Калли подумала, что между нею и леди Дафной все же есть разница. Леди Свитингтон играла чувствами молодого человека, которого едва знала, и Калли подозревала, что любому человеку, оказавшемуся в тот вечер поблизости, эта дама оказала бы такой же прием. Сама же Калли не мыслила ничего подобного ни с одним другим мужчиной. Лорд Бромвель, он и только он, был способен разжечь в ней пламя страсти.

Она сделала глубокий вдох и выдох, снова почувствовав, что балансирует на грани пропасти. Калли понимала, что, влюбившись в этого человека, рискует потерять не целомудрие, но собственное сердце.

По дороге домой Бромвель и Калли почти не разговаривали, все еще пребывая во власти завладевшего ими желания. Подобное чувство было не принято обсуждать вслух, и обоим приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы обуздать его.

Граф проводил ее до двери особняка Франчески и, откланявшись, направился к нанятому им экипажу.

Лицо его мгновенно превратилось в непроницаемую жесткую маску. Он отдал приказ возничему как можно быстрее доставить себя обратно в Воксхолл-Гарденз.

Приехав на место, Бромвель поспешил в беседку своей сестры. Его взору открылось неприятное зрелище: несколько пьяных молодых людей, а также изрядно захмелевшая мисс Суонсон и еще одна особа, которую он никогда прежде не встречал. Его сестра сидела на коленях какого-то незнакомца, бесстыдно целовавшего ее шею.

Второй раз за вечер Бромвель перемахнул через ограду, не потрудившись войти в беседку через дверь. Направившись прямиком к своей сестре, он схватил ее за руку и рывком поставил на пол.

Она вскрикнула и повернулась к нему со свирепым выражением лица, но тут же изменилась, узнав брата.

— Бром! Привет, милый. А я-то гадала, куда ты пропал.

— А местонахождение леди Каландры тебя не интересует? — грубо спросил он.

— Я полагала… — губы ее изогнулись в лукавой улыбке, — что девушка с тобой.

— К счастью для тебя и всех присутствующих, так оно и было, — отрывисто ответил он. В глазах его холодным свирепым пламенем полыхал гнев.

Дафна часто заморгала и мгновенно умолкла.

Мужчина, на коленях которого мгновение назад сидела леди Свитингтон, поднялся и теперь стоял покачиваясь.

— Кем вы себя, черт возьми, возомнили? Мне следовало бы вызвать вас на дуэль за… за то, что говорите с леди в таком тоне.

— Я брат этой так называемой «леди», и, спешу заметить, принимаю вызовы только от джентльменов. С людьми такого сорта, как ты, я не церемонюсь. Если хочешь, могу задать тебе небольшую взбучку, чтобы поучить уважению.

— Что? Сэр, как вы смеете? — Выставив руки перед собой, мужчина встал в стойку, отдаленно напоминающую боксерскую. — Скажите мне это в лицо. Держу пари, вы не посмеете.

— Полагаю, я только что именно это и сделал, — ответил Бромвель.

Скривив от отвращения губы, он взял мужчину за лацканы пиджака и, оторвав его от пола, приподнял над ограждением и выбросил из беседки. Раздался глухой удар упавшего на землю тела.

Затем Бромвель повернулся к двум другим мужчинам, сидящим подле Дафны и таращившимся на него пьяными глазами. При его приближении оба они встали и, шатаясь, поспешили ретироваться через заднюю дверь.

— Кузен! — Арчи Тилфорд отвесил ему поклон, который мог бы считаться идеальным, если бы молодой человек не наклонился столь низко и не был вынужден схватиться за спинку стула, чтобы не упасть лицом вниз. — Рад тебя видеть. Какой ты молодец, что прогнал этих молодчиков прочь. Они мне не нравились.

— Дьявол тебя разбери, Арчи, почему ты сам этого не сделал? — раздраженно воскликнул Бромвель.

— Ну… — протянул Тилфорд, раздумывая над ответом. — Такое поведение мне не свойственно. Оно свойственно тебе.

Состроив гримасу, граф повернулся к некогда элегантно одетым мистеру Пейсвеллу и мистеру Саквиллу, имевшим сейчас довольно помятый вид.

— Ну а вы двое! Настолько пьяны, что ничего не соображаете?

Они переглянулись, словно сомневаясь, как правильно ответить.

— Боже всемогущий! — с отвращением в голосе воскликнул Бромвель. — Арчи, ты со своими друзьями забираешь мистера Суонсона, и все отправляетесь по домам. Я прослежу, чтобы леди доставили в дом моей сестры.

Мужчины поспешили исполнить его приказ. Они подхватили безвольного Суонсона со стула и, поддерживая его под руки, частично повели, а частично потащили прочь из беседки. Плачущая мисс Суонсон и мисс Тёрнер поспешно собирали свои маски и домино, которые сняли уже давно, а также веера. Как оказалось, мисс Тёрнер где-то потеряла одну туфельку, но понятия не имела, где именно.

Бромвель ожег сестру гневным взглядом.

— Что ж, леди Свитингтон одолжит вам пару своих туфель. Как только мы доберемся до ее дома, она напишет записки вашим родителям — или иным людям, имеющим несчастье быть вашими попечителями, — в которых сообщит, что в связи с поздним часом и усталостью вы обе останетесь ночевать у нее. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы спасти вашу репутацию — в случае, конечно, если никто из ваших знакомых не видел вас сегодня здесь без масок.

От его слов мисс Суонсон разрыдалась еще сильнее, и даже на ничего не выражающем лице мисс Тёрнер появился проблеск беспокойства. Не обращая больше на девушек внимания, граф снова обратился к сестре.

— Очень хорошо, Бром, — раздраженно произнесла она, поспешно собирая вещи. — Я готова. Боже мой, когда же ты успел стать таким педантом?! На тебе так сказывается влияние леди Каландры? Должна заметить, оно не идет тебе на пользу.

— Прекрати. — Черты его лица были напряжены, взгляд суров. — Не смей даже упоминать ее имени, или, боюсь, тебе придется выслушать то, чего бы ты предпочла не слышать. С тобой я поговорю позже, когда уложим твоих подопечных в постель.

Пожав плечами, Дафна накинула на плечи домино и вышла из беседки. Девушки следовали за ней по пятам. По дороге домой Бромвель не удостоил их ни единым словом. Мисс Суонсон все еще всхлипывала, то и дело промокая глаза платочком, а мисс Тёрнер казалась подавленной и очень больной. Леди Дафна намеренно отвернулась к окну, хотя занавеска скрывала обзор.

Когда они приехали в особняк, горничная Дафны уложила девушек спать, а самой леди Свитингтон пришлось сесть и под диктовку Бромвеля написать их родителям записки. Отослав посыльного их доставить, она повернулась к своему брату, скрестив на груди руки.

— Итак, давай покончим с этим, пока ты совсем не задохнулся от гнева, — резко сказала она.

— Какого черта ты творила? — взорвался он. — Оставила леди Каландру совсем одну! Разве ты не понимала, как все это могло сказаться на ее репутации?

— Ох, Бром, ну когда ты превратился в такого пуританина? Я же всего лишь пыталась помочь тебе.

— Помочь мне? Оставив Калли с подвыпившими грубиянами? Бросив ее одну в Воксхолл-Гарденз?