– Подозреваю, что это была та же самая компания, – экспромтом сочинил я. – Возможно, наведался сам Скрипач…

– Значит, твои деньги, которые у тебя были, они тоже забрали? – логически рассуждая, произнес Валентин.

– Если бы они это сделали, то уже через пять минут исчезли бы из города, даже не вспомнив о ваших долгах. Уверен, моих денег им бы хватило на всю оставшуюся жизнь! Но, к счастью, я не такой идиот, чтобы хранить имеющуюся у меня наличность в съемной квартире! – после небольшой, но многозначительной паузы сказал я.

– И много у тебя бабок? – бесцеремонно поинтересовался Павел Егорович.

Меня не застал врасплох его прямой и некорректный вопрос, в котором прозвучала циничная интонация. Вдобавок ко всему, в его тоне было что-то неуловимое, порожденное завистью.

– Достаточно, чтобы создать серьезную фирму и вытащить вас из нищеты, – уклончиво ответил я. – За такие-то деньги уж точно могут убить!

Я поерзал на сиденье, выбирая более удобное положение, и добавил:

– Что самое интересное… О той сумме, которая у меня есть, знал только один человек…

– Ты кого имеешь в виду? – спросил Синцов. – Кто-нибудь из местных…

– Я говорю о хозяине весьма преуспевающего кафе «Золотая нива». Есть такой Беркутов Сергей Власович. Может, что-нибудь о нем слышали?

Павел Егорович отрицательно помотал головой. Валентин на мгновение задумался, затем мрачно осведомился:

– Этот человек скорее всего не в ладах с законом?

– В том-то и дело! Именно поэтому у меня есть некоторые основания его подозревать. Но все ж таки я не верю, что он мог принимать участие в ограблении моей квартиры. Впрочем… Ограблением это не назовешь! У меня ничего не пропало. У того, кто взломал дверь, была определенная цель…

Я перевел взгляд на Павла Егоровича, потом вновь посмотрел на Валентина. Ни один из них не заподозрил меня во лжи и не заметил, как ловко я настроил их против Беркута. Хозяин «Золотой нивы» за отказ совместного сотрудничества должен был понести суровое наказание. Он и подобные ему бизнесмены обязаны были раз и навсегда усвоить, что к моим предложениям необходимо относиться серьезно.

– Может, попробуем по-хорошему договориться со Скрипачом? – внезапно сменив тему разговора, спросил Валентин.

– Ни в коем случае! – дерзко ответил я. – Вы оба вернули ему деньги, и что из того? Теперь его люди требуют более крупную сумму. Этим обнаглевшим типам взбрело в голову ободрать вас как липку?

– Их даже не интересует, есть у меня деньги или нет! – с огорчением произнес Ершов. – Вынь да положь…

– В какое время и где ты должен с ними встретиться?

Этот вопрос я специально задал повышенным командирским голосом.

– Не знаю. Они обещали позвонить на мобильник, – замялся Павел Егорович.

– Когда?

– Ближе к вечеру…

Синцов мельком посмотрел на часы.

– Мне обещали сообщить место встречи в двадцать часов. Сейчас полдень. Двенадцать пятьдесят…

– У нас еще есть время на подготовку, – деловито подметил я и тут же поинтересовался: – Ты приготовил им деньги?

– Разве у меня есть выбор? – вопросом на вопрос ответил Синцов. – Собрал все, что накопил.

– Хватило?

– Нет.

– Влез в долги?

– Пришлось взять ссуду в банке, да еще под шальные проценты! – стыдясь своих слов, ответил Валентин.

Я посмотрел на него неодобрительным взглядом. Потом обратился к Павлу Егоровичу:

– Ну, а ты, старший лейтенант, награжденный за отвагу орденами и медалями, что скажешь?

– В крайнем случае обменяю трехкомнатную квартиру на однокомнатную. Если понадобится, какое-то время поживем с женой у дочери. Или постараюсь взять в банке беспроцентную ссуду…

– Так тебе и дали! – буркнул Синцов. – Предоставят на тарелочке с голубой каемочкой…

– Значит, вместо того, чтобы посоветоваться со мной, решили безропотно платить, пока не отстанут? – безапелляционно заявил я. – Ждите у моря погоды! Поверьте мне на слово, они никогда не оставят вас в покое…

– Может, вместо пустых, никчемных разговоров перейдем к делу? – посетовал Валентин. – Ты, командир, что нам можешь предложить?

– Не гони лошадей, – остановил я, приняв задумчивый вид. – Необходимо все досконально взвесить. Мы должны сделать так, чтобы раз и навсегда покончить с этой проблемой. Вы уже отдали свою долю, но нет никакой гарантии, что в самое ближайшее время к вам снова не явятся люди Скрипача. Он жестокий и расчетливый человек. Ему нечего терять, и он ни перед чем не остановится.

– Я с ними полностью рассчитаюсь, а потом только пусть попробуют сунуться! – самонадеянно выпалил Синцов.

– Вот ты сам ему об этом и скажешь, – неодобрительно покачав головой, намекнул я, не забыв при этом упомянуть о монтажке под его сиденьем, которой Валентин так и не смог воспользоваться.

Услышав мои укоризненные слова, Синцов заметно помрачнел, может быть, даже более, чем следовало в такой ситуации.

– Командир, что ты предлагаешь? – ненавязчиво переспросил он.

– Предлагаю окончательно разобраться с теми парнями, которые забрали у вас деньги, а потом отбить у Скрипача всякое желание появляться у вас на пути. Ну и, разумеется, все, что они забрали, необходимо вернуть. Это уже дело чести! Нельзя позволить, чтобы кто-то мог безнаказанно вытирать о вас ноги.

Синцов с некоторой растерянностью посмотрел на меня.

– Однажды мы уже преподали им хороший урок, – продолжил я. – Мало? Проучим еще… Другими словами, если ближе к вечеру они кому-нибудь из вас назначат место встречи, то мы все должны собраться как по тревоге. Каждую минуту должны находиться в боевой готовности.

– А ведь я мог бы уделать их в собственной квартире, – с сожалением проговорил Ершов.

– Не мог, Павел Егорыч! Не мог… – воспрепятствовал я. – Даже не пытайся себя раскалять. Злость – плохой помощник и никудышный советчик! Каждый из вас поступил так, как и должен был поступить любой здравомыслящий человек.

– Все ж таки во всех наших несчастьях виновата наша собственная алчность! – недовольно высказался Валентин. – Знали ведь, что за эти деньги был убит Макар Иваныч…

– Сетовать на судьбу – неблагодарное занятие, недостойное зрелых, умудренных жизненным опытом мужчин, – рассудительно подметил я. – Из любой ситуации всегда можно найти выход. Не зря говорят, что за одного битого двух небитых дают.

– Одна философия и ничего более конкретного! – закурив сигарету, недовольно пробурчал Павел Егорович.

– По-любому необходимо что-то предпринять! – наконец-то согласившись с моими доводами, высказался Синцов.

Он открыл дверцу, отмахиваясь от табачного дыма. Нахмурившись, посмотрел на Ершова.