в квартирах, двери которых выходили в один и тот же коридор, но я понятия не имела, как ее зовут. Мы просто иногда друг друга видели на лестнице.

– Я сама с трудом в это верю.

– На что это было похоже? – Она сделала шаг ко мне.

Натаниэль, положив руку мне на плечо и притянув к себе, сказал:

– Уверен, дамы, не останови вас, так вы всю ночь проболтаете, но поймите же, что я не видел свою жену целых два дня. Может, поговорите позже?

– Конечно, конечно! – Соседка хихикнула. – Поговорить позже тоже будет здорово. А теперь спокойной ночи!

Мы тоже пожелали ей «спокойной ночи» и вбежали на свой этаж. Натаниэль оглянулся напоследок через плечо и спросил меня:

– Правильно ли я сделал, что вызволил тебя?

– Разумеется, дорогой. – Я говорила тихо, поскольку звуки по лестничной клетке разносились гулким эхом. – А ты хоть ее имя знаешь?

Он покачал головой:

– Полагал, что его знаешь ты. Да не беда, завтра взглянем на ее почтовый ящик. Однако сегодня вечером… Я очень скучал по тебе.

– Признаюсь, я тоже. – Я наклонилась, но чмокнуть его в щеку не смогла, поскольку он возился с ключами, и оттого лишь спросила: – Как мне восполнить время своего отсутствия?

– Хм… – Он повернул ключ в замке и толкнул дверь. – Я, как и прежде, всегда думаю о том, как бы убедить тебя впредь не странствовать, а оставаться дома.

– Меня-то и не было всего две ночи. Разве стоило о том… – Пронзительно зазвонил телефон, но я все же закончила фразу: – Беспокоиться?

Натаниэль нажал на настенный выключатель. Тот привычно щелкнул, но светлее в комнате не стало.

– Должно быть, пробки перегорели, – предположил Натаниэль. – Уверен, проблему вскоре решу.

А на другом конце комнаты все настырно звонил и звонил телефон.

Я поспешно, не разуваясь, прошла через нашу комнатенку. Абсолютно темно не было, поскольку свет все же проникал из общего коридора через проем незатворенной двери и через окна снаружи, где присутствовало городское освещение.

Я подняла трубку. Сказала в нее:

– Элма Йорк слушает.

– Меня слушает знаменитый доктор Элма Йорк? – Смех моего брата немедленно вызвал в моем воображении его лицо. Вспомнилось также, что, когда он улыбается, в уголках его глаз неизменно появляются морщинки – гусиные лапки.

– Да перестань же ты. Никто меня так не называет.

– Кроме мистера Волшебника. Элма, признаю, ты была воистину великолепна.

Разумеется, слышать такое от брата мне было чертовски лестно.

– Комплиментами сыплешь? – Я обмотала телефонный шнур вокруг руки и села на диван. – Да ты, должно быть, на старости лет мягче становишься.

– Какое там мягче? Считал вырезки из газет, что вы нам прислали, интересными. Но телевидение? Кто бы от тебя такого ожидал. Мама и папа тобой бы, несомненно, гордились.

Я вытерла глаза тыльной стороной ладони и невольно призналась:

– Ну, на съемочной площадке меня чуть не вырвало.

– Ничего подобного я не заметил. – Последовала непродолжительная пауза, и мне показалось, что он намерен что-то спросить, но он просто сказал: – Ты была великолепна. Действительно великолепна. И у тебя уже есть свой фан-клуб. Кстати, поговорить с тобой намеревается один из твоих фанатов.

В телефонной трубке зашуршало – очевидно, он передавал ее кому-то. Натаниэль в темноте все еще рылся в ящике комода. Я потянулась к настольной лампе, что стояла на столике по другую сторону дивана.

– Привет, тетя Элма, – заполнил трубку сладкий взволнованный голос моей девятилетней племянницы.

– Рейчел! И как поживает моя любимая племянница? – Я потянула за цепочку, но лампа не загорелась. Как идиотка, я попробовала еще раз. Результат, разумеется, оказался тем же. – Не вешай трубку, дорогая. Натаниэль? Что там со светом?

– Пока неясно. Ищу тут фонарик.

– О, извини. Он – на аэродроме. Субботние свечи – в нижнем ящике. – Я вернулась к телефону. – Прости, Рейчел. Пришлось помочь дяде Натаниэлю кое-что срочно отыскать.

– Мистер Волшебник был с тобой милым?

– О да, он был очень мил, милая моя. Ты смотрела телепередачу?

– Я всегда смотрю «Мистера Волшебника». Смотрела даже до того, как ты там появилась, но ты понравилась мне даже больше, чем он.

Я засмеялась, поджимая под себя ноги на диване. Натаниэль наконец-то зажег свечу, и в нашей крошечной студии стало почти светло. Я показала ему большой палец, и он с довольным видом кивнул в ответ.

– Ну, ты же меня знала и прежде.

– Конечно же, знала. Но не в этом дело. Я прежде думала, что хочу стать ученым, как мистер Волшебник, но теперь я хочу, как ты, быть астронавтом.

– Но я не… Я не астронавт. – Я ломала голову, пытаясь вспомнить, что я говорила на шоу. – Я – всего лишь пилот.

– Но ты же стремишься стать астронавтом. Ведь верно? И ты – еще и доктор. И папа говорит, что ты действительно умная, и можешь быть кем захочешь, и когда-нибудь обязательно станешь астронавтом. И я тоже хочу им стать.

Прижав руку ко рту, я хоть и трудом, но все же удержалась от слез.

– Твой папа много чего говорит. Разумеется, он всегда и во всем прав, но сейчас ты спрашиваешь меня, и я тебе сообщаю, что хотеть чего-то само по себе недостаточно.

– Да знаю я это, знаю! Знаю также, что необходимо много работать. Вот ты все понимаешь. Так скажи, что мне нужно сделать, чтобы стать астронавтом?

– Многое из того, что нужно, тебе совершенно не понравится. Например… Прямо сейчас, чтобы стать сильной и здоровой, тебе необходимо есть так тобою не любимые овощи. А еще без чьей-либо помощи регулярно делать домашку по математике.

– Да ты говоришь точь-в-точь как мой папа.

Я рассмеялась.

– Так ты же сама сказала, что хочешь стать астронавтом, вот я и даю тебе дельные советы.

– Ну да… Понимаю.

– Весьма надеюсь на это. – Маленькая девочка в телешоу Волшебника также сказала, что хочет быть астронавтом, что, как я полагала, было лишь частью сценария, но она повторила это же и после завершения эфира. Я тогда пребывала в полном изнеможении, и даже осознание того, что пытка публичностью наконец-то закончилась, сил мне еще не прибавило, и ответить ей хоть что-либо вразумительное я просто не смогла, о чем, конечно же, потом пожалела. – Итак, тебе нужно составить список всего, чему тебе обязательно следует научиться, а затем начать работать. Хорошо? Если у тебя все получится, то когда-нибудь непременно мы с тобой вместе окажемся на Марсе.

– Не шутишь? – Голос племянницы стал приглушенным, но я все же услышала: – Тетя Элма говорит, что мы вместе полетим на Марс!

До меня донесся смех