(Или мне нужно отправиться в будущее и рассматривать, как отразятся неизбежные статистические последствия изменений в пищевых ресурсах и гериатрии, исследований увеличения продолжительности жизни, развития здравоохранения и т. п. на развитие совершенно нового искусства, планетарной инженерии, применительно к развитию колоний на планете Марс?)

У универсального пророка есть ещё одно преимущество перед узким специалистом: он знает из собственного опыта и по прошлым достижениям других пророков своего типа, что самые «сумасбродные» его предсказания осуществятся с большей вероятностью, чем те, в которых он был осторожен. В это утверждение трудно поверить, но его можно проверить, сравнивая прежние прогнозы с текущими фактами. (Покажите мне человека, который двадцать лет назад искренне верил бы в атомную бомбу – но Г. Дж. Уэллс предсказал её в 1911-м.) («Дикие фантазии» Жюля Верна, как выяснилось, были слишком консервативными.)

Как можно определить квалификацию универсального пророка? Только по его личным достижениям. Если «Cosmopolitan» полагает, что список моих свершившихся прогнозов достаточно хорош, чтобы гарантировать результат, что ж, пожалуйста – я расшибусь в лепёшку, но выдам им нешуточное пророчество, от которого у них волосы дыбом встанут. Если же они не хотят рисковать, то я сделаю работу репортёра, проводящего опросы, и мы ограничимся тем, что пожелают сказать специалисты. Но я сразу хочу предупредить, что если сегодня такая статья будет выглядеть респектабельно, то десять лет спустя – весьма непрезентабельно. Успешное пророчество невозможно сделать на скорую руку.

…я бы действовал следующим образом:

Для начала, я сузил бы область, ограничившись

(a) предметами, изменения которых непосредственно затронут читателей, в не слишком отдалённой перспективе. Так, я игнорировал бы новые принципы в электронике, если бы не видел их важной связи с жизнью обычных людей;

(b) предметами, которые являются яркими и интересными либо сами по себе, либо своими последствиями. Космические полёты – один из таких предметов, по обеим причинам. Как и исследование продолжительности жизни. В противоположность им, средство от ящура, потребность в котором более настоятельная, намного менее впечатляющая вещь;

(c) предметами, которые можно объяснить. Связь между парапсихологией и атомной техникой потенциально весьма драматическая, но её невозможно объяснить сколько-нибудь убедительно.

Поскольку статья предназначена для широкой публики, я хотел бы, если можно, начать её с выдержки из какого-нибудь ошеломляющего диалога, использовать в качестве иллюстрации небольшой сюжет, если это возможно, и закончить её каким-нибудь впечатляющим предсказанием.

20 декабря 1955: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Пожалуйста, передайте Говарду Брауну[136], что я принимаю его невероятное предложение, и что рукопись прибудет к нему 10 января – но при этом я ожидаю от него экземпляр того праздничного выпуска с дарственной надписью, иначе я устроюсь в углу и начну втыкать булавки в фигурку из воска.

Я плохо себе представляю, чего бы такого я мог сказать, чтобы это стоило 100$ за две страницы, ведь их не хватит даже на гороскоп. Но если они так сильно хотят швыряться своими деньгами в мою сторону, то я согласен, и, чтоб меня черти взяли, я буду молчать в тряпочку и сделаю всё, чтобы развлечь сорящих наличкой клиентов. По счастью, я буду мёртв прежде, чем мои «пророчества» можно будет проверить.

5 января 1956: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Здесь рукопись для Говарда Брауна. Я обнаружил, что размер в 500 слов оказался слишком тесен для того, что я хотел бы сказать, поэтому вчера я ему позвонил (я подумал, что Вы в Айлайките[137], потому что была среда) и получил у него разрешение оставить тот размер, какой получился. Разумеется, гонорар не увеличивается, поскольку увеличение объёма было сделано исключительно для моего удобства.

ИЗДАТЕЛИ

5 июля 1963: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Что касается «Scribner» и «Doubleday», то я больше не хочу спорить, пусть это сойдёт им с рук. Но я останусь при своём мнении. Все они отступали от требований, прописанных в контракте, и каждый раз это приводило к финансовым потерям с моей стороны. Сами они никогда бы не позволили мне отклониться от пунктов договора, если бы это стоило им каких-то существенных денег. «Doubleday» говорит так, будто делить пополам итоги по покетбукам – закон природы. Чушь и вздор! Это банальное вымогательство, с которым писателям обычно приходится мириться. Вся история Гильдии Авторов и делимого авторского права – это медленный процесс постепенного избавления от подобной обираловки, который издатели защищают, ссылаясь на «обычную практику». Если бы в «обычном контракте» не было этих пунктов, то издателям коммерческой книжной продукции пришлось бы упорно трудиться над продажами. Но «Doubleday» ни разу не предпринял достойных усилий, чтобы продвинуть продажи моих книг (проверьте по Вашим записям), – нет, ни разу. Вместо этого они подписали «полюбовное» соглашение с одной из своих дочерних компаний и напечатали очень дешёвый тираж, который они назвали «коммерческим изданием». На самом деле это было фактически издание клуба книголюбов[138] – и номинальный процент роялти, указанный в контракте, ничего не значил: расчёт шёл по чрезвычайно низким роялти, заданным «полюбовным» соглашением. Тогда у них кроме этой книги была ещё и половина издания NAL[139] – и теперь они снова используют его, опять же без моего согласия. Нет, мне не нравится «Doubleday». Ладно, они получат эти несколько сотен долларов – но я никогда больше не подпишу с ними ещё один контракт.