Проклятие тьмы. Язык южных орков. Я его знаю. Какой сюрприз. Солдаты загомонили, и я понял по их толкам, что таинственный фантом сулит всем им, а вернее — нам — скорый конец.

Болгат издал такой звук, словно ему на шею набросили петлю.

— Их же не было полгода… Кхм… Что, они снова полезут на Кустол, а, Крейн?

Лысый чудила встал — замедленно, сонно. Отстранил Рикета брезгливым жестом.

— Этого… м-да… следовало ожидать. Сегретто или его присные вновь начали заниматься чернокнижием в своей Яме, и Чрево переполошилось…

Значит, Сегретто не маньяк, он колдун. И, если я правильно понимаю, колдун без официальной лицензии, чего очень не одобряют власти предержащие и даже — так я понимаю по обмолвкам Архея — само Чрево. Вопрос — что же он творит в своей Яме? Варит магический мет, как Уолтер Уайт?

Болгат набычился.

— К чертям! Медлить нельзя! Мы выдвигаемся навстречу повозке и труп не берем!

Брат Архей поднял на генерала водянистые очи:

— Этого, увы, никак не получится, префект.

— Что? А ну, не пори чушь, лысый пингвин! Я посмотрю, как ты запоешь, когда за нас возьмутся фантомы!

На аскетичном лице брата Архея отражалось бесконечное смирение.

— Будь я хоть трижды пингвин, этого, увы, никак не получится, префект… — тихим шелестящим голосом произнес он. — Мы дождемся повозку и увезем на ней труп живоглота.

— Холера, Крейн! Что тебя приклеило к этой твари?

Вместо ответа брат Архей сцепил сухонькие пальцы рук замысловатым образом, так, что получилось нечто вроде двойного кукиша. Он подвигал этим произведением, чем-то напоминая мне лозоискателя, и невозмутимо сказал:

— Фантомов поблизости нет. Мы спокойно дождемся повозку и увезем на ней труп живоглота… Что приклеило? М-м-м… ты бы мог выразиться и учтивей. Пингвин, гм… Йон, тебе известно, кого укокошил твой остроухий?

— Что? — сразу забеспокоился Болгат. — Что такое? Кого он убил?

— Это существо, — не поднимая глаз, Архей ткнул острым мизинцем в литое плечо живоглота, это существо, дорогой мой префект, никто иной, как Кеми-Кредигер Мэйс. Наш обожаемый пропавший в Алистене во время катаклизма монарх. Его величество. Августейшая особа.

Солдаты ахнули. Болгат чертыхнулся. Я чертыхнулся следом. Совсем с ума сошли в этом средневековье! Допустить, чтобы вами управляло какое-то прожорливое зубастое мурло, это очень постараться надо. Нет, ясней ясного, что почти над всеми странами и народами и тут, и в моем мире, стоят именно такие правители, но они хоть снаружи человеки, зато внутри — мрази и чудовища. Но вот здесь… Тьфу! Вот оно, истинное лицо всякой власти — без малейший прикрас.

— В прошлом, — продолжил Архей задумчиво, — государь Корналии и баронства Урхолио, и иных баронств, что отделились от нас после катаклизма. А ныне — убийца-живоглот. Деградант последней ступени. Не зверь и не человек. Искаженный. Потерянная душа.

Тирада, которую загнул Болгат, показала мне, что генерал знаком с морем и, в частности, знает, каким образом развлекаются матросы, когда в их сети случайно попадает русалка.

— Мэйс? Боги… Почему так решил? Откуда знаешь?

— Он, конечно, гол как сокол, но в палец вросло кольцо со знаками царского дома. Вот оно, взгляни. Это магия, мой друг. Старинное кольцо Мэйсов, скрепляющее древний договор между ковеном Измавера и королевской фамилией Мэйсов. Кольцо магическое. — Архей бросил на меня странный взгляд. — Его просто так не надеть и не снять. Наследство нашей принцессы.

— Это точно! — встрял Рикет. — Этот мандрук мне все уши прожжужжал: государь, государь. Все мозги выел, прямо! Даже когда в яму сажал, все время талдычил, что он — величество. А я что? Я легковерный! Меня всяк вокруг пальца обведет! Вот я и уверовал! По-моему, это все, что он помнит о своей прошлой жизни.

Архей кивнул, лицо стало серым, безжизненным, как гипсовая маска.

— Чрево почти стерло его воспоминания и исказило душу. Страшные муки он переносил ежесекундно, ежечастно… Ты, остроухий, совершил благое дело, хотя и кощунственно так говорить. Мы не могли до него дотянуться, и все гадали, что случилось с ним после сдвига. Погиб он или… Он был закрыт магией своего кольца, и весь ковен Измавера… сколько же минуло лет?.. не мог к нему дотянуться.

Болгат выругался и вперил в меня недобрый взгляд. Прямая и явная угроза сквозила в этом взгляде.

— Метко, ухарь! Приплелся в Сумрачье и сразу убил нашего короля! А! — Генерал звучно хлопнул себя по набедреннику. — Стылая бездна! Да тебе палец в рот не клади! Вот так, браток… Кхм… С одной стороны, ты совершил благодеяние, освободив нашего монарха от страданий, а с другой — преступление цареубийства, караемое, разумеется, смертью. А с третьей… освободил престол, за который теперь начнется дикая грызня между Орнелой и Кронгаймом. Весело, правда?

В тишине раздался издевательский голос коротышки:

— Ой, что теперь буде-е-ет!

Меня разом придавила тишина, вязкая и глубокая. Только потрескивали факелы, да лошади переступали копытами, которые оплетали бледные струйки глейва. Теперь уже видно было, эта субстанция клубится и расслаивается по собственной прихоти, словно… живая. Кажется, глейв набрался борзости с наступлением темноты.

Я опустил глаза, стараясь сохранять на лице невозмутимое выражение. Известие о казни, которая полагается за убийство монаршьей особы, вогнало в смертную тоску. А как насчет пыток перед казнью? И в таком случае, будут ли лечить мое отравление глейвом, чтобы я не сошел с ума и не превратился в белоглазую тварь раньше срока?

Рикет не смотрел на меня, он, как ребенок, чертил носком ботинка в пыли. Сказал и радуется, мелкая погань!

Плешивый оккультист вдруг поднялся с земли, искоса взглянув на меня. Я поймал в этом взгляде заинтересованность сродни той, что прочитал сегодня в глазах пса. Не простой интерес, о нет! Интерес… удивленный.

Брат Архей медленно покачал головой. Пробормотал, глядя куда-то в пустоту:

— Фактор… случайности… Случайный человек с острыми ушами убивает нашего монарха, волею темных сил ставшего чудовищем… До крайности странно. Разве таков перст судьбы? А впрочем… Почему на тебе нет амулетов?

Хороший вопрос. Откуда ж я знаю, эй? Итак, что соврать? Архей не Йорик, глаза как два кинжала, бьют насквозь.

— Я не склонен к суевериям и предрассудкам. Bred I jopa это все, можете так и записать.

— Вот как? Обычно все охотники, что приходят в Сумрачье, вооружаются заряженными амулетами с магией… Хоть какая-то защита. Охотников, конечно, твари сжирают вместе с амулетами, но человеческая вера в магию — велика.

Я передернул плечами; меня все сильнее морозило.