— Я возился с заявлением о приеме на работу. В тот вечер, когда мы с тобой ходили в «Оберж», мне позвонил Грег Мэтьюс и предложил подать заявление на должность заведующего кафедрой. Но сказал: я должен немедленно представить им мое портфолио. Я провозился дольше, чем ожидал.

— Почему ты мне не сказал?

Габриель отвел глаза.

— Я не хотел, чтобы ты питала чрезмерные надежды. Шансы, что я получу кафедру, невелики. Я ведь не являюсь полным профессором. Они наверняка предпочтут мне кого-нибудь постарше. Но я должен был попытаться. Ради тебя.

— Жаль, что ты мне не сказал. Я уж не знала, что и думать.

— А я думал, ты мне доверяешь, — произнес Габриель, глядя ей в глаза.

— Тебе — доверяю. А вот женщинам вокруг тебя — нет.

— Теперь понимаю, что напрасно скрывал это от тебя, — шаркая ногами по полу, согласился Габриель. — Но мне не хотелось огорчать тебя, если пришлют отказ.

— Этим ты бы меня не огорчил. Меня огорчает, когда ты что-то утаиваешь.

Габриель поморщился и ушел в столовую, откуда вернулся с новой порцией виски.

— На этой неделе я встречаюсь с Джереми. Могу спросить его о тебе.

— Тебе незачем в это лезть, — покачала головой Джулия.

— У тебя самой есть хоть какие-то догадки насчет характера жалобы?

— Я с самого начала лишь ходила на семинары, в библиотеку и занималась своей диссертацией. Я ни с кем не конфликтовала, не считая тогдашней стычки с Кристой и истории с профессором Пираньей… я хотела сказать, с профессором Сингер. Ты думаешь, она…

Габриель прикинул в уме возможное авторство профессора Сингер.

— Не думаю. В прошлом году ей уже пришлось держать ответ перед судебным комитетом, когда Пол Норрис подал на нее жалобу. Сомневаюсь, что ей хотелось бы появляться там снова. И потом, по работе ты с нею никак не пересекалась. Откуда она могла узнать о том, чем ты занимаешься?

— Ниоткуда. — Джулия задумалась, и на ее лице отразился ужас. — А вдруг это Кэтрин Пиктон уличила меня в чем-то?

— Нет. Это не в характере Кэтрин. Сначала она бы цапнулась с тобой. И известила бы меня в порядке, так сказать, любезности.

— А какие наказания полагаются за подобные вещи?

— Все зависит от серьезности обвинения. Тебе могут просто поставить на вид. Могут вкатить ноль за какое-то задание или за курс. В особых случаях могут исключить.

Джулия с содроганием втянула в себя воздух. Если ее исключат, тогда ей не закончить свою магистерскую диссертацию. А это означало бы, что Гарвард…

— Может, это дело рук Пола? — пристально глядя на нее, спросил Габриель.

— Нет. Он стремится помогать мне, а не гадить.

— Трахатель ангелов, — пробормотал Габриель.

— А что ты думаешь насчет Кристы?

Габриель заерзал на кожаной поверхности дивана.

— Такое возможно.

— Почему же ты до сих пор молчишь?

— Ты и без меня знаешь, что она скандалистка.

— Габриель, ты ведь что-то знаешь про Кристу. Говори.

Он встал и принялся расхаживать перед камином.

— Не хочу об этом говорить.

Джулия схватила письмо декана и пошла в прихожую.

— Ты что надумала? Постой! — крикнул Габриель и побежал за нею.

— Я тебя предупреждала: не лги мне. Наверное, я должна была добавить: и не скрытничай.

Сорвав с вешалки пальто, Джулия торопливо оделась.

— Не уходи.

— Тогда расскажи про Кристу, — сверкая глазами, потребовала Джулия.

— Хорошо, расскажу, — пообещал Габриель, закрывая глаза руками.

Он помог Джулии снять пальто и повел в гостиную. Садиться она отказалась и встала возле камина, скрестив руки на груди.

— Криста тебя шантажировала? Это было причиной твоего одобрения темы ее диссертации?

— Не совсем так.

— Говори напрямую!

Габриель отвернулся и некоторое время смотрел на панораму Торонто.

— Криста Петерсон обвинила меня в сексуальном домогательстве.

У Джулии округлились глаза.

— Что-о?

— Криста подала жалобу. Сотрудник офиса, принимающий жалобы на сексуальное домогательство, передал материал Джереми. Это и послужило причиной моей скорой встречи с ним.

У Джулии подогнулись ноги. Она рухнула в красное бархатное кресло.

— Когда ты об этом узнал?

На заостренном подбородке Габриеля проступила жилка.

— Он звонил мне несколько дней назад.

— Несколько дней назад? — повторила Джулия, стискивая зубы. — И сколько времени ты собирался утаивать это от меня?

— Я не хотел портить нашу поездку в Белиз. Собирался рассказать тебе после возвращения. Клянусь.

— А я-то думала, мы больше не имеем секретов друг от друга, — сердито глядя на него, сказала Джулия.

— Это не было секретом. Я просто хотел, чтобы ты несколько дней отдохнула… перед дурными вестями. — Габриель вздохнул и повернулся к ней.

— Почему Криста обвиняет тебя в домогательстве? Это она тебя домогалась!

— Я не знаю подробностей ее обвинения. Теперь жалею, что сам не пошел туда и не подал жалобу на нее. Просто не хотелось привлекать к себе нежелательное внимание.

— И что нам теперь делать?

— Я позвоню своему адвокату. Он подскажет оптимальную стратегию поведения в отношении обеих жалоб. Я позвоню ему прямо сейчас.

Джулия встала, обняла его за талию и уткнулась лицом в его свитер.

* * *

— Ну что у вас опять, Эмерсон? Я в постели с горячей молодой секретаршей из конкурирующей фирмы.

Джон Грин не врал. Вместе с его голосом Габриель слышал женские повизгивания и такой же визгливый смех.

— Застегните ваши брюки, Джон. У меня к вам серьезный разговор.

Адвокат выругался и прикрыл мобильник рукой.

— Детка, только никуда не уходи, — сказал он, обращаясь к своей постельной партнерше. Натянув красные шорты, он поплелся в ванную. — Эмерсон, я уже по горло сыт вашими жалобами на домогательство. Вы позвонили в самое неподходящее время. Я предвкушал лучший секс в своей жизни.

— Я звоню вам по другому поводу.

Габриель сжато пересказал ему содержание письма, полученного Джулией из деканата.

— Я не в состоянии помочь вашей подруге.

Габриель принялся брызгать слюной и возражать, но Джон не обращал на это внимания.