наукам, поскольку всякая связь с миром идей у них потеряна, а иного источника знаний Платон не признавал. Таким людям подобало не задумываться об участии в управлении государством, ведь единственная цель существования крестьян и ремесленников — обеспечивать пищей и необходимыми вещами граждан высших классов. В такой ситуации государству не требовались рабы, поскольку их функцию исполнял демос, о благосостоянии которого Платон нисколько не заботился, с презрением призывая сохранить за народом лишь фиктивные права. Во избежание опасных брожений рекомендовалось постоянно прибегать к обману и одурманиванию масс религиозной пропагандой, а скептиков и атеистов незамедлительно и жестоко наказывать.

В результате, как утверждалось, должно получиться государство, основанное на принципе справедливости, суть которой заключается в том, что каждый занимается своим делом и не вмешивается в чужую работу.

Поскольку было совершенно очевидно, что существующие государства весьма далеки от платоновской утопии, а постепенные реформы едва ли позволят к ней приблизиться, то предлагался следующий рецепт. Всех людей старше десяти лет следовало выгнать из городов, лишить всяких прав и превратить в зависимых крестьян, а оставшихся детей надлежало отдать на воспитание философам (очевидно, Платону и его сподвижникам), чтобы те вырастили из них новых граждан, не оскверненных вредными политическими веяниями.

В более позднем своем сочинении «Законы» Платон дополнил свою концепцию рядом уточняющих соображений. Так, идеальному государству следовало располагаться вдали от моря, не иметь корабельного леса или потребных иностранцам природных богатств, там категорически запрещались ростовщичество и частная собственность на землю, простой народ никогда не допускался в города, а с богатых граждан взымался штраф за отказ от участия в государственных делах.

Несложно видеть, что фактически тут оглашается призыв вернуться не просто в прошлое, но сразу — в архаическую эпоху, причем не настоящую, но такую, какой ее воображали себе во времена Платона.

Несколько раз тираны Сиракуз приглашали Платона в качестве своего политического советника, но в итоге философ неизменно оказывался вынужденным бежать обратно в Аттику. После первой неудачной попытки построить идеальное государство на Сицилии он собрал в Афинах кружок учеников и начал проводить с ними беседы в пригородной роще, названной в честь древнего героя Академа. Через некоторое время в 380-х годах до нашей эры Платон зарегистрировал там религиозное сообщество (так легче было получить участок земли) фактически представляющее собой элитную школу, где обучали политике, математике и диалектике. Девиз Академии гласил: «Не геометр да не войдет!»

О том, что вся греческая философия являлась политической декларацией

Важно понимать, что «бытовое» представление греков об устройстве вселенной носило, как это свойственно многим народам, этико-эстетический характер. Полагалось самоочевидным, что космос (от греческого «κόσμος» — порядок, красота, мироздание) устроен идеально, и каждая вещь, каждый человек имеет там свое место и свое предназначение. Даже боги подчиняются неумолимому высшему закону, который раз и навсегда устанавливает судьбу любого существа. Не мыслилось никакой иной справедливости, кроме как поступать соответственно своей космической роли. В надлунном мире так всегда и происходит: все небесные тела двигаются, как казалось, в строгом, хоть и сложном, порядке. На Земле же у людей имеются воля и силы, чтобы переступить пределы справедливого, поэтому человек может поступать так, как ему вздумается. Однако, как не старайся, но высший закон неизменно проявит себя и восстановит в итоге правильное состояние дел. Эта доктрина, возможно, не всегда осознано, но явно присутствует в учениях и Гераклита, и Эмпедокла, и Парменида.

При таком подходе, законы природы не отделяются от законов человеческого общества, ведь понять место людей в мире возможно лишь постигнув устройство всего космоса. Иными словами, проблема того, что есть «справедливость», что есть «хорошо» и «плохо», являлась для греков вопросом вовсе не из области мнений (как мы в массе своей считаем сегодня), но из области фактов. По сути, в нашей сегодняшней терминологии, это был научный вопрос об устройстве мира, на который, как считалось, имеется вполне конкретный истинный ответ, узнать который можно либо эмпирически, либо рационально, либо же как-то еще. Единого