– Время «Ч» – 12.40, 22.08, в «Ч» + 5, штурм! Как понял меня, Орион?

– Понял. Не забудь вызвать «птицу»!

* * *

Воскресенье, 22 июня, район кишлака Джилак

Ровно в 12.45 командир «Миража» вызвал по связи прапорщика Чернова:

– Шестой! Как слышишь?

– Слышу!

– Снимай «пост»! Далее по плану!

– Есть!

Соловьев переключился на Вербина:

– Град! Начали!

И бросил по цепи:

– Мираж! Штурм!

Первая боевая акция общей операции «Афганский рейд» началась. Прапорщик Чернов, до этого усиленно разминавший руки, находясь за валуном в трехстах метрах, вышел из-за земляной глыбы и вскинул бесшумную снайперскую винтовку «Винторез». Боевики на посту увидели его, но понять ничего не успели. Два выстрела – и моджахеды с простреленными черепами рухнули на камни. Чернов подбежал к посту, сорвал маскировку, отбросил рацию моджахедов к трупам, переставил пулемет на южный бруствер из двух камей, бросил в эфир:

– Первый! Я – Шестой! Пост наш, прикрываю вас!

Семью минутами ранее, получив приказ на штурм, бойцы группы «Град» капитаны Дементьев, Иванов и старший лейтенант Титов вышли из леса, подняли трубы гранатометов. Залп – и три заряда ушли в близлежащие к «зеленке» пещеры. Разрывы кумулятивных зарядов внутри подземелья не оставили шансов выжить кому-либо из находившихся там боевиков. Сменив «Мухи», офицеры дали второй залп по соседним пещерам. На этот раз кто-то уцелел, но по дикому крику стало ясно, что ненадолго. Дальше вести гранатометный обстрел бойцы «Града» не могли. Отбросив бесполезные трубы и приведя в действие автоматы, тройка спецов, ведомая заместителем командира группы, рванулась к перевалу, имея задачу зайти к третьей пещере с востока.

Подполковник Вербин, старший лейтенант Викторов, прапорщики Санеев и Богун одновременно с подгруппой Дементьева, вытянувшись в цепь, перебежками начали сближение с кишлаком. Пока еще молчавшим кишлаком. Впрочем, это молчание оказалось недолгим. Уже спустя минуты по бойцам Дементьева ударили автоматы. Из крайнего левого дома по подгруппе Вербина открыл огонь пулемет. Пулеметчик либо находился в растерянности, либо спешил, но пули длинной очереди легли метрах в шести перед наступающей шеренгой спецназа.

Бойцы залегли. И Вербина, и Дементьева. Вербин крикнул:

– Кто видит, откуда ведется огонь по подгруппе Дементьева?

Ответил находившийся крайним справа прапорщик Богун:

– Из второй по правой стороне усадьбы, точнее из сарая, стоящего у дувала.

В это время оттуда вновь ударил автомат.

– Командир, похоже, стреляет один и тот же дух!

Но тут же стрельбу по подгруппе Дементьева открыли и с крыш соседних домов. Огонь вели человек пять. Вновь заработал и пулемет бандитов Джумы.

Вербин повернулся к расположившему слева старшему лейтенанту Викторову:

– Костя! «Муху» к бою! Цель – пулеметчик.

– В доме могут быть женщины и дети.

– Знаю, но пулемет не даст нам работать. А надо гасить и огневые точки, бьющие по Дементьеву. К бою, Костя!

– Готов, командир!

– Огонь!

Молния метнулась к левому, крайнему, частью прикрытому невысоким дувалом и жидкой растительностью зданию. Граната попала в окно. Дом вздрогнул, из окон ударило пламя; крыша обрушилась, похоронив под собой всех, кто находился в этом здании.

– Цель поражена! – доложил Викторов.

Командир группы крикнул Санееву и Богуну:

– Снайперы, выйти на позиции северо-восточного направления и, используя канавы, открыть прицельный огонь по боевикам на крышах домов и прилегающих к ним участках. Вперед!

Дым от пожара, возникшего в результате подрыва крайнего слева дома, тянуло к перевалу. Это позволило снайперам скрытно сменить позиции. Дым укрывал спецназовцев, но не закрывал боевиков на крышах.

Радиостанция Вербина провибрировала сигналом вызова.

– Слушаю!

– Это Второй! Духи прижали нас к перевалу, продолжать движение к объекту не можем. Надо хотя бы отвлечь стрелков, Первый!

– Чем мы и занимаемся. С минуты на минуту по крышам ударят снайперы. Они уже вышли на позиции обстрела кишлака. Мы же с Четвертым войдем в кишлак и из разрушенного дома стянем на себя часть банды.

Снайперы тем временем первым залпом сбили двух моджахедов с ближайших крыш. В ответ по ним был открыт слепой огонь, что заставило прекратить стрельбу. И вот тут в дело вступил прапорщик Чернов. Ему был прекрасно виден кишлак и боевики, метавшиеся между домов, а также засевшие на крышах. Чернов видел, что моджахеды остановили наступление «Миража», и открыл по противнику прицельный губительный огонь из пулемета «ПК», благо коробок с патронными лентами душманы притащили на пост в достаточном для длительного боя количестве. Для стрелков же снизу Чернов был практически недосягаем. Даже из гранатомета сбить позицию было чрезвычайно трудно – если только случайным попаданием в небольшое пространство между двух камней. Огонь Чернова пришелся как нельзя кстати. Первыми очередями снайпер уничтожил до десяти боевиков, выбил троих стрелков с крыш. Остальных добили получившие возможность действовать прапорщики Санеев и Богун. Подгруппа Дементьева продолжила прорыв к третьей пещере. Подполковник Вербин и старший лейтенант Викторов ворвались во двор полыхающего дома и заняли позиции за дувалом, обращенным в сторону единственной улицы Джилака, откуда сразу же срезали еще пять моджахедов, перебегавших улицу к северным позициям.

Развивала штурм и группа «Мираж». Она действовала по той же схеме, что и «Град», только с западного направления. Майор Каменев и капитан Дрозденко расстреляли из гранатометов две крайние слева пещеры, уничтожив трех боевиков, и тут же начали выход к перевалу. Там они попали под обстрел душманов, но своевременные действия снайпера Чернова, ставшего на время пулеметчиком, позволили офицерам добраться до перевала и рывком сблизиться с третьей пещерой. В стороне от входа пришлось остановиться и залечь в ожидании подхода подгруппы Дементьева. Капитаны Бурмистров и Волков провели гранатометную атаку усадьбы Наджиба. Высокий каменный забор помешал полностью разрушить дом Джумы; выстрелы снесли крышу и вызвали пожар на втором этаже. Но и этого хватило, чтобы начать наступление.

Вторая подгруппа, ведомая командиром «Миража» подполковником Соловьевым, преодолела больше половины расстояния, разделявшего балку с окраиной селения. И только тогда моджахеды «проснулись». Несколько человек выскочили на плато, дабы иметь возможность вести огонь по наступающему неизвестному противнику. В бой вступил Чернов. Две короткие очереди снайпера срезали их, не дав сделать ни единого выстрела. Из-за забора появилась и голова охранника. Бурмистров вскинул автомат и одиночным выстрелом сбил душмана с забора. Вниз упала его простреленная нуристанка – головной убор большинства афганцев. Ведя щадящий и слепой огонь по местам наиболее вероятного появления моджахедов, подгруппа Соловьева сблизилась с забором усадьбы Наджиба на расстояние в двадцать пять метров. На территорию резиденции мятежного полевого командира полетели оборонительные гранаты. Мощные взрывы накрыли двор. Раздались крики и вопли раненых. Судя по голосам, таковых за дувалом было немало. Бойцам Соловьева осталось пройти двадцать метров до горящего дома Джумы, когда старший лейтенант Калданов, занимавший в наступательной шеренге крайнюю правую позицию, крикнул: