Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Без Скопина-Шуйского Сигизмунд Ваза имеет все шансы утвердиться в Москве в ближайшем будущем… Постаравшись просто ни о чем не думать, я принялся пристально следить за действиями лекаря; между тем последний, растерев в руках какую-то зеленую кашицу, принялся густо втирать ее в рану Скопина-Шуйского. Князь поначалу дернулся в забытье и застонал чуть громче – но прошло совсем немного времени прежде, чем Михаила перестала бить дрожь, и он задышал ровнее. Словно прилег подремать после тяжелого дня!
- Теперь нужно наложить повязки.
- Я распорядился! Скоро принесут прокипяченное белье!
Лекарь кивнул:
- Хорошо... Все должно быть хорошо. – Сергий перекрестился, и вслед за ним перекрестился весь шатер. Позади послышались слова негромкой молитвы… Я же обратился к Делагарди:
- Генерал, пусть кесаря перенесут в избу кухарок, ему нужны тепло и покой; там лекарь его и перевяжет, как только все будет готово... И пока именно мои рейтары обеспечат его охрану; им я могу доверять, как самому себе.
Якоб Понтуссон, немного подумав, согласно кивнул:
- Можешь распорядиться.
Я согласно кивнул, после чего обратился к своим рейтарам:
- Тапани, Джок! Перенесите князя на своих плащах; Легран – прошу, помогите им, и отправьте посыльного в мою сотню, пусть в полном составе прибудет к дому лекарей!
Офицеры было двинулись к нам, но дорогу им преградили собравшиеся в шатре стрелецкие и казачьи головы:
- Это поштоже немчура будет князя нашего охранять? А вдруг подкупят их, или сами что учудят?!
Однако Делагарди, неплохо так освоивший русский, тотчас поднял руки и громко приказал:
- Отставить! Фон Ронин первым упредил князя о покушении и застрелил убийцу, он рискнул лично высосать яд – и даже лекарь похвалил его за то, что полковник обрезал края раны; я тому свидетель! Себастьян уже давно является доверенным лицом князя Михаила – а потому не стоит ему мешать. Кроме того, большинство его рейтар – это русские ратники… Так что пропустите уже его офицеров к кесарю! И Легран – возьми с собой хотя бы пару рейтар для безопасности; стрельцы же пусть держат вход, никого не выпуская за вами!
Командир французских рейтар согласно кивнул, жестом подозвав двоих сопровождающих, в то время как мои товарищи, пробившись все же к кесарю, очень аккуратно переложили его на совмещенные для прочности плащи.
- Ну, с Богом, братцы!
И только когда полог шатра захлопнулся за рейтарами, унесшими князя в сопровождение лекаря, я позволил себе облегченно выдохнуть – только теперь заметив, что мои руки трясутся; следом пришло осознание, что меня всего бьет нервной дрожью…
- Господа! А вот теперь пришло время узнать, кто привел в шатер убийцу. – Якоб обвел присутствующих грозным взглядом. – Чей это человек?!
Машинально я вновь посмотрел на несостоявшегося убийцу; довольно приятное к слову лицо его даже в посмертье исказила гримаса ярости… Между тем, повисшую было тишину прервал один из московских воевод, вышедший вперед:
- А ты кто такой, немчура, чтобы мы перед тобой ответ держали? Где был ты и твои немцы, когда мы под Калязином с литовцами ратовались?!
Вполне справедливое замечание – и Якоб Понтуссон всего мгновение промедлил с ответом. Однако прежде, чем генерал напомнил бы вздорному боярину, что его наемники прикрыли от воров дорогу на русский север, а корпус полковника Зомме (увы, раненого на Каринском поле и вынужденного вернуться в Швецию) как раз дрался под Калязином, обучив к тому же линейной тактике пикинеров русское ополчение… Все это сказать Якоб уже не успел – так как к строптивому воеводе (чье имя я хоть убей, не помню!) подскочил Давыд Жеребцов, схвативший боярина за грудки и буквально поднявший его в воздух!
- Не посмотрю на знатность рода и положение, придушу гадину! Своими руками придушу, коли твой человек! А ну отвечай!!!
Вид взбешенного Жеребцова реально пугает; даже у меня мурашки по спине поползли – а что говорить о бедном боярине, все еще беспомощно висящем в воздухе?!
- Богом клянусь, знать не знаю убивца! – собравшись с мыслями, выпалил воевода (или голова?), чей боевой задор куда-то испарился... Убедившись, что более никто из присутствующих не пытается опротестовать старшинство Делагарди, я возвысил голос:
- Господа! Сейчас настало время позабыть о гордости, знатности и прежних заслугах; было совершено покушение на великого князя – и тот, кто способствовал этому преступлению, однозначно понесет наказание. С другой стороны, повинную голову топор не сечет – это я к тому, что если кто по незнанию своему способствовал появлению убийцы на совете, то лучше тотчас в том признаться. Думаю, что генерал уж точно сумеет сохранить жизнь этому человеку?
Я обратился к Делагарди – и последний, перекликая поднявшийся было возмущенный вой, веско ответил:
- Да будет так! Мы не знаем обстоятельств покушения, и не имеем причин подозревать кого-то из вас. А потому, если кто по незнанию помог убийце – пусть честно в том признается, и суд мой будет мягок; ведь наша главная задача не покарать, а предотвратить новые покушения… И также я предлагаю назначить Себастьяна фон Ронина дознавателем с самыми широкими полномочиями.
- Добро!
Первым воскликнул, как не странно, Жеребцов – а следом раздались согласные возгласы остальных «голов»:
- Верно!
- Пусть будет!
А вот за это спасибо, генерал, отличное предложение. Избавит
