– Так точно!!! – заорали бойцы.

Вместе с ними орал и Хантер, сам не понимая – чего это он разошелся? Кровь, засохшая на лице, покрылась слоем пыли, отчего орать, широко раскрывая рот, было больно, ранки открылись, из них сочилась кровь…

– После того как выбрасываем все гранаты, ты, радист, – исполин показал на Болгарина, – вызываешь огонь артиллерии на нас, понял?

– Так точно! – завопил Диордиев.

– Потом вы, две обезьяны, – бесцеремонный капитан обратился к Мурьете с Навалем, – тянете бессознательных раненых на тот берег!

– Если не дойдете к нашим, подрываете «феньки» и вместе с «духами» – к Аллаху! Раненые, кто в сознании, – добираются к нашим самостоятельно! – приказал спецназовец. – А мы, здесь на берегу, ждем «духов» и берем их в ножи! Дорого продадим свою жизнь! Все поняли? – орал он во все легкие.

– Так точно!!! – бешено откликнулись окруженцы.

Ор долетел до близких уже «духов», те, очевидно, вообразили, что шурави придумали что-то наподобие ночной хиджры, повскакивали мячиками и с фирменным девизом «Аллах акбар!» предприняли попытку атаки в лоб. Хилого боезапаса все же хватило, чтобы отбросить моджахедов, заставив залечь.

Неожиданно Хантер вспомнил про ПБС Лома. Выстрелив из него один-единственный магазин, он привычно забросил несерьезный «окурок» за спину.

Выбирая «мишени» для стрельбы, Петренко вдруг заметил, что в этой критической ситуации разношерстная команда, волею судьбы собранная из различных родов войск и подразделений, действует как единое целое.

Складывалось неуместное впечатление, словно все эти люди знают друг друга с незапамятных времен, понимая без слов и даже жестов. Каждый самостоятельно выбирал себе жертву и поражал ее, причем никто никому не мешал, никто не стрелял дважды по одному и тому же душману! Чем можно было это объяснить – старший лейтенант не знал.

Отразив атаку, Аврамов закашлялся и продолжил отдавать приказы.

– В случае моего выхода из строя за меня остается Хантер-шекор-туран! – громко сообщил он, демонстрируя в жуткий момент не только парадоксальное самообладание, но и чувство юмора.

– Есть! – выкрикнул изо всех сил замполит, демонстрируя себя как индивида, оставшегося в живых, вкладывая в собственный крик злое желание выжить.

– В случае выхода из строя Хантера за старшего остается старший сержант сверхсрочной службы Кихтенко!

– Есть! – копируя турана, дико прокричал Клыч, метко постреливая по упрямо наползавшим душманским силуэтам.

– В случае… – Что далее хотел озвучить спецназёр, никто никогда так и не узнал – граната из РПГ взорвалась просто перед бесформенной массой, которая недавно молилась своему Аллаху.

Взрыв разорвал труп пополам, «розочка» осколков вошла в мертвое тело, но несколько их попало в капитана. Тот закачался, стоя на колене, но не упал, его покореженный автомат отлетел в сторону. На грязной «песочке» гиганта проявились ярко-красные пятна, быстро расплываясь, увеличиваясь в размерах.

– Все нормально… – сообщил Аврамов, подняв правую руку вверх.

Тяжело дыша, он тяжело опустился возле останков своей баррикады. Вытянув из кармана шприц-тюбик с промедолом, великан воткнул иглу себе в руку сквозь ткань, ввел наркоту и тяжело откинулся на «студень», отключившись…

– Фас!!! – закричал старлей, опасаясь, дабы ранение капитана не деморализовало бойцов.

К счастью, этого не случилось – бойцы продолжали отстреливаться, уверенно и метко. Судьба заставила всех сделаться снайперами – практически ни одна пуля не обходилась без жертвы.

Обкуренные чарсом душманы все же наползали. «Аллах акбар!» уже не верещали, отныне все происходило намного тише и скромнее. Моджахеды вновь изменили тактику – из-за дувалов по шурави лупцевали гранатометы и пулеметы, а стрелки, вооруженные легким автоматическим оружием, приближались к кучке обреченных.

И вновь старлей, подобно утопающему, схватился за соломинку: за битую, ободранную (и такую родную!) радиостанцию.

– Хантер вызывает всех, кто его слышит! – полетел над горами и ущельями отчаянный SOS. – Всех, кто слышит! Прием!!!

Откликнулись Лесник с Дыней.

– Хантер, ты живой?! – почти одновременно изумились они. – Мы же слышали Болгарина, что ты якобы убит! – не к месту развеселился Дыня.

– Снайперок маху дал, – не очень весело объяснил замполит. – Где вы?

– До СТО остается два километра, – прозвучало в ответ.

Существовало, как и всегда, одно «но» – за ночь дорогу густо заминировали. Саперы торопились, однако скорость продвижения малой колонны оставалась небольшой. При таких обстоятельствах бээмпэшки роты могли приблизиться к СТО не ранее чем через полчаса…

Надежда тихо умирала в обреченных глазах раненых, молча наблюдавших за происходившим на окровавленном пляже, из-под бинтов в черных разводах крови, вперемежку с грязью.

– Ползи, глянь с берега – глубоко иль как? – обыденно приказал Татарину старший лейтенант. – Ежели глубоко – те, кто не ранен, имеют шанс на спасение, один из ста – нырнуть, как можно дальше…

Татарин, привычно закинув винтовку за спину, ужом пополз выполнять приказ. Вернулся встревоженный.

– Неглубоко, – взволнованно сообщил снайпер, выросший на Волге, сам отличный пловец.

Он протянул офицеру флягу с прохладной водой.

– К тому же видел на дне «итальянки», привязанные к камням! – сообщил гидроразведчик.

– Хреново! – резюмировал замполит, жадно глотая воду, даже не задумываясь об опасности заболеть какой-то экзотической хворобой (необходимо выжить, здесь и сейчас!). – После нашего вчерашнего форсирования они перестраховались! Техника к нам не сможет приблизиться вплотную!

Патроны заканчивались, до «духов» оставалось всего ничего.

– Подготовить гранаты и ножи! – старший лейтенант громко напомнил подчиненным о плане капитана Аврамова.

– Хуже всего в рукопашном бою, – вспомнил он образное выражение своего деда-фронтовика, – это когда заканчиваются патроны…

– Гризли, прием! – Петренко на всяк случай решил вновь обратиться к артиллерии.

– Слушаю тебя, Хантер! – откликнулся СОБ. – Что случилось? Живы?

– Пока еще да! – ответил Сашка. – Через три минуты по моей команде открывай огонь по мне, понял? Слушай мои координаты! – Он спокойно и методически, словно на учениях, передал координаты своего негостеприимного пляжа.

– Хантер, прием! – из эфира донесся медвежий крик. – Не нужно! Стой! Отставить!

– Что – не нужно? Кому – стой? Зачем – отставить?! – не въехал обозленный десантник.

– Отставить огонь на себя! Не нужно! – заорал пушкарь. – Через минуту к тебе дотянется батарея гаубиц Д-30! Их СОБ уже готовит установки! Где-то вверху над тобой должен висеть вертолет-корректировщик! Позывные батареи – Розмарин, корректировщик – Ястреб! Они сейчас будут на твоей волне, следи! – передал радостную весть Гризли.