увидели обезглавленный труп одного из представителей излюбленного ими княжеского рода, которого они призывали, как своего отчича, на княжеский стол своей земли».

У трех «князей-заговорщиков», скорее всего, не было никаких планов убийства правителя, а просто произошло радикальное пресечение Казимиром Ягеллончиком попытки привести Киев в состав Московского государства. Ведь через три года Литва отреклась и от своего верного союзника – великого княжества Тверского, в 1485 году присоединенного к Москве. Где же наш украинский Дюма? Какой сюжет пропадает!

* * *

Сохранением традиционного жизненного уклада обеспечил киевлян привилей Казимира, известный нам от его наследников. Этим документом великий князь литовский признал принцип нерушимости церковных владений и доходов, к которым он не имел права «вступатися». За киевской шляхтой закреплялись земли, заслуженные во времена Витовта: «с того их не рушаем и то все им потвержаем», а также право на их наследование «по животе (после смерти владельца. – В.К.) жоне и детем именья держати, а в кого детей не будет, ино Ближнему (родственнику. – В.К.)». Только при их отсутствии шляхетские земли переходили к великому князю Литовскому: «а будет пустый человек – ни детей, ни племени – ино на нас тое именье». По согласию великого князя жители Киевской земли свободно распоряжались своими имениями – могли их «к церкви по душе дати, заменити, продати и отдати».

Кроме признания имущественных прав, привилей содержал и определенные судебные гарантии. Властелин Литвы обязался «без права (тут: самоуправно. – В.К.) людей не казнить, ани губить, ани имений не отнимать» – обязательным был «явный суд хрестиянский»; наказание должно было соответствовать вине: «хто будет как заслужил, тот тое и стерпит». Как тяжелейшее преступление рассматривалась государственная измена, которая наказывалась смертью: «хто иметь (будет. – В.К.) на нас лихо мыслите або на землю нашу, того казнить шеею (то есть рубили голову. – В.К.)»; именно за это и были казнены Михайло Олелькович и Иван Ольшанский. При этом их родственники не ощутили преследований, что также подтверждается юридическими нормами, зафиксированными в Киевском привилее: «А который будет какую вину заслужил, ино того самого казнить по его вине, а жоны и детей в имении не рушати: проступит отец, ино отца казнить, проступит сын, ино сына казнить, а отца сыннею виною не казнить, а сына отцовою виною не казнить, только самого того казнить хто будет виноват»; исключение составляли только те случаи, когда родственники фактически становились соучастниками преступлений: «А тать што в кого украдет…, а к жоне будет носил, а жона будет ведала а поживала» (тут: пользовалась украденным. – В.К.) з детьми, ино и жона винна з детьми». Тут хочется вспомнить о «средневековье» XX века в СССР, когда так называемого «врага народа» казнили, его жену отправляли в долгую ссылку, а малолетних детей в специнтернаты.

В специальной литературе можно встретить упоминание, что в 1508 году киевский стол пытался занять Михаил Глинский – всесильный фаворит Александра Казимировича, несправедливо оскорбленный королем Сигизмундом. Источником является «Хроника» польского историка, поэта, писателя и дипломата, католического священника М. Стрыйковского, утверждающая, что брат Михаила Василий Глинский призывал жителей киевских «пригородов» присоединяться к повстанцам для выполнения плана перенесения столицы литовской державы в Русь и создания «Киевской монархии». Этим он привлек многих бояр, которые присягнули ему на верность. Его брат тем временем осадил Слуцк, чтобы заставить обвенчаться с ним Анастасию (вдову Семена Слуцкого – сына Михаила Олельковича). Таким образом, Михаил Глинский получил бы наследственные права на Киев. Но современные историки, анализируя эти события, пришли к выводу, что это не более чем фантазии Стрыйковского, навеянные рассказами магнатов Слуцких. Хотя дыма без огня не бывает!

Вполне реально крымский хан Менгли-Гирей призывал Глинских к себе на службу, обещая «посадить на Киеве и на всех пригородках киевских и беречь их от короля». Последней представительницей рода Олельковичей была дочь князя Юрия Юрьевича Слуцкого София (1585–1612). В 1600 году ее выдали замуж за Януша Радзвилла. Она умерла совсем молодой во время родов, прославившись своей благодетельностью, и была канонизирована православной церковью. Ее обширные поместья перешли в собственность и так очень богатой семьи Радзвиллов. Мощи св. Софии сначала находились в Киево-Печерском монастыре, затем были перевезены в Минск. В своем «Тератургиме» А. Кальнофойский упоминает памятник, который поставил князь Януш своей умершей супруге и дочке Екатерине, прожившей 16 часов.

Есть все основания более подробно остановиться на роду Глинских, тем более что один из них основал Глинск, пгт Роменского района Сумской области, откуда родом мой дедушка М. К. Борисенко. Основал этот поселок, как и Полтаву и Глинск Заньковецкого р-на, татарский мурза Мансур-Кията, который после Куликовской битвы поселился на Приднепровье. Наследником этих владений стал его сын Алексей, принявший христианство, и вместе со своим сыном Иваном служивший Витовту. Тот приумножил владения Глинских, выдав за Ивана, героя битвы под Ворсклой, дочь князя Данила Острожского. Дети от этого брака стали родоначальниками двух линий рода. Старший Борис – литовской, а младший Семен – черкасско-смоленской. Известнейшим представителем первой линии, прерванной в 1602 году, был Михаил, а черкасско-смоленской, дошедшей до наших дней, – Богдан Федорович, наместник Путивля в 1495 году, взятый в плен московскими войсками.

Ренессансный гуманизм

В этой книге я описываю события в Восточной Европе XIV – XV веков, где в отличие от азиатской Московии проходили общеевропейские процессы гуманитарного Возрождения. Что открыло человечество в это время? Чуть ли не единственным направлением ренессансной мысли считается гуманизм, который даже не был полноценной философской системой. Ученые-гуманисты Колуччо Салютати, Леонардо Бруни, Никколо Никколи только предложили новую образовательную программу – studia humanitatis, то есть, по словам Бруни, «познание тех вещей, которые относятся к жизни и нравам и совершенствуют и украшают человека». Программа концентрировалась вокруг изучения древних языков – латыни, древнегреческого, а чуть позже и древнееврейского.

Формального центра у гуманистов также не было: платоновская академия в Кареджи скорее всего миф. Козимо Медичи действительно подарил Марсилио Фичино виллу в холмах Кареджи, но жаждущие знаний юноши не собирались туда на регулярные занятия. Академия была скорее виртуальным понятием – вольным объединением единомышленников и собеседников, почитателей и комментаторов Платона. В ранг фактически государственной институции ее возвели уже в XVI веке. Зато династия Медичи успела сполна воспользоваться тем, что Платон впервые был переведен и издан в их городе, и Флоренция стала считаться культурной столицей Ренессанса.

Традиционно в суевериях обвиняют Средневековье, тогда как Ренессанс считается временем победы разума над предрассудками. Однако магия играла важнейшую роль и в картине возрождающегося духовного мира, и в трудах отцов так называемой «научной революции». Изобретатель карданного вала Джироламо Кардано и физик Галилео Галилей составляли гороскопы; астроном и математик Иоганн Кеплер пытался одновременно