- Хорошо выглядишь, дорогая!

- Не паясничай, я себе цену знаю, а весь маскарад нужен для защиты - признай во мне тибетцы английскую шпионку, проживу недолго - нас местные ненавидят больше, чем китайцев. Так что можешь перестать гонять шары в карманах, достаточно просто позвать прохожих, и мне конец.

Да, это действительно была Лилия Сокальская с ее несравненной манерой держаться и выдающейся способностью воздействовать на сильную половину человечества.

- Как тебя зовут по-настоящему? - спросил Герман. - А то, знаешь ли, человечество до сих пор не выработало нарицательного имени для обозначения женской особи Иуды Искариота, и у тебя есть шанс восполнить пробел.

- Лили - Лайза - Ленор Беллоу, - не реагируя на тон вопроса, ответила женщина. - Так меня назвали при рождении. Во время службы в Интеллидженс сервис добавились имена Лили Сэнфорд и Лили Сен-Клер. Если твое любопытство удовлетворено достаточно, давай уйдем с людного места, а то на нас начали обращать внимание, и это меня нервирует.

- Что, так сильно хочется доделать работу Пендлтона?

- Если бы хотелось, ты давно был бы мертв! Я пришла поговорить…

- Да не знаю я цели экспедиции, не знаю! - перебил Герман. - Шеффер хранит ее в секрете…

- Я и так в курсе, что немцы держат тебя за болвана, - в свою очередь перебила Лилия. - И сейчас, как дура, рискую жизнью, чтобы кое-что тебе пояснить, а не для того, чтобы спрашивать. Пошли за угол!

С этими словами «нищенка» развернулась и, весьма натурально подволакивая ногу, заковыляла вдоль забора, которым был обнесен замок господина Калзана. Герман двинулся следом. Зайдя за угол, Лили Беллоу, как она себя назвала, выпрямилась. У нее были ярко-зеленые глаза. Разве можно забыть их? Глаза-изумрудины старой гремучей змеи. Невозможное сочетание! Давно прожитое и давно решенное вдруг раскрылось кровоточащей раной.

- Иуда Искариот предал своего учителя и свою веру, Герман! - гневно сказала женщина. - Ты, удрав в Германию и отрекшись от великого учителя Сталина и от большевизма, больше моего похож на Иуду. Для меня же чекисты Блюмкин, Бокий и Харченко никогда не являлись своими. И большевизм - не моя вера, ведь я - офицер английской разведки, которого внедрили в гнездо мракобесов… За два дня до появления экспедиции Харченко в Мурманске я поступила на работу в краеведческий музей и, если бы не выполнила задание, не уничтожила Братство Башни, сейчас у Сталина была бы организация, подобная немецкой Аненербе… Страшно даже подумать! Не смотри так - Харченко кормился с рук убийцы твоего отца, и при каждом удобном случае лизал эти руки…

- А твой муж Николай, а тетя Наташа?! - остановил Герман скороговорку, напоминающую одновременно и обличительную речь, и исповедь.

- Брак с Николаем был вынужденным - для того, чтобы войти в Братство. Ты знаешь, я этого человека никогда не любила, но такова специфика профессии. А Наталья - не мой грех, на ее счет НКВД расстарался… Не смей меня осуждать, слышишь, не смей! Если на то пошло, я должна была и тебя ликвидировать, но не смогла! За это меня отстранили, а взамен послали Пендлтона. Но после его неудачи меня спешно вернули на службу…

- И ты отправила ко мне этого придурка Голда, а потом устроила засаду в горах?

- Ты очень грубо обошелся с Ричи, у него теперь голос как у сифилитика…

- Что не мешает тебе с ним спать! - зная натуру собеседницы, уверенно предположил Герман.

- Да-а-а, ты сильно изменился, стал совсем другим…, каким-то твердым.

- Зато ты во всем прежняя, никаких перемен с тобой не сделалось, - отрезал Герман. - Одного не пойму - что тебе от меня надо? Вернее, не тебе, а твоим хозяевам? Я ведь просто ученый, который воспользовался предложением Эрнста Шеффера осуществить давнюю мечту - побывать в Тибете.

- Вопрос не в том, что от тебя надо нам, - вздохнула англичанка, а в том, что надо немцам! Не задумывался, на кой они тебя таскают с собой по горам, обихаживают со всех сторон, приставили эту бледную трепонему…, ты, кстати, ее уже того, или еще миндальничаешь по своему обыкновению?

- Прости, Лиля, я был с тобой не очень вежлив - забыл поинтересоваться здоровьем, но поскольку ты уже второй раз упоминаешь одну и ту же болезнь, начинаю волноваться. Позволь, я исправлю оплошность и спрошу - как ты себя чувствуешь?

- Действительно ты стал другим! Прежний Герман слыл тихоней…, выходит не ты ее, а она тебя окрутила, сучка! Но это все лирика, это все потом, а сейчас речь о другом: немецкая прагматичность вошла в поговорку, следовательно, с тобой возятся не просто так. Не удивлюсь, если узнаю, что и тебя волнует причина такой обходительности немцев. Ведь так?

Герман кивнул.

- Все дело в твоей ненаглядной Шамбале. Это никакой не миф, и где-то в горах есть вход туда. Мы, британцы, давно об этом знаем, но пока не смогли ни на сантиметр приблизиться, все время что-то мешает. К сожалению, прежние ошибки ослабили наше влияние в Тибете настолько, что теперь, сам видишь, приходится появляться здесь не иначе как в маскарадных костюмах. Немцы пока ошибок не сделали, и складывается такое впечатление, что им не только не мешают, а, наоборот, благоволят какие-то высшие силы. Не возьму в толк, как швабы умудрились наладить контакт с «зелеными»…

- Какими еще «зелеными»? - вырвалось у профессора.

- Даже этого не знаешь, тибетолог хренов? - изумилась собеседница. - Святая простота, да ты просто находка для разведчика. И я ведь докладывала руководству, что тебя нужно вербовать, а не ликвидировать, так нет же… Тупые ослы! Вот немцы и воспользовались случаем!

- Ты упоминала каких-то «зеленых», - напомнил Герман.

- Я о тех монахах, которые неожиданно напали на нас в горах и вызволили вашу проклятую экспедицию из ловушки. Они очень не любят, когда их называют «зелеными», а сами себя предпочитают никак не называть. Это такая ветвь религии бон, отколовшаяся от нее в давние времена. Веками они держались в тени, так что ничего удивительного нет в том, что ты о них нигде не читал. Сейчас, когда Тибетом правит регент, «зеленые» активизировались и смогли получить в стране преобладающее влияние. Но не стану отвлекаться, «Зеленые» сговорились с нацистами и, объединив усилия, стремятся проникнуть в Шамбалу. А ты у них вроде ключа - не ошибусь, если предположу, что все дело в расшифровке свитков Блюмкина - они ведь так и назывались - «Ключ к Шамбале». Это то, что касается немецкого интереса. Теперь перейду к интересу британскому. Ни за что и ни при каких обстоятельствах мы не допустим, чтобы нацисты достигли цели. Экспедиция Эрнста Шеффера будет ликвидирована сразу после того, как укажет нам место, где располагается вход. Тебя решено пощадить… Не скрою, именно я убедила руководство принять такое решение, сославшись на то, что «Ключ к Шамбале» нам самим не помешает. В общем, считай это обычной вербовкой. Я не требую немедленного ответа, но он мне понадобится при следующей встрече. С советской Россией ты порвал, с нацистами тебя ничего не связывает, если не считать этой белой сучки, а я предлагаю тебе безбедную жизнь в свободной и прекрасной стране, возвращение дворянства, отнятого большевиками и осуществление заветной мечты о Шамбале. А, кроме того, себя. В общем, решай и будь осторожен - опасайся проклятого монаха, который все время увивается вокруг.