— Да это не так сложно, — пожала плечами Ольга. — Если ей сказать, что таково ваше желание, она останется. Вот сами попросите, и она вам не откажет. Только зачем лишний раз ее расстраивать? Она будет очень неловко себя чувствовать, и этот бал не доставит ей никакого удовольствия. А вам, наверное, просто хочется потанцевать с ней, чтобы позлить ваших потенциальных невест?

— Я не танцую, — сухо ответил король.

— Вы не умеете танцевать? — поразилась Ольга. — Ну, я не умею — это понятно, но вы-то почему? А как же королевское воспитание?

— Умею, конечно. Но никогда этого не делаю, чтобы не позориться перед подданными. Вон, Элмар уже хихикает, он знает, как я танцую. Мы же с ним вместе учились.

— Я до сих пор удивляюсь, — согласился Элмар. — Вроде все делает правильно, но получается до того смешно…

— Да, вот еще что, — вспомнил король. — У меня где-то до сих пор стоит бутылка с драконьей кровью, что вы оставили для нас с Кирой. Думаю, будет логично выпить ее вместе. Так что, пожалуй, приглашу Киру в гости на ужин. Вот на балу и приглашу.

— Совершенно правильно, — улыбнулась Азиль. — Обязательно пригласи. А то ты уже и забыл, когда последний раз ужинал с дамой.

— Забыл, — согласился король. — Вот и вспомню. Пригодится. Так что пусть Кира обязательно приходит на бал. И пусть не стесняется. Не подобает воину стыдиться шрамов, полученных в битве.

— Так ведь не в том дело, — вздохнула Тереза, — где она их получила. Вы бы видели, как она выглядит…

— А как я выгляжу? — пожал плечами король. — Причем с рождения. Так что, всю жизнь от людей прятаться?

— Между прочим, именно это ты все время и делал, — заметил Элмар. — И продолжал бы, если бы не стал королем. Ты хоть знаешь, что когда ты всходил на престол, половина твоих подданных в провинциях понятия не имели, кто такой принц Шеллар и откуда он взялся? А многие вообще путали тебя с твоим отцом и удивлялись — «Принц Шеллар? Так ведь он давно умер!».

— Что поделаешь, если у батюшки не хватило фантазии на какое-то другое имя, кроме собственного… — проворчал король. — А в обществе я мало мелькал не потому, что мне было стыдно показываться, а потому, что у меня была работа определенного характера. И все равно, в столице меня прекрасно знали. Не хуже, чем сейчас Флавиуса. И кстати, в те прекрасные времена меня уважали намного больше, чем сейчас, и никто обо мне не сочинял анекдотов. Так что ты совершенно не прав. Скажи-ка, Тереза, а вам с Кирой женихи не докучают?

— Мне — нет, — серьезно ответила Тереза. — Меня спасает репутация. А Кире… не знаю. Когда она без повязки, то выглядит так, что с непривычки можно испугаться. Даже если очень захочется денег.

— Кире проще, — подал голос Элмар. — Она дворянка, к ней всякие там аферисты и прочие болваны вроде Ольгиных соседей не сунутся. Да и наши ребята обычно не рассматривают подруг-воительниц в качестве возможных невест. А вот среди твоих придворных нашлось несколько отчаянных парней. Кавалер Альдар, например, который проиграл все свое состояние и залез в такие долги, что женился бы и на старой ведьме, лишь бы поправить финансовое положение. Я лично имел честь наблюдать, как он летел по лестнице, побуждаемый увесистым пинком. А еще, говорят, старый граф Монкар решил тряхнуть стариной, поскольку дамы на него давно перестали обращать внимание, и он понадеялся, что хоть увечная воительница на него позарится.

— Папаша Алисы? — захихикала Ольга.

— Не папаша. Дедушка. Папаша еще мужик хоть куда, а дедушке шестьдесят три года.

— Тоже летал? — поинтересовался король.

— Нет, успел удрать сам. Куда и ревматизм делся.

— Ольга, — вдруг спросил его величество. — А твои женихи с лестницы не летали?

— Как птички, — вздохнула Ольга. — Я же вам говорила, что в тот день, когда пришел Диего, нам все время мешали. Вот они и мешали. Тот день был особо урожайным. Три афериста, один сосед и два паладина. Еще в тот день приходил Лаврис, но с ним Диего драться не стал, а познакомился и даже пригласил выпить. И пообщались они вполне дружелюбно.

— Разумеется, — усмехнулся король. — Лаврис бы его самого, как птичку, запустил. Элмар, узнай, пожалуйста, кто эти доблестные паладины, которых спускает с лестницы первый попавшийся наглый мистралиец, и пусть им номер передвинут.

— Не надо, — нахмурился Элмар. — Парни не так уж и виноваты, ты к ним несправедлив, Шеллар… Или скорее, ты просто недооцениваешь этого мистралийца. Он, может, и наглый, но отнюдь не первый попавшийся. Мы тут с ним на прошлой неделе, перед тем, как к Ольге на борщ идти, немного поразмялись у меня во дворе, так я тебе скажу… тех пяти тысяч, что дают за его голову, он стоит. Мы с ним очень мило повозились, причем на равных. При всей нашей разнице в весе. Он мне показал одну интересную школу рукопашного боя… Да впрочем, тебе это все равно не интересно, скажу только, что летал бы и Лаврис, если бы пришлось. Уж не знаю, почему он с ним связываться не стал.

— Я знаю, — охотно откликнулась Ольга. — Он мне сказал. Лаврис ему понравился.

— Встретил еще одну такую же наглую морду, как и сам? — усмехнулся король.

— Нет. Он… он в тот день снял амулет, чтобы… ну, в общем, снял. И у него все время срабатывало на прием. Так вот, он прослушал всех приходящих и был очень возмущен их корыстным подходом к семье и браку. А Лаврис, по его словам, вовсе не охотился за приданым, а хотел просто потрахаться в свое удовольствие с интересной дамой, не похожей на других. Вот за бескорыстие и любовь к экзотике он ему и понравился.

Король печально усмехнулся.

— Элмар, ты все равно передвинь их на номер ниже. Формально, за то, что им набил морды человек вдвое мельче их по комплекции, а на самом деле — за жлобство. Не подобает паладину так себя вести, ты не согласен?

— Согласен, — вздохнул Элмар. — Только как я их теперь найду? Они же не признаются.

— Лавриса спроси. Они же наверняка делились друг с другом впечатлениями.

— Он бы мне уже сказал. Он со мной… делился впечатлениями. Жаловался, как ему с Ольгой не везет. То ты между ними влезешь, то какой-то мистралиец…

— Поразительно! Не предполагал, что Лаврис так настойчиво будет ее добиваться.

— А он вообще падок на экзотику, как верно заметил Диего. Ты за своей хинской невольницей присматривай, а то он и до нее доберется.

— Мне что, больше делать нечего? — возмутился король. — Ты его командир, вот сам ему и скажи, чтоб не смел, а то оторву-таки яйца. На эту невольницу без слез не взглянешь, если бы мне не сказали, что ей тринадцать, я бы ей больше десяти не дал.

— Ваше величество, — подал голос Жак. — А как Эльвира с ней общаться будет? Разве она по-хински понимает?

— Объясняться как-нибудь. Вон, Селлию позовут, она у нас специалист…

Присутствующие захихикали, вспомнив живописный рассказ о пьяной Селлии, говорящей по-хински.