Пишу:

«Ты левша?»

Потом стираю. Не хочу, чтобы он подумал, будто я разглядывала его снимки. Я новичок и совершенно не знаю правил.

Выбираю более безопасный вопрос:

«Ты катаешься на лыжах?»

И нажимаю кнопку «Отправить».

Оплачиваю счет и выхожу на улицу. Стало еще холоднее и совсем стемнело, но жизнь в городе бурлит. Интересно, где сейчас Тед; может, в своей квартире размером с кладовку. А может, все еще на работе. Он может быть в любом из зданий, мимо которых я прохожу.

Из-за осознания, что он где-то рядом, город кажется меньше – в хорошем смысле.

Суеверия нелогичны, но я не могу удержаться и затеиваю с собой маленькую игру: если я не буду проверять телефон, пока не зайду в квартиру, то по возвращении обнаружу сообщение от него.

Прихожу домой, снимаю обувь и куртку и достаю телефон.

Тед написал. И задал два вопроса:

«Может, продолжим разговор лично? Встретимся в пятницу вечером, что-нибудь выпьем?»

Два месяца назад

По голени Аманды пробежала струйка крови.

Она выругалась и потянулась за полотенцем, прижала его к маленькому порезу и выключила душ. Она поспешила, когда брила ноги, потому что опаздывала. Как раз когда заканчивалась ее смена, грузовик службы доставки врезался в автобус детского лагеря на магистрали Франклина Д. Рузвельта. Полдюжины детей доставили в отделение экстренной помощи с повреждениями различной степени тяжести, начиная от хлыстовых травм и синяков и заканчивая весьма серьезными – переломом запястья и сотрясением мозга. Она не могла уйти, когда кабинеты заполнились плачущими детьми, ждущими родителей.

Для этой аварии с автобусом не могло быть более неподходящего времени.

Она осталась еще на час, утешая маленького мальчика с перевязанной рукой, пока не приехал его отец. Потом сунула ребенку леденец и поспешила к выходу, чувствуя себя виноватой, что сбежала от бумажной работы.

Чуть больше чем через час она должна была оказаться в баре «Твист» возле северной части Центрального парка. И она опаздывала.

Обычно, собираясь вечером где-нибудь развеяться, она укладывала волосы, создавая вокруг плеч мягкие волны. Но сейчас она быстро высушила голову и заколола волосы в ракушку. И потратила драгоценное время на макияж, наложив тональный крем и подкрасив брови светло-коричневым карандашом. К счастью, наряд она подобрала заранее: бежевый сарафан с широкими лямками, золотые серьги-обручи, плоские сандалии и маленькая сумочка.

Она положила в нее одноразовый телефон, некоторую сумму наличных, кредитку и очки с простыми стеклами – зрение у нее было идеальное. Открыла шкафчик под раковиной, просунула руку за рулоны туалетной бумаги и нащупала маленькую пластиковую бутылочку из-под жидкости для полоскания рта. Тщательно проверив, плотно ли закрыта крышка, Аманда убрала ее в сумочку.

Выпрямилась, посмотрела на себя в зеркало, поднесла палец к правой брови и стерла пятно туши, что было под ней. Потом сделала большие глаза. Как она только забыла про губы? Эта простая ошибка могла все испортить. Аманда взяла салфетку и стерла с губ розово-персиковый блеск.

Она ничего не ела весь день. Понимала, что нужно перекусить, тем более ей скоро придется пить, но желудок сжался в комок.

Она в последний раз осмотрела квартиру. Пищевые контейнеры на столешнице были свидетельством бессонной ночи: лимонные маффины с маком, брауни со сливочным сыром и классическое печенье с шоколадной крошкой. Готовка была ее терапией.

Аманда вышла на улицу. Стояла душная погода.

Она представляла этот вечер много раз. Но когда он наконец настал, появилось ощущение сюрреалистичности происходящего. Чувства обострились: она подпрыгнула от сигнала проехавшего мимо такси и резко отвернула голову от едкого запаха лужи, оставленной идущим перед ней лабродудлем.

Воздух казался густым и плотным, он словно хотел удержать ее.

Под мышками проступил пот, но она не могла сразу взять такси. Нужно было отдалиться от дома еще на несколько кварталов. Она остановилась на оживленном перекрестке Парк-стрит и 32-й улицы и подняла руку. Был час пик, и даже в августе, когда город немного успокаивается, понадобились четыре драгоценных минуты, чтобы поймать машину.

Она забралась на заднее сиденье, назвала место назначения и сделала вид, что уткнулась в телефон. Обычно Аманда болтала с таксистами. Она любила слушать их истории – водителей, которые десятилетиями курсировали по улицам Манхэттена и говорили с сильным бруклинским акцентом; иммигрантов, которые у себя на родине некогда работали инженерами; и тех, кому посчастливилось перевозить знаменитостей.

Сегодня вечером же единственным источником шума в салоне был Алекс Требек, ведущий телешоу «Джеопарди!»: «В названии этого популярного сериала от “Нетфликс” о женщинах-заключенных упоминаются два цвета».

Маршрутный автобус резко влез в их ряд, заставив водителя нажать на тормоза.

– Простите, девушка, – сказал он, ловя взгляд Аманды в зеркале заднего вида.

– Все нормально, – пробормотала она и снова опустила голову.

Они почти доехали: до отличительного красного навеса бара оставалась всего пара кварталов.

– Сюда? – спросил таксист, остановившись перед мексиканским рестораном. На счетчике набежало пятнадцать долларов шестьдесят центов. Она протянула ему сложенную пополам двадцатку и вышла из машины.

Дождалась, пока он уедет, надела купленные специально для этого вечера очки и быстро направилась ко входу.

Она зашла в «Твист» с опозданием на двадцать минут. Постояла на входе, чтобы глаза привыкли к полумраку. В динамиках играла группа «Колдплэй», а из глубины зала слышались удары кия.

Она заметила Бет у дальнего конца барной стойки, перед ней стоял бокал белого вина. Взгляд Бет скользнул по Аманде, не остановившись.

В баре было не так чтобы очень людно; стоял вечер четверга. Если бы она пришла вовремя, осталось бы больше свободных мест.

Но все незанятые стулья стояли там, где сидела Бет.

Она снова огляделась, словно решая, где устроиться. В задней комнате играли в пул несколько мужчин. Все остальные посетители сидели за столиками и на диванах.

Она сделала глубокий вдох и направилась к бару, протиснувшись на свободное место между двумя занятыми стульями. Улыбнулась бармену, который наполнял бокал пивом. Он жестом показал, что сейчас подойдет.

Аманду мутило. Недосып, две чашки кофе за смену, пустой желудок – все работало против нее.

Она напрягла ноги, пытаясь унять дрожь, и облокотилась на стойку, задев соседа справа. Он рефлекторно повернулся.

Аманда наклонилась вперед и прижала руки к бокам, чтобы эффектнее продемонстрировать вырез платья.