о Сапгире, но «Тигр снегов» / «Возбуждение снов» – проза Шраера-Петрова о Сапгире – относится к числу лучших. Важнейшая сторона размышлений Шраера-Петрова о Сапгире основана на этих личных впечатлениях, на личном опыте встреч, общения. Да что там – как было уже сказано, мы должны внимательно всмотреться в факт дружбы двух писателей как особый, крайне редкий и ценный феномен.

Интересное наблюдение Шраера-Петрова: Сапгир – неполярный человек. Общий друг, как может казаться. Все о нем вспоминают как о друге, даже те, кто видел его один раз. И это тоже дар – так попасть в память, чтобы тебя считали другом за краткий миг свидания; нужно иметь для этого крупный человеческий талант. Но нужно уметь показать его так, как показывает Шраер-Петров, неслучайный участник жизни Сапгира.

Впервые встретившись еще в 1958 году (Сапгиру тридцать лет, Шраеру – двадцать два), они узнали друг в друге что-то важное и близкое. Спустя десятилетия Шраер-Петров помнит:

Конечно, он похвалил кое-что. Те стихи, где я откровенно обнажал формальный прием: «Космос или косметику – что завоюешь ты? / В резиновой арифметике болтвецки болтались болты»[108]. Одобрил: «Сказано по-хлебниковски». О Велимире Хлебникове мог говорить бесконечно. <…> Я сразу же уловил его кровное родство с Хлебниковым. Обнажение формального приема. Словотворчество. Использование слова как живущего материала строки, – «телесность слова». Меня поразило непринужденное еврейство Генриха [Шраер-Петров 2007: 179].

И не потеряли друг друга. Виделись то часто, то редко, как это бывает у поэтов. В 1985–1987 годах – очень часто, это период самой большой близости. Вместе прошли огромную жизнь.

У Сапгира есть сонет «Кузнечикус» (середины 1980-х), посвященный Шраеру-Петрову. Стихотворение входит в его игровую книгу «Терцихи Генриха Буфарева» и само насквозь игровое, легкое, полетное – о метаморфозах, о перевоплощении мира усилиями и средствами поэтического вдохновения.

Кузнечикус

Давиду Шраеру

Оретикус моретикус кантарус! —

Свою латынь теперь изобрету

Я над любой фонемой ставлю парус

Жив еретик вживлением в ничту

Как ариель взбежал на звездный ярус

Кричу судьбе: огнем его! ату!

И сам себя хватаю на лету

Жгу в ярости! – На сцене – пыль и старость

Беру ваш мир – и этакий макарус

Из стеклодранок строю аппаратус

Кузнечикус – и зинзивер икарус!

Не звездомер не время-акробатус

Самсон лечу и нет пути обрауунс

Пусть солнце попадает в точку! в ту!

[Сапгир 2004: 258].

Дарья Домнина находит стихотворение «загадочным» «в плане авторских новаций» [Домнина 2011: 235–236], отсылая, впрочем, к Хлебникову и ссылаясь на Шраера-Петрова как мемуариста. Отсылка к Хлебникову самоочевидна. Но нам в этой слегка окольной актуализации хлебниковского зинзивера в ауре библейских, шекспировских и античных ассоциаций, с присовокуплением, конечно, обэриутской заинтересованности в нехитром существовании насекомых, в первую очередь видится на сей раз свободная параллель к длинному сюжету литературной дружбы Сапгира со Шраером-Петровым, начатой (да и продолженной) симпатиями обоих к Хлебникову (вспомним рассказ Шраера-Петрова о первой встрече с Сапгиром).

Именно этот союз поэтов рифмуется с чувством полета, с пафосом внутренней свободы и не контролируемого никакими инстанциями воображения. Здесь – основа взаимной близости, что с особенной наглядностью проявляется в написанной примерно в те же 1980-е годы встречной поэме Шраера-Петрова «Кузнечик», посвященной Сапгиру. В поэме последовательно артикулируется антитеза кузнечика, с которым ассоциирована тема вдохновения и творчества (с яркими эротическими деталями), а также «крепышей»-запретителей (оказавшихся в России вечными; так что поэма Шраера-Петрова приобрела в последние годы предельно актуальный смысл):

Гола, гола

кричите

под мостом

я укрываюсь

чем не храм

и свод

и реки купель

гола, гола

галактики капель

не оросит асфальт

владений ваших

не будет проку

от заводов и от пашен

вы прокураторы

тюремного стола

изгадили души и тела

храмы

вы хамы

но ваша территория

мучительна мала

Я брат Кузнечика

кро

кровь капает

из правого крыла

[Шраер-Петров 1991].

Взаимное опыление, взаимное творческое оплодотворение – ярчайшая примета литературной дружбы.

Из главного, что передает Шраер-Петров – мемуарист и что связывало его с Сапгиром, – это особая атмосфера литературной жизни 1960-80-х годов. Литературная держава пребывала в сложных отношениях с советским режимом. Но у поэтов было ощущение особого рода избранности – благодаря причастности к великому литературному древу – и был аристократический по духу житейский пафос безмятежной легкости: тяжесть социальной сермяги принималась на плечи легко, беззаботно. Сапгир у Шраера-Петрова – напрочь индирективен, он вне социального официоза; как бы последнего и нет вовсе. Этот стиль жизни, эта «жажда литературного общения» [Шраер-Петров 2007: 179] – своего рода антитеза свинцовым мерзостям советской эпохи. Сапгиру удалось обмануть не только современников, но и потомков: со стороны кажется, что жизнь его легка, что он умудрился, особенно не напрягаясь, совпасть с эпохой. Полагаясь на большой опыт личного общения, Шраер-Петров развенчивает этот миф и с замечательной рельефностью показывает изнанку сапгировской легкости. Сапгировские пиры и застолья, попойки с чтением стихов, яркость быта, незашнурованное общение, веселая гастрономия жизни, весь колорит литературных дружб, отчасти странных и удивительных, – это упражнения в свободе, объединяющие поэтов пиршества свободы. Это искусство быть свободным и максимально совпасть в этом с той свободой, которая являлась в поэтическом слове.

Сказанное на эту тему в воспоминаниях о Генрихе Сапгире – в полной мере автопортрет и самого Давида Шраера-Петрова.

Источники

Баратынский 1982 – Баратынский Е. А. Стихотворения / ред. Л. Г. Фризман. Поэмы. М.: Наука, 1982.

Бродский 1992 – Бродский И. А. Соч. / сост. Г. Ф. Комарова. Т. 2. СПб.: Пушкинский фонд, 1992.

Сапгир 1991 – Сапгир Г. В. <Из предисловия к «Невским стихам» Д. Шраера-Петрова> // Черновик. 1991. № 5. С. 35.

Сапгир 2004 – Сапгир Г. В. Стихотворения и поэмы / вступ. ст., подгот. текста, сост., примеч. Д. П. Шраера-Петрова и М. Д. Шраера. СПб.: Академический проект, 2004 (Новая библиотека поэта. Малая серия).

Шраер-Петров 1991 – Шраер-Петров Д. Кузнечик // Черновик. Альманах. 1991. № 5. С. 32–34.

Шраер-Петров 1992 – Шраер-Петров Д. Вилла Боргезе. Стихотворения. Холиок: Нью-Ингленд Паблишинг, 1992.

Шраер-Петров 1994 – Шраер-Петров Д. Тигр снегов (Генрих Сапгир) // Д. Шраер-Петров. Москва Златоглавая. Балтимор, 1994. С. 18–63.

Шраер-Петров 2001 – Шраер-Петров Д. Возбуждение снов. Воспоминания о