― Твои мне нравятся.

В грудной клетке что-то чертыхнулось.

― И что это должно значить?

Мягкие губы оставили невидимый, но ощутимый сердцу след от поцелуя на женской заднице. Хм… вернее на одной из её половинок.

― Миром правит красота, ― туманно ответил Кометов. И понимай, как знаешь.

― Не хочу пытаться понять, чтобы не разочароваться, ― покачала головой Ульяна. Её голова скатилась с насиженного места. Лицо Кирилла нависло над ней, сверкая той улыбкой, что способна создавать тропу их потерявших сознание от счастья поклонниц. Вот только сейчас он дарил эту улыбку ей одной.

― Что говорит тебе твоя интуиция?

― Что нужно бежать от тебя сломя голову, ― честно ответили ему.

― Нет. Не слушай её. Она чушь несёт. Тогда послушай сердце.

― Оно тоже настаивает, что с тобой лучше не связываться.

― Да что ж такое, все против меня прямо ополчились. Ну хоть селезёнке я твоей нравлюсь?

― Не особо. Но мочевому пузырю ты точно симпатичен. Во всяком случае, он вроде пока не жаловался.

Кометов рассмеялся. Задорно так, по-доброму.

― Ты особенная.

― Я так не думаю.

― Поверь, мне виднее.

Он не смог бы сформулировать свою мысль, чувствуя это больше на уровне шестого чувства. И дело было не во внешности или таланте красиво крутиться на шесте. Научиться можно чему угодно: танцевать, вышивать, складывать язык трубочкой ― это всё ерунда. Для него, лично для него всегда главным в девушке было умение запомниться.

Так, чтобы потеряв её из виду, та не ушла из головы, прочно поселившись в мыслях. Именно поэтому, наверное, в своё время он оставил Ульяну без внимания. Сложно было зацепиться за какие-либо достоинства через броню собственной неуверенности. Так что девушки, будьте смелее и, не сомневайтесь: никто не сможет пройти мимо. Если вы сами не цените себя, за что вас должны ценить другие?

― Поверю на слово.

― А ещё у тебя весьма хорошо поставлен удар, ― речь шла явно о вчерашней стычке с Толиком. ― Оказывается, с носом это я малой кровью отделался.

― Я ещё и с колена в пах могу. Показать?

― Лучше повтори то, что делала в ванной.

Ульяна смутилась. А затем смутилась повторно, когда почувствовала, как в неё упирается кое чьё вновь приподнявшееся желание. Он робот или кто?

― Уже? ― не сдержала удивления она. ― Ты таблеток никаких не принимал?

― Я не виноват, что ты меня заводишь.

― И насколько тебя хватит такими темпами?

― До утра точно.

В подтверждении её рывком перевернули, вынудив принять позу «наездницы». Теперь она сидела сверху, обхватив его за шею. Губы Кирилла уже с готовностью блуждали по её ключице, будя только-только задремавшие эмоции. Сбившееся дыхание и участившееся сердцебиение обещали новую порцию волшебных ощущений…

― Я дома, ― в момент наивысшей кульминации отрезвил их женский голос, донёсшийся снизу.

Застигнутые врасплох они застыли в компрометирующей позе. Н-неловкость.

― Сейчас спущусь, ― сконфуженно зажмурившись, крикнул Кирилл. М-да, такого палева у него не случалось последние лет… восемь. Он переглянулся с едва сдерживающей смех Ульяной. ― И я не один.

― Да поняла уже, ― прилетело к ним. ― Надеюсь, вы мне там внуков делаете. Годы идут, а я не молодею.

― Мама!

― Всё, всё. Не мешаю. Я пока пойду… накрою… что-нибудь. Свои клумбы. А то зальёт.

Хлопнула входная дверь. Как любезно, им великодушно позволили закончить прерванное занятие. Казалось бы, какой там продолжать, но Матвеева, и она в очередной раз поражалась собственной наглости, и не думала слезать с Кометова. С вызовом проиграв бровями, она напрягла бёдра, красноречиво намекая, чтобы он немного ускорился. Инициатива Кириллу понравилась. Как и эта их нелепая попытка не выдать себя стонами и скрипом мебели. А кровать и до этого так скрипела или это они её так растрясли?

Ускориться получилось, но процесс всё равно затянулся. Когда они всё-таки вышли из комнаты, отрыв в шкафах новую одежду взамен утерянной, Надежда Ярославовна уже снова топталась на кухне.

― Ещё раз привет, детишки, ― она стянула с плиты лифчик, многозначительно кашлянув и протянув его пунцовой от стыда Ульяне. ― Это, кажется, твоё.

― Спасибо, ― потупила глаза та, комкая его и торопливо пряча за спину.

― Я думал, ты останешься в больнице, ― ногой подцепляя валяющийся у холодильника топ, заметил Кирилл.

― Надо было, по всей видимости.

― Нет, нет… ― замотала головой Матвеева. ― Я уже ухожу. Мне всё равно пора.

― Я тебя подвезу, ― тут же нашёлся Кометов. Оба торопливо покинули гостиную, скрываясь от насмешливого родительского взора.

― Передавай привет маме, ― с улыбкой бросила вслед обувающейся в прихожей гостье Надежда Ярославовна.

Вся обратная дорога сопровождалась непрерывным смехом. Сама ситуация, их нашкодившие моськи, то, как Ульяна чуть не сломала ногу, прыгая и напяливая высохшие джинсы в прачечной. Какие-то сумасшедшие два дня.

Феррари слишком быстро тормознул у подъезда. Расставаться оказалось тяжело. Разговоры, рука в руке, прощальный поцелуй, который за пару минут разгорелся до уровня пожара. Не удержавшись, в тесном низком спорткаре, прямо на переднем сидении было совершенно новое прелюбодеяние. Бедный мужик, проходящий мимо, подскочил от протяжного гудка, когда женская задница в запале вжалась в руль.

В конечном итоге, домой Ульяна поднялась, когда перевалило далеко за полночь. Счастливая, обессиленная и уже не способная нормально формулировать речь. Родители, слава богу, спали, так что, не раздеваясь, она дотопала до своего разобранного дивана и рухнула на него, как подкошенная.

Поразмышлять о насущном и том, как теперь можно охарактеризовать их с Кириллом взаимоотношения ей не дали. В шесть утра из глубокого сна Матвееву вырвал телефонный звонок.

― Я… ААААА… РОЖАЮ! ― грохотом перфоратора подорвал её с места вопль Кристины.

Десять секунд сонного непонимания, полторы минуты паники и уже через час такси выбросило Ульяну на вокзале. Ближайший поезд «Смоленск-Москва» отправлялся через тридцать три минуты.

«Прости, нам надо расстаться. У меня появился другой» светилось полученным и прочитанным на дисплее смартфона сообщение. Прошло меньше минуты, как зазвонил телефон. Ульяна улыбнулась Кристине. Она ожидала подобной реакции. Руки были заняты, так что для удобства разговор сразу переключили на громкую связь.