что так поступают только сучки.

Поднявшись к себе, я пишу Риду.

Ну что, как погуляли с Оливией?

Хорошо!

Отлично. – С точкой.

Даже несмотря на то, что в этом контексте точка – то же самое, что сказать ПОШЕЛ НА ХЕР.

Три точки. Он сомневается.

Спрашивает:

Все в порядке?

Ага.

Ну ладно, хорошо.

У меня сжимается горло. Я пялюсь в экран.

Три точки. Появляются и исчезают. Потом снова появляются – как будто он решает, писать ли что-то еще.

Затем пишет:

Как провела день?

Офигенно. – Видимо, я стерва, или идиотка, или все сразу, потому что я добавляю: Гуляла с Уиллом.

Ага, Оливия мне сказала.

Сердце замирает. Значит, они переписывались.

Похоже, что у вас с Оливией все неплохо складывается, – набираю я.

И, прежде чем отправить, секунду смотрю на экран. На мгновение время будто останавливается.

И вдруг он мне звонит.

– Привет. – Я сижу на краю кровати, и меня трясет. Даже обувь не сняла.

– Молли?

– Ага.

– Может, поговорим? – предлагает он очень тихо.

Я сглатываю.

– Окей.

В груди все сжимается. Не понимаю, почему мне так страшно?..

– Ты злишься, потому что я проводил Оливию?

– Нет, – быстро отвечаю я. – С чего бы мне злиться?

– Не знаю.

Мы молчим.

– Просто мне так кажется, – наконец выдает он.

– Ну, ты не прав. – Я зажмуриваюсь. – Так что, вы уже замутили или как? – я стараюсь говорить беззаботно.

– Э-э. Нет. Она пошла к тебе. А я – к себе, играть в «Варкрафт».

– Но она тебе нравится.

– А тебе нравится Уилл? – парирует он.

– Значит, она тебе нравится. – Все мое тело точно сковывает лед.

– Я этого не говорил.

– Но и не отрицал.

С секунду Рид молчит.

– Ты тоже.

Теперь молчим мы оба. В горле комом стоит тошнота. Мне дурно. Кажется, сейчас меня и правда стошнит.

– Это нечестно, – замечает он.

Просто дыши.

– Что нечестно?

– Ты гуляешь с Уиллом, но злишься, что я гуляю с Оливией? Не понимаю. – В его голосе слышится надрыв.

– Я не злюсь.

– Окей, тогда почему мы это обсуждаем?

И, не успев взять себя в руки, я начинаю плакать. Тихонько. И даже не пытаюсь вытереть слезы. Пускай текут. Какая же я все-таки размазня.

– Молли?

Я снова делаю глубокий вдох.

– Просто… Я не понимаю, с чего вдруг. Ты же только с ней познакомился.

Молчание.

– Ты плачешь? – у него дрожит голос.

– Нет.

Он тихо шмыгает носом, и мое сердце принимается неистово колотиться.

– Я с ней не встречаюсь. Между нами ничего нет. – Я слышу, как он сглатывает. – Но я не понимаю, почему тебя это волнует.

– Да мне плевать.

– Окей, – говорит он и замолкает.

– То есть нет, не плевать.

– Проехали.

– Просто я…

– Мне пора.

– Рид.

Он кладет трубку. Внутри меня словно прорывает плотину. Я падаю на постель и начинаю рыдать. И рыдаю, пока не начинаю задыхаться.

22

Я просыпаюсь и вижу кучу сообщений. От Оливии, представьте себе. Совершенно нормальные, дружелюбные и искренние эсэмэски. Мне даже как-то совестно.

Так, небольшой вопрос

В общем, Кэсс предлагает сделать пару золотых зверушек, но я хочу посоветоваться с тобой, прежде чем покупать золотую краску.

Как хочешь, так и делай, – отвечаю я.

Боже. Как же мерзко и гадко. У меня никогда не было сложностей с Оливией. Может, это благодаря нейтрализующему присутствию Мистера-Брекетовая-Улыбка по имени Эван Шульмейстер?

Ненавижу гребаного Шульмейстера.

Круто! Наверное, тогда куплю немного на пробу, посмотрим, как будет смотреться. Ура! – отвечает Оливия.

Меня так трясет при мысли о работе, что я даже из постели выбираюсь с трудом. Еще одна смена с Ридом. Даже не знаю, что сказать ему при встрече. Может, для подобных случаев есть определенные правила. Другие девушки всегда знают, как вести себя в таких обстоятельствах. Что сказать парню после того, как ты неловко и слезливо обвинила его в том, что ему нравится другая?

Мне должно быть все равно, кто ему нравится.

Когда я открываю дверь, звенит колокольчик, и Арье машет мне из-за кассы. Еще рано, но по магазину уже ходит пара мамаш с младенцами в слингах. Поначалу я нигде не вижу Рида, и мне хочется заплакать от облегчения.

Но тут дверь в подсобку приоткрывается, и в проеме показывается огромный журнальный столик, сделанный из большого пня. Его несет Рид.

– Привет, – говорю я.

– Привет.

С минуту мы стоим молча и не смотрим друг на друга. Из-за уха у него торчит прядь волос. Лучше закрыть глаза. Ни мозг, ни сердце никак не найдут себе места.

– Мы можем…

– Молли, все в порядке.

– Ага, ладно.

– Прости. – Он сглатывает – и я смотрю, как двигается его кадык. Скрещиваю руки на груди.

Наконец Рид переводит на меня взгляд и произносит:

– Не хочу здесь об этом говорить.

– Ладно, – повторяю я. Мне трудно дышать.

Потом Арье подзывает его к кассе, и мы не разговариваем до конца рабочего дня.

Он меня не провожает. Наши смены заканчиваются одновременно, но в последнюю секунду Рид исчезает в подсобке.

Я иду домой задворками; на душе тяжело, все как в тумане. В кармане жужжит телефон, но я не сразу понимаю, что он звонит. Я как будто дрейфую: совершенно не замечаю погоду, не чувствую собственного тела и своих же монотонных шагов.

Сообщение от Эбби.

Ты тут? Может, скайп?

15 мин, – отвечаю я. – Почти пришла.

Дома я сразу же поднимаюсь в свою комнату и ложусь с ноутбуком на кровать. Зайдя в скайп, я звоню Эбби.

– Привет! – здоровается она, сидя очень близко к камере. Потом подается назад, и я вижу, что она не одна. – Молли, это Саймон!

Тот самый Саймон. Он выглядит точно так же, как на фотках: растрепанные светлые волосы и блестящие глаза за хипстерскими очками.

– Привет. – Он улыбается.

– Привет, – отвечаю я смущенно.

– Так. В общем, я понятия не имею, что все это значит, – говорит Эбби, закатывая глаза, – но он хочет задать тебе какой-то важный вопрос. Прямо вот смертельно важный вопрос.

– Ага, это на самом деле важно, – заверяет он, серьезно кивая. – Мне нужно мнение со стороны. Если бы ты определяла Эбби в факультеты Хогвартса, куда бы она попала?

– Конечно, в Гриффиндор.

– ДА. Боже. Спасибо.

– Он и его парень только что два часа спорили, в Гриффиндор мне или Пуффельдай, – качает головой Эбби.

– Пуффельдай? – Саймон закрывает лицо руками. – Я не могу… Господи боже. Эбби, не позорься. Короче. – Он отнимает руки от лица и показывает мне большой палец. – Молли, ты классная.

– Ага. Она классная. И ты классный.