витает в воздухе. Я не могу к ней привыкнуть. Я не могу ее игнорировать. Я снова такая голодная.

– Пожалуйста, хватит, – завываю я.

Я лучше жена для Марка потому, что замужем за Дааном.

И лучше мать. Более терпеливая, более веселая, более живая. Я лучше потому, что набрала избыток энергии из своей другой жизни. Я никогда не пренебрегаю материнскими обязанностями. Когда мы гуляем семьей, я никогда не позволяю им тяжело плестись за нами с Марком, склонив голову над телефонами, в наушниках, поглощенными в мир, куда мне нет доступа. Я хожу рядом с ними, иногда подпрыгиваю, дурачусь. Это им нравится. Это уменьшает разницу между нами, делает меня ближе к ним. Я бросаю вызовы. «Давай наперегонки к тому дереву». «Давай наперегонки заберемся на это дерево». Я разбиваю с ними лагеря в лесу. Дома мы с Себом играем на Xbox в FIFA и в Warzone с Оли, я разговариваю с ними не только о школьных заданиях. Наши разговоры живо переключаются с рэперов на ютуберов, прически, друзей, девочек, путешествия, спорт. Моим периодам отсутствия нет оправдания. Я знаю. Возможо, это необъяснимо. Но когда я с ними, по крайней мере я с ними на сто процентов. Я не трачу время, залипая в телефон или уходя на долгие уединенные пробежки. Всем родителям нужна отдушина. Всем нужно отвлечься.

Я никогда никому не рассказывала об особенностях моей ситуации. Как я могла? Но если бы рассказала, они бы спросили: «Почему просто не уйти от Марка? Не развестись?» На эти вопросы есть несметное количество ответов. Я все еще люблю Марка. Я думала, это изменится, но нет. Я доверяю Марку. У нас с Марком общие жизнь и дом. Мальчики. Я не всегда доверяю Даану. Я не могу иметь с ним детей. Или с кем-либо. Я в долгу перед Марком за то, что он подарил мне моих сыновей, детей, которых у меня бы в другом случае не было. Я не могла вынести мысли сделать больно Марку. Даан не нуждается во мне так же, как Марк. Марк не хочет меня так же, как Даан. Причины сталкиваются, смешиваются, переплетаются. Они никогда не прекращают затапливать мои мысли. Есть одна причина.

Мальчики.

Я любила их всеми фибрами своей души с момента как увидела их. Они наполняют меня такими любовью и смыслом, что мне иногда кажется, будто я могу взорваться от счастья материнства. И я их тоже наполняю. Им нужна моя любовь, им нужна я. Я знаю, отчасти Марка я так сильно привлекла потому, что всецело их полюбила. Он хотел любовницу, может, даже жену, но нуждался в матери для мальчиков. Кто раскрыл бы их. Я положила холодную ладонь на их разгоряченную скорбь и отогнала ее, успокоила. Когда желаемое и необходимое идеально совпадают, это редкая и чудесная вещь. Марк схватился за это обеими руками. Мальчики расцвели под моим присмотром. Выйдя за Марка, я официально усыновила их.

Я тянусь за бутылкой воды; этикетка заляпана моим жидким калом. Это отвратительно. Я отвратительна. Я осторожно срываю наклейку и все равно делаю несколько глотков.

Худшие дни наступают, когда Марк думает, что я на работе, а я на самом деле просто сижу у Даана в квартире. Иногда, если я уверена, что Марк не будет работать из дома, я прокрадываюсь обратно в дом поставить стирку, чтобы дела не накапливались на выходные. По средам после обеда мальчики часто играют. Я бы хотела ходить на эти матчи, но я не могу, потому что как мне оправдать ночь среды и как объяснить Даану, что мне нужно жить не с ним больше четырех дней в неделю? Он и так достаточно терпелив, жертвуя каждыми своими выходными, так как думает, что я ухаживаю за больной матерью. Мне нужно быть твердой. Дисциплинированной. Мне есть что терять. В два раза больше, чем у любой другой женщины. Я прихожу на матчи мальчиков по выходным. Этого достаточно. Должно быть достаточно.

Мальчикам было семь и одинадцать, когда я встретила Даана. Они только начали вырываться из моей крепкой и постоянной материнской хватки. Теперь я понимаю, что когда мальчики превращаются в подростков, юношей, а потом и мужчин, им нужно отталкивать своих матерей. Это естественно. Хотя все еще больно. Я не могла не грустить, когда они отворачивали от меня головы и мой поцелуй приземлялся на ухо или просто умирал в воздухе между нами. Мальчики начали входить в ту стадию, когда я нужна была им только для того, чтобы найти запропастившийся кроссовок или зарядку, приготовить еду. Я все еще нуждалась в них.

Мои руки словно опустели.

Примерно в то время я предложила Марку обдумать усыновление. «Может, девочку», сказала я с надеждой. «Малыша, которому нужна любящая семья». Который принимал бы мои поцелуи без вопросов. Он мгновенно отмел мою идею, не удостоив меня или мои потребности даже шанса подискутировать. «Я не хочу возвращаться к подгузникам и испорченному сну, Ли. Кроме того, усыновление это большой риск. Если вы не связаны генетически, ты не знаешь, что получишь. Как ты можешь быть уверена, что между вами возникнет связь?

– Я не связана генетически с Оли и Себом, – напомнила я.

На мгновение Марк замер, выглядя пойманным, испуганным. Потом он обнял меня.

– Боже, прости. Неужели это не чудесно?

И это должно было казаться чудесным. Что, может, на мгновение, Фрэнсис не сидела в тени наших отношений и Марк считал меня матерью мальчиков – просто ею, а не мачехой, заменой или сносным вариантом. Но я не думала, что он это имел в виду. Когда он сказал, что если родитель не связан с ребенком генетически, то нет уверенности, что между ними будет связь, Марк говорил не о моих отношениях с будущим ребенком или наших детях, он ссылался на свои взгляды на тему природы против воспитания. Так что это совсем не было комплиментом. В действительности, он выдал свое неверие в то, что моя связь с мальчиками когда-либо будет такой же сильной, как его. Он словно пырнул меня ножом. А потом оставил истекать кровью.

Через две или три недели умер мой отец. Это был очень напряженный период.

Раздумья истязают меня. Последние четыре года я кропотливо избегала останавливаться, изучать, вспоминать. Я меняю направление. Призываю мысли, которыми всегда себя утешала.

Я никогда не затягивала со стиркой, никогда не позволяла молоку для хлопьев закончиться. Когда я уезжала к Даану, чтобы стать Кэй, каждый раз перед уходом я проверяла морозилку, пересчитывала контейнеры с болоньезе и пастушьим пирогом. Убеждалась, что там всегда есть органические блюда, приготовленные мной, которых