В сфере образования республиканской администрации удалось добиться значительных изменений. Бюджетные расходы на образование удвоились в 1931-1932 годах. Число учителей росло на 5000 человек за год, их жалование существенно повысилось. Вообще культурные и образовательные достижения этого периода превзошли все ожидания. Число детей, посещающих школу, к примеру, выросло с 40% в 1931 году до 55% в 1932 году; школы появились в самых бедных и отдаленных уголках страны. Федерико Гарсия Лорка (1898-1936), поэт и драматург, популяризировал испанский классический театр по всему полуострову с группой бродячих актеров «Ла Баррака».

Однако намеченная цель — всеобщая грамотность и вытеснение церкви из сферы образования — оказалась недостижимой. Стране требовалось около 30 000 новых школ, но построено было в 1931-1933 годах всего 6000. Юг Испании вновь оказался на периферии реформ; его населению, лишенному всяких духовных и физических стимулов, приходилось выживать в нечеловеческих условиях. На юге уровень неграмотности составлял 44% от общего населения. Двадцать лет спустя, в 1950 году, в Хаэне насчитывалось 36,9% неграмотных, а самый низкий уровень по Эстремадуре и Ла-Манче отмечался в Толедо — 25,4%.

Люди, которые уповали на перемены, постепенно все больше разочаровывались, и разочарование прорывалось демонстрациями, забастовками и захватом земель. Со своей стороны, имущие классы, пусть их богатство и привилегии серьезно не пострадали, из страха перед народными возмущениями отказывались предоставлять земли для обработки, прерывали ирригационные работы, оплаченные налогоплательщиками, отвергали сотрудничество с правительством и преследовали рабочих, состоявших в профсоюзах. Напряжение в обществе, вкупе с ухудшающейся экономической ситуацией, рекордным уровнем безработицы и событиями за рубежом (Великая депрессия и подъем фашизма) сделали 1933 год самым противоречивым за весь республиканский период. Число забастовок вдвое превысило уровень 1932 года, многие из них переросли в анархо-синдикалистские восстания, особенно в наиболее пострадавших отраслях экономики — сельском хозяйстве, горнодобывающей промышленности и строительстве. Кровопролитные столкновения между рабочими и гражданской гвардией стали обычным явлением. Правительство, обеспокоенное соблюдением законов и наведением порядка, фактически оказалось заложником тех, чьи голоса привели его к власти, и не имело ни минуты покоя, чтобы оценить обстановку. Оно лишь реагировало на события и с самого начала управляло на основании чрезвычайных полномочий, тем самым провоцируя конфронтацию. К лету 1933 года доверие к правительству со стороны рабочих организаций чрезвычайно ослабело.

Одно из множества жестоких столкновений между рабочими и полицией завершилось расстрелом в Касас-Вьехасе (Кадис) 12 января 1932 года. Локальный всплеск недовольства в Андалусии обернулся бойней и гибелью двадцати одного крестьянина. В этом «акте государственного терроризма» обвинили Асанью; в конце концов, именно собственные воинские подразделения республики, созданные в пику гражданской гвардии для поддержания закона и порядка, похоже, изрядно превысили свои полномочия. Если в первые месяцы республики анархо-синдикалисты поддерживали правительственную коалицию, теперь они перешли в открытую оппозицию. Анархистов возглавляла Иберийская федерация, которая ратовала за чистоту рядов движения и революционную борьбу; ее опорой были Барселона и Сарагоса, а также она имела влияние в Леванте, Малаге и в нижнем течении Гвадалкивира.

Обширные территории южной Испании создавали профсоюзы, в которых видели подходящий инструмент для того, чтобы добиться социальной справедливости и перераспределения земель. Национальная федерация работников земли, созданная в 1931 году, имела полмиллиона членов к июлю 1933 года; она присоединилась к социалистическому профсоюзу, и ее сторонники составили почти половину нового образования. Наплыв безземельных и разочарованных происходящим крестьян с юга привел к радикализации как профсоюза, так и социалистической партии. Двадцать третьего июля лидер социалистического профсоюза Ларго Кабальеро, выступая перед активистами молодежного социалистического движения, заявил, что его надежды на реформы оказались иллюзиями и рассыпались в пыль из-за усугубления социальных конфликтов: социалистических целей нельзя достичь в рамках буржуазной демократии.

ИСПАНСКАЯ КОНФЕДЕРАЦИЯ ПО ПРАВАМ АВТОНОМИЙ (СЕДА)

Конфедерация СЕДА возникла в пору нарастания воинственности рабочих организаций. Эти организации с их требованиями стали отражением разочарования в правительстве, которое продолжало обещать «небеса в алмазах»; а конфедерация стала ответом на угрозу «социалистической» республике. Главными движущими силами ее выступали католики и землевладельцы. Выше неоднократно упоминалось, что традиционное сельское хозяйство Испании развивалось от кризиса к кризису; начало 1930-х годов также совпало с очередным кризисным периодом. Весной 1931 года Временное правительство, с социалистами Ларго Кабальеро как министром труда и Фернандо де лос Риосом как министром юстиции, опубликовало ряд декретов, которые впервые в испанской истории защищали не богатых и могущественных, а бедных и угнетенных. Эти декреты провозглашали значительные улучшения условий труда и повышение заработной платы сельскохозяйственных работников. Однако из этого следовал рост стоимости рабочей силы в период снижения цен, особенно в 1932 году, когда собрали рекордный урожай зерновых — сразу после существенных закупок за рубежом. В этом промахе обвинили тогдашнего министра сельского хозяйства Марселино Доминго.

Идея новой «избирательной организации социальной защиты» пришла в голову священнику Анхелю Эррере. Ввиду разногласий среди монархических групп важно было создать ядро сопротивления, способное бороться за победу на выборах. Призыв Эрреры собрал многочисленных сторонников. Аграрные, карлистские, монархические, рабочие и католические организации встали на защиту церкви и социально-экономического статус-кво. Хосе Мария Хиль Роблес, молодой юрист, потомок карлистов из Саламанки и протеже Эрреры, был лидером организации с момента ее возникновения в апреле 1931 года. Ватикан объявил о своей поддержке движения. В марте 1933 года СЕДА, на своем первом общенациональном конгрессе, признала руководящую роль римской церкви во всех политических и религиозных вопросах.

Всеобщие выборы 19 ноября 1933 года привели к власти новую коалицию, от центристов до крайне правых. Коалиция опиралась на Радикальную партию, лидер которой Алехандро Леру 18 декабря объявил правительство почти исключительно радикальным. Однако численность по избирательным спискам была обманчивой: победе радикалы во многом были обязаны предвыборными соглашениями с СЕДА, которая являлась крупнейшей парламентской фракцией. В предыдущие два года радикалы успешно шантажировали социал-республиканскую коалицию. Теперь они сами оказались в том же положении, а СЕДА выступала кукловодом. Радикалам в правительстве приходилось проводить экстремально реакционную политику, чтобы сохранить брак по расчету с СЕДА, однако, поступая таким образом, они отпугнули значительную долю собственных сторонников.

В свою очередь, несмотря на заявление, в первой же парламентской речи, что СЕДА занялась политикой не для того, чтобы защищать конкретную форму правления, а чтобы следить за «содержанием» любой формы государственного устройства, Хиль Роблес очевидно более всего интересовался собственной карьерой. За два года, пока ветер реакции сметал те скромные достижения, которых добилось предыдущие правительства, Хиль Роблес загнал оппозицию в угол, играя в кошки-мышки с Леру. Результатом стали одиннадцать перетасовок кабинета за два года. СЕДА то входила в коалицию, то выходила из нее — например, отказалась поддержать требование отставки кабинета и президента Алькалы Саморы, который медлил одобрить амнистию участников заговора августа 1932 года, равно как и в случаях решения о смертной казни семнадцати астурийских горняков и попытки провести мягкую налоговую реформу (в стране, где богачей старались не трогать).