— Я уже понизила свои ожидания, — сказала Анаплиан; автономник помолчал, словно не зная, что сказать дальше. Анаплиан вежливо поклонилась. — До свидания, — сказала она обоим, повернулась и перешла в модуль.

Три минуты спустя она уже переходила из него в «восемь выстрелов подряд» — быстрый корвет класса «Нарушитель», бывший Наступательный корабль общего типа, который должен был доставить ее на рандеву к кораблю систем средней дальности класса «Степь» «Не пытайся делать это дома» — первое плечо ее сложного и долгого возвращения домой.

Подчиненный местному Разуму автономник провел Джан Серий в маленькую каюту. На борту корвета ей предстояло пробыть менее полного дня, но надо было где-то полежать и подумать.

Анаплиан открыла сумку и посмотрела, что лежит поверх ее нескольких костюмов и принадлежностей. «Не помню, чтобы я тебя брала», — пробормотала она и сразу же почувствовала неуверенность. С кем ведется этот разговор — с собой или нет (она инстинктивно попыталась просканировать прибор своим активным ЭМ-восприятием, которое, конечно, уже не работало)?

Нет, не с собой.

— Хорошая память, — сказал предмет внутри сумки. Он был похож на фаллоимитатор.

— Ты — то, что я подумала?

— Не знаю. А что вы подумали?

— Я думаю, ты — ножевая ракета. Или что-нибудь в этом роде.

— В общем, да, — сказало маленькое устройство. — Но с другой стороны, нет.

Анаплиан нахмурилась.

— Но в плане языка ты досадным образом напоминаешь... скажем, автономника.

— Вот это проницательность, Джан Серий! — весело ответила машина. — Да, я — и то и другое. Мои, Турынды Ксасса, разум и личность скопированы и перенесены в эту потрепанную, но вполне еще крепкую и очень мощную ножевую ракету. Слегка замаскированную, конечно.

— Полагаю, я должна благодарить вас за то, что вы обнаружили себя сейчас, а не позже.

— Ха-ха, я ни за что не позволил бы себе такую бесцеремонность. Или навязчивость.

— Вы, насколько я понимаю, надеетесь защитить меня от царапин.

— Именно. Или, по меньшей мере, разделить их с вами.

— Думаете, вам это удастся?

— Кто знает? Стоит попробовать.

— А посоветоваться со мной не думали?

— Я так и сделал.

— Так и сделал? Похоже, у меня куда более обширная потеря памяти, чем я считала.

— Я думал о том, чтобы посоветоваться с вами, но не посоветовался. Это чтобы вы зря не упрекали себя.

— Как мило.

— Таким образом, я принимаю на себя всю ответственность. В том, я надеюсь, невероятном случае, если вы не захотите видеть меня рядом с собой, я оставлю вас при посадке на корабль «Не пытайся делать это дома».

— Батра знает?

— Искренне надеюсь, что нет. Узнай он, я провел бы остаток своей карьеры в Контакте, таская тяжести. Или что похуже.

— Это сделано полуофициально? — спросила Анаплиан, ни на секунду не утратив своей врожденной и хорошо развитой подозрительности.

— Бога ради! Это все моих рук дело. — Автономник помолчал. — Мне поручили защищать вас, Джан Серий, — сказал он теперь более серьезным голосом. — И я не какая-то слепая послушная машина. Я бы хотел и дальше защищать вас, еще и потому, что вы отправляетесь так далеко и будете вне зоны, находящейся под общим покровительством Культуры. На планету, где царит насилие. А ваши способности к защите сведены на нет. По этой причине я и предлагаю свои услуги.

Анаплиан нахмурилась.

— Кроме тех, для которых вы приспособлены, судя по вашей форме, — сказала она. — Я согласна.

Орамен лежал в кровати с девушкой по имени Джишь и играл ее волосами — наматывал длинные каштановые пряди на палец, а потом отпускал. Его забавляло сходство девичьих кудряшек и колечек дыма, которые она выпускала, куря андж. Колечки неторопливо поднимались к высокому резному потолку. Дом располагался в модном и респектабельном районе города, куда вот уже многие годы наведывались придворные, и не в последнюю очередь — его брат Фербин.

Джишь протянула трубку принцу, но тот отмахнулся — нет, не хочу.

— Да брось ты! — хихикнула она, повернулась к Орамену и поползла к нему по широкой, измятой кровати, чтобы навязать трубку силой. Груди ее покачивались. — Не капризничай!

И Джишь попыталась вставить трубку ему в рот. Он отвернул голову и оттолкнул трубку тыльной стороной ладони.

— Нет, спасибо.

Девушка, совершенно голая, села перед ним, скрестив ноги, и постучала черенком трубки по его носу.

— Почему Ора не хочет играть? Ора не хочет играть? — спросила она забавным хрипловатым голоском. Широкое веерообразное изголовье кровати позади нее было украшено картиной в розоватых тонах, изображавшей оргию полулюдей — сатиров и нимф этого мира — на перистых белых облачках, чуть шелушащихся по краям. — Почему Ора не хочет играть?

Он улыбнулся.

— Потому что у Оры есть другие дела.

— Какие дела, мой прекрасный принц? — Она затянулась и выпустила серое колечко дыма, отливавшее водянистым блеском. — Армия ушла в поход. Никого нет, погода теплая, делать совсем нечего. Поиграй со своей Джишь. Почему ты не хочешь?

Он потянулся и поднес руку к стакану с вином, стоявшему на прикроватном столике, словно собираясь взять его, — но потом убрал.

— Я знаю, — сказала, улыбаясь, Джишь и полуотвернулась; силуэт ее груди нарисовался в дымчатом солнечном свете, что лился из окна на дальней стороне комнаты.

Девушка глубоко затянулась и с блестящими глазами повернулась к нему. Она подвинулась вперед и вниз, держа трубку в отведенной назад руке, запечатала его губы своими, открыла рот, полный дыма, и попыталась вдохнуть его в рот принцу. Но Орамен сам сделал резкий выдох. Джишь отпрянула, закашлялась, непроизвольно выпустила облачко горьких паров.

Трубка с громким треском упала на пол. Девушка снова закашлялась, поднеся руку ко рту, — казалось, будто ее вот-вот вырвет. Орамен улыбнулся, быстро сел, схватил ее руку, резко отвел в сторону и ущипнул. Джишь вскрикнула от боли. Фербин говорил, что многим женщинам нравится грубое обращение; Орамен считал это странным, но теперь решил проверить теорию брата.

— Я бы не стал навязываться тебе, моя дорогая, — сказал он. Лицо девушки покрылось непривлекательным румянцем, в глазах блеснули слезы. — И ты должна вести себя точно так же.

Он отпустил ее руку. Девушка потерла запястье, посмотрела на принца, потом шмыгнула носом и тряхнула волосами. Поискав трубку, она увидела ее на полу и свесилась с кровати, пытаясь дотянуться до вещицы.

— Что там у вас? — Над изголовьем показалось лицо Тоува Ломмы. В комнате стояли две большие кровати, которые можно было поставить бок о бок или изголовьем к изголовью, если требовалось относительное уединение. Toy в с парой девушек занимал вторую кровать. Его крупное лицо отливало потом. Toy в смотрел на них с улыбкой. — Вы ведь не поссорились? — Взгляд его скользнул по спине Джишь, тянувшейся к трубке. — Гм, как аппетитно. — Тоув поглядел на Орамена, кивая на ягодицы Джишь, которая возвращалась в кровать. — Не пора ли нам поменяться, мой принц?