И все-таки хотеть не запретишь.

– Ты совсем не такой, как те мужчины, которые встречались мне в этой жизни. – Продолжать было очень тяжело. Однако Ноа должен знать. – Все они были чисто выбритыми, любезными и учтивыми, получили самое лучшее образование… – Бейли невесело рассмеялась. – Хрустальная мечта любой матери, чтобы ее дочка вышла за такого мужчину. Понимаешь? Вот из-за подобных фантазий я и оказалась втянутой в орбиту Алана.

– Да. А я совсем не тот парень, которого твоя мама могла выбрать тебе в мужья – чисто выбритый, любезный и образованный. – Прислонившись спиной к двери, Ноа скрестил руки на груди. Волосы падали ему на глаза. Но не будь этой преграды, она все равно ничего не смогла бы в них прочесть. Он вдруг стал совсем чужим, холодным – впервые с тех пор, как она ткнула ручкой ему в спину. – Я понимаю.

– Я пытаюсь объяснить, – пробормотала она.

– Ты пытаешься сказать, что я не твой тип. Выразилась громко и ясно, принцесса, уж поверь мне. – Он отомкнул дверь. – К сожалению, нравлюсь я тебе или нет, но тебе нужна моя помощь, и это значит, что мы вместе, пока все это не закончится.

Его рука чуть дрогнула, когда он жестом велел ей войти в дом.

Бейли стояла не двигаясь и смотрела на него, не веря своим глазам. Он понял все совсем наоборот! Он решил, что она его отвергла. Она хотела бы сказать ему, что никогда не сделала бы ничего подобного. Но сейчас ее слова прозвучат фальшиво. Они все равно ни к чему не приведут.

Это невозможно.

И, учитывая все, что произошло, зачем она ему вообще?

Но он втащил ее в дом, бросив последний настороженный взгляд на улицу, и закрыл дверь. Бейли знала: «хвоста» за ними не было. Ноа ни за что не позволил бы ей стоять на крыльце, если бы за ними следили! Но Стивен! Он же не оставит ее в покое. Эта мысль настораживала.

– Ноа…

– Слушай, давай поедим. – Он понес пиццу на кухню. – Потом я покажу тебе гостевую спальню.

– Ноа!

Но он уже повернулся к ней спиной.

Ноа напомнил себе – ведь он знал все заранее, разве нет? Знал, что он не ее тип. Какого черта распинался перед ней, рассказывал, как потерпел катастрофу, как жил без секса все это время…

Почему бы сразу не вырвать сердце и не бросить на шоссе, чтобы его раздавила машина? Может быть, это не так больно…

– Ноа, прошу тебя.

Он шел вперед. Он должен ради того, чтобы сохранить рассудок – хотя бы то, что от него осталось. Он накормит ее, отведет в свободную спальню, пожелает спокойной ночи и уйдет.

«Уйти» – вот ключевое слово.

– Ноа!

Наверное, у него уж очень жалкий вид. Да, он получил чувствительный удар. А может, она хочет его поблагодарить. В конце концов, светская красавица всегда безупречно вежлива. Сохраняла исключительную любезность даже угоняя его самолет и беря его в заложники с помощью шариковой ручки.

От этой мысли ему стало еще хуже.

Схватив Ноа за руку, Бейли потянула его на себя с поразительной для такой хрупкой женщины силой. Потом воззрилась на него, держа за плечи. Ноа мог бы уйти. Черт, ему и следовало уйти. Но эти глаза обладали магической силой – когда-то ему хотелось утонуть в их синеве.

Это его ошибка.

– Предлагаю поесть, – приказал он. Конечно, Бейли не притронется к пище, если он сам не сядет за стол. Тогда Ноа взял тарелку и открыл коробку с пиццей. Отрезал кусок. Она покосилась на пиццу, очевидно, производя в голове подсчет углеводов и жиров. Тогда он, вздохнув, выложил на тарелку салат. – Вот и гарнир, как на ферме.

Бейли села на один из высоких стульев.

– Нет, спасибо.

«В холодильнике, возможно, есть пиво, – вспомнил Ноа. – Может быть, там найдется пара яблок и остатки обеда из тайского ресторана – впрочем, сомнительно, что они еще годятся».

– У меня нет ничего другого.

– Простая еда – самое лучшее. – Она взяла листик салата и сунула в рот. – Мне нравится и так.

Ноа покачал головой. Для себя он не стал брать тарелку, просто схватил пиццу рукой, откусил приличный кусок и принялся наблюдать, как ест Бейли. Вопреки собственным добрым намерениям, он сел на высокий барный стул рядом с ней.

Бейли достала нож, отрезала от своего куска пиццы и начала есть его с помощью вилки.

Пиццу – вилкой!

Но от следующей порции она воздержалась, и Ноа вздохнул:

– В чем дело?

– Я пыталась с тобой поговорить.

Ага. Напомнить ему, что он не ее тип.

– И нам обязательно разговаривать до еды?

– Да.

Отлично. Пусть вырывает сердце у него из груди, а потом он насытится.

– Ты поешь, если мы поговорим?

– Съем все, что у меня в тарелке, – пообещала она. – Слово скаута.

– Ты была девочкой-скаутом?

Она вмиг погрустнела.

– Нет. Я была папиной девочкой.

И это не довело ее до добра, не правда ли?

– Послушай, я вправду обещаю, что все съем, – продолжала она. – Поверь мне, вопреки расхожему мнению… – Ее голос задрожал. – Я не глупая светская дамочка. Знаю, мне понадобится много сил в Мексике. Куда, кстати, ты меня не повезешь.

Это еще как сказать. Он махнул ей рукой – давай говори, можешь продолжать!

Он уже приготовился к новому удару, коих так ловко избегал последнее время: просто держал свою душу на замке.

Какого же он свалял дурака, упрямо замыкаясь в себе! Повернись дело иначе, он мог бы избежать вот этой ситуации. Надо было тогда послушаться Шейна и отправиться с ним, а не переться на Мамонтову. Ничего бы этого не случилось!

Разумеется, Бейли пришлось бы несладко. Ее догнали бы те бандиты, с которыми она, как оказалось, прекрасно знакома. И чем бы это все кончилось?..

При этой мысли его желудок сжался. Вот черт. У Ноа была причина – он хотел помочь. И у нее тоже была причина. Она хотела, чтобы ей помог именно он. Наверное, ему этого достаточно. Что бы ни случилось, он должен довести дело до конца. И убедиться, что ей ничто не грозит.

– Вперед, – сказал он, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. – Я слушаю.

– Что ж… – Она стряхнула с пальцев несколько крошек. Воображаемых крошек, был уверен Ноа, ведь она не брала пиццу рукой. – До того как ты превратился в сварливого брюзгу, я пыталась…

– Сварливого? – переспросил он, не веря своим ушам. – Брюзгу?

– Именно.

– Я не брюзжал. И не злился.

– Ладно, тогда капризничал.

Он вытаращил глаза. Нужно было начать с пива.