— Не желаете ли присоединиться, ваше императорское высочество? — спросил жандарм.

— Благодарю, Александр Платонович, но я не умею.

— Жаль, а то премилый мог быть комплект: народоволец, жандарм и великий князь!

— Простите о чем вы? — не расслышал его Вершинин.

— Да так, Александр Иванович, не обращайте внимания.

— Князь, а что сталось с теми китайцами?

— С какими именно, Алексей Михайлович?

— Ну, с теми…

— А, вы верно про тех, что сняли с потопленной вами джонки? Ничего особенного, повесили, да и дело с концом, правда, не всех…

— Не всех?

— Да сбежал один сукин сын, простите за выражение! А вы чего это про них вспомнили?

— Да так, сам не знаю, просто в голову пришло…

— Бывает. И что характерно, непонятно ни как сбежал, ни куда потом делся мерзавец! Ну, да ничего, еще повстречаемся на узкой горной дорожке…

— Ваша карта бита, князь! — прервал их Вершинин.

— Да что же это такое делается, — изумился Микеладзе, — да вы меня эдак до Порт-Артура без панталон оставите!

— Что поделаешь, Александр Платонович, я, некоторым образом, представитель сил прогресса, а вы напротив — сил охранительных… будущее за нами!

— Посмотрел бы я на ваше будущее, без моей охраны, — пробурчал жандарм, тасуя колоду, — сами не понимаете что творите, господа либералы!

Единственным недостатком новой должности была необходимость быстрого перемещения из Порт-Артура в Дальний и обратно, но и тут нашелся выход. Среди разнообразного имущества захваченного нами после штурма Таку, неожиданно нашлось новомодное транспортное средство — автомобиль. Хранившийся до сих пор на складе, он оказался вполне годен к эксплуатации и с тех пор исправно гонял по дорогам полуострова, доставляя великого князя из одного места в другое. Начальник Квантунского укрепленного района генерал Стессель глядя на чадящую и тарахтящую безлошадную повозку, неоднократно говорил, поджав губы, что никогда бы не сел на такое убожество. Впрочем, возможно он просто завидовал, потому как, его супруга Вера Алексеевна проявляла к моторному экипажу неподдельный интерес. Впрочем, и сам великий князь пользовался ничуть не меньшим вниманием предприимчивой дамы. Она неоднократно посылала адъютанта своего мужа ротмистра Водягу пригласить его императорское высочество на обед, и однажды ему пришлось принять приглашение.

Одевшись в парадную форму и прицепив палаш, Алеша остановился перед зеркалом. Как говорил верный Архипыч: — «морской офицер должен сиять как начищенный медный пятак». И великий князь вполне оправдывал это определение. Прохор придирчиво осмотрел мундир хозяина со всех сторон и не найдя изъяна довольно кивнул. Кейко с поклоном подала ему треуголку и отступила назад. Их отношения, несмотря на близость внешне ничуть не изменились. Днем девушка, как и прежде, была почтительна и вежлива с ним, подавала прекрасно заваренный чай и улыбалась как фарфоровая статуэтка. Ночью… ночи принадлежали только им. Если бы не любовь Кейко, расставание с крейсером далось бы Алеше намного тяжелее, но пока светит солнце, он был занят нескончаемыми заботами, а когда на город спускалась ночная мгла, его ждала дома маленькая восточная красавица. Утром же, все повторялось вновь. Он просыпался один, а она, дождавшись его выхода, подавала чай. Для слуг это все, разумеется, было секретом полишинеля, но вышколенные годами службы они никак не показывали своей осведомленности.

На улице великого князя уже ждал заведенный автомобиль. Управлял им Прохор, научившийся этому ремеслу еще, когда они жили в Европе. В кожаной куртке и шлеме с закрывающими лицо очками камер-лакей имел очень внушительный вид. По причине военного времени, он носил в кармане револьвер бульдог и, как ему казалось, всегда был готов защитить своего пассажира. Не успел Алеша встать на подножку, как ему на перерез кинулся непонятно откуда взявшийся господин в легком пальто и котелком на голове.

— Ваше императорское высочество, — закричал он, не обращая внимания, на Прохора пытающегося выудить из кармана револьвер, — разрешите вопрос для газеты «Новый край»?

— Ах, это вы Ножин, — узнал репортера великий князь, — ну только если не долго.

— Правда ли, что в порту Дальнего будут ремонтироваться наши миноносцы?

— Господи, а вы-то, откуда знаете?

— Не могу раскрыть вам свои источники, Алексей Михайлович! Сами понимаете, у людей, сотрудничающих с прессой, могут быть неприятности. Так значит правда? А не можете ли вы сказать их названия?

— А это вам зачем?

— Ну как же, свободная пресса должна доносить до своих читателей правду!

— Не могу не согласиться, но хочу заметить, что излишние подробности не всегда могут быть уместны.

— Право, ну что за тайны мадридского двора! Как только миноносцы отправятся к вам, я узнаю это по отсутствию их у причалов…

— Вот тогда и узнаете, — улыбнулся Алеша, садясь на сиденье.

Следом за ним в автомобиле устроился верный Ванька, а Прохор, заметив, что все в сборе оставил в покое карман и, нажав на клаксон, двинул вперед свой экипаж, обдав при этом незадачливого журналиста клубами бензинового чада.

— Эх, ваше императорское высочество, — воскликнул им вслед репортер, — не понимаете вы силы печатного слова! Происхождение довлеет над вами…

Стессели приняли своего августейшего гостя с максимально возможным почетом. Генерал в парадном мундире лично принял у удивленного Алеши плащ с треуголкой, а разодетая в пух и прах Вера Алексеевна, мило улыбаясь, просила чувствовать себя как дома, дескать, у нас все просто и по-домашнему. Помимо хозяев и Водяги присутствовали еще полковник Рейс и генерал Фок.

— Благодарю вас, — поклонился в ответ великий князь и, отстегнув палаш, двинулся вслед за любезной хозяйкой.

— Мы еще не имели возможности поздравить ваше императорское высочество с вступлением в должность, — поднял бокал генерал, едва все расселись.

— А так же с производством и награждением, — подхватила воркующим голосом мадам Стессель.

— Такие вещи полагается обмывать! — развязно воскликнул ротмистр, но под укоризненным взглядом Веры Алексеевна смешался и затих.

— Не обращайте на него внимания, ваше императорское высочество, — извиняющимся голосом произнесла она, — что с него взять, кавалерист!

— Ничего страшного, мадам, — улыбнулся, поднимая бокал Алеша, — благодарю вас за поздравления. Государь отметил меня в числе многих достойных, так что мне право неловко…

— Ну что вы, все знают о вашем геройстве! — воскликнул Фок, — а так же о том, что настоящих героев не всегда ценят. Уж мы бы с Анатолием Михайловичем такого молодца заведовать мастерскими при порте не отправили!

— Ну, начальству, как говориться, виднее, — пожал плечами великий князь.