- Также эти тати совершили куда как худшее преступление – они отравили вино, желая сгубить наших офицеров. Потому укрывательство их наказуемо – а вот за помощь обещана награда, и награда немалая... Ну так что, есть ли среди вас фрязи?

В этот раз молчание прервалось быстро: от ближнего ко мне костра встал дюжий такой детина, чернявый, с кривым шрамом на правой щеке – тот придает воину этакий разбойный вид. Но заговорил он без всякого вызова, даже несколько подобострастно:

- Господин полковник, с татям мы не знались - а сами фрязи незадолго до вашего прибытия ушли конными.

Твою же ж… Эх, не успели!

- А двинулись куда? В сторону московской дороги?

Детина отрицательно мотнул головой, указав рукой противоположное направление:

- Да нет, вроде тудой…

Последнего единодушно поддержали сразу несколько ратников, немного успокоившихся и понявших, что никакого кровопролития с нашей стороны не планируется:

- Да, ушли в ту сторону!

- Игнат верно говорит…

- Вот фрязины, собаки поганые…

Я ненадолго замер, напряженно размышляя. Врут, укрывают? Если так, нужно проверить стоянку, что весьма проблематично – ведь никого из наемников в лицо я не знаю, а посылать за Радой – так потеря времени… Обернувшись к Микитке, кто всех фрязей как раз знает хорошо, я коротко спросил:

- Врут?!

Тот также тихо ответил мне:

- Не должны, господин полковник, мои люд…кха-кха…

Закончить «голова» не успел: не менее, чем со ста шагов – и именно с той стороны, куда указал рукой детина, - вдруг грохнул выстрел! И Микита, поперхнувшись кровью, начал оседать на колени – а на груди его расплывается красное пятно…

Первым успел среагировать Тапани – молниеносно ринувшись вперед, он свалил меня с ног – и вторая пуля, предназначенная уже мне, лишь вжикнула над головой… И я, как назло, без кирасы! Последняя на таком расстоянии могла бы и спасти…

- "Голову" убили!

- Немцы "голову" убили!

- Бей немцев!!!

Второй крик раздался из темноты – оттуда же, откуда стреляли. Впрочем, это поняли далеко не все - и сразу несколько детей боярских подхватили брошенный наемниками клич! Московские ратники вновь схватились за оружие - вскинули пистоли и рейтары, окружившие стоянку! Еще немного – и по глупости любого из воев прольется кровь, а уж там бой будет не остановить!

- СТОЯТЬ!!! Стоять, дурни, зашибу!!! Куда за сабли хватаетесь, фрязи же стреляли, из карабина пальнули!!! Рейтары – опустить пистоли!!!

Мой отчаянный, яростный крик (сам не ожидал от себя такого рева!) несколько отрезвил обе стороны – а впереди уже послышался торопливый перестук копыт сразу двух лошадей... Поднявшись с колен, я рванул к ближнему костру, где рядом с Игнатом (так, кажется, его назвали товарищи) разглядел новенький кавалерийский карабин.

- Заряжен?!

Детина лишь утвердительно кивнул; подхватив чужое оружие, я по самое «не могу» упер его приклад в плечо, пытаясь поймать на «мушку» силуэт одного из всадников, все же подсвечиваемых попутными кострами… Для верности открыл оба глаза – так очень неудобно целиться, но выше шансы, что разглядишь саму цель; и ведь мне повезло! Я четко увидел лишь немного смазанную тень одного из всадников на фоне яркого костра! После чего, вынеся прицел на фигуру вперед, с поправкой на скорость движения, потянул спусковой крючок, паля скорее интуитивно, нежели прицельно…

Выстрел!

Чужое оружие здорово дернуло в руках и толкнуло в плечо, поведя корпус назад – но впереди раздался-таки вскрик боли!

- Тапани, за мной!

Я рванул вперед, прямо сквозь стоянку детей боярских, стараясь не врезаться в воинов Шуйского. Охотничий азарт погони, когда ты вот-вот настигнешь жертву и остро чувствуешь это, захлестнул меня с головой! А от переизбытка чувств я во все горло закричал:

- Слово и дело государево!!!

Формулировка войдет в обиход лет так сто спустя – но сейчас мои слова буквально ошарашили нерасторопных детей боярских, замерших на пути. Заслышав же мой крик, ратники все же шарахнулись в стороны, дав нам с Тапани дорогу…

Впрочем, не только мы с Йоло бросились в погоню; несколько толковых рейтар – увы, спешенных! – находящихся ближе к врагу, также ринулись вслед за наемниками. Неожиданно ночную темноту пронзила вспышка очередного, пистолетного выстрела – только направлен он был не в сторону преследователей, а к земле…

Добил!!! Своего же добил!!!

В отчаяние я вскинул пистолет и выстрелил почти вслепую. Замер на мгновение – но тут же увидел в свете очередного костра, что второй всадник беспрепятственно улепетывает верхами, грозясь уйти…

Выстрел!

Справа от моей головы громыхнул пистоль Йоло – и к моему вящему изумлению, тотчас завизжала лошадь фрязина! А мгновением спустя раненый то ли в круп, то ли в одну из задних ног конь завалился набок, придавив всадника… После чего, отчаянно молотя копытами по воздуху, сполз в сторону, попытался встать – и снова упал; кажется, на ногу вскрикнувшего от боли наемника...

- Брать живым!!!

Мы со «Степаном» вместе ринулись к поверженному всаднику, пытаясь опередить рейтар – но когда до врага осталось всего пятнадцать шагов, фрязь огрызнулся выстрелом. Точнее, мне показалось, что огрызнулся… Несколько растерявшиеся рейтары, памятуя мой приказ, замедлились в нерешительности – убивать-то нельзя, но и зазря лезть под пулю никому не хочется… В итоге