Ланч штатных газетных психологов проходил в ресторане «Джо Аллен» в Ковент-Гарден. Я слегка побаивалась идти туда — некоторые ведущие колонок такие эгоистки! — но, с другой стороны, полезно обменяться опытом. Нас будет человек десять, может, и больше. Проезжая мост Ламбет, я размышляла, как же назвать наше собрание. Слет добрых волшебниц? Или шабаш добрых ведьм — очень подходящее название! Ассамблея маленьких помощниц — тоже неплохо. Такси везло меня вверх по Стрэнду, и я рассеянно думала, кто будет на этом сборище. Лана Маккорд из журнала «Я сама» и милашка Кэти Бридж из «Глоуб». Может, Мэри Крейцлер из «Санди стар» и, разумеется, доктор Кей Стоддарт из журнала «Шик». Я молила Бога, чтобы там не оказалось Ситронеллы Прэтт, но на последней встрече она была, так что, скорее всего, не пропустит и эту. В прошлый раз она ясно дала понять, что ненавидит меня, к тому же она метила на мое место. Ее уволили из отвратительной колонки светских сплетен в «Семафоре», и она отчаянно желала заполучить новую рубрику. Серена призналась мне, что не прошло и двух часов со смерти Эдит Смагг, как Ситронелла уже позвонила в газету, виляя и извиваясь, как льстивый червяк. Она даже явилась на собеседование, но явно не произвела на Линду впечатления. Но шкура у Ситронеллы тефлоновая, и постоянные отказы ей хоть бы что. Она вроде как знаменитость — скандально известна благодаря своим ядовитым высказываниям и тому случаю трехлетней давности, когда ее муж сбежал с мужчиной. Поэтому ее и взяли в журнал «Вот!», но советы, которые она дает, ужасны. Это даже и не советы, а неприкрытая жалость — одним словом, чушь собачья. Поскольку незнакомые люди делятся с ней своими несчастьями, Ситронелла испытывает эмоциональный подъем. Сама она жалкая женщина, поэтому и отыгрывается на чужой боли. Я же работаю психологом в газете, потому что мне нравится помогать тем, кто в этом нуждается. Мои мотивы целиком и полностью альтруистичны. Я хочу утешить и помочь советом, только и всего.

Такси притормозило на Экзетер-стрит, и — о боже — я увидела ее. Она шла по улице своей походкой бегемотихи, выпятив зад, — воплощение безвкусицы в одном из своих мешковатых платьев. Тонкие засаленные волосы развевались по ветру. Расплачиваясь с водителем, я незаметно повернулась к ней спиной, чтобы не пришлось улыбаться. Затем на безопасном расстоянии последовала за ней к ресторану. Наш столик на первом этаже был уже полон. Двенадцать журналисток восторженно обменивались воздушными поцелуями, хотя половина из них друг друга ненавидят. Те, кто работает в журналах, мечтают вести колонку в газете, а газетные психологи слишком завалены работой.

К моему раздражению, меня посадили напротив Ситронеллы. Я скривила лицо в подобии доброжелательной улыбки, но она проигнорировала мое вежливое приветствие. Поэтому я стала болтать с Джун Снорт из «Дейли ньюс» — пусть наши газеты смертельные конкуренты, но я всегда стараюсь вести себя тактично. Мы изучали меню в обстановке вежливого уважения и сдержанности.

— Кто-нибудь знает, кризисная линия по инцесту все еще работает?

— Читали эту потрясающую книгу о стрессе?

— Вы слышали, что Национальную ассоциацию личностного развития прикрыли?

— У кого есть телефон Общества алкоголиков?

Немного выпив, все заметно расслабились. Мэвис Сэквилль затянула обычную ханжескую речь о том, что у всех у нас обязательно должен быть диплом психолога.

— Колонки экстренной психологической помощи должны вести профессиональные психотерапевты и консультанты, — завела она старую песню, когда принесли закуски. — Эта работа не для дилетантов, неквалифицированные психологи рискуют дать плохой и даже опасный совет.

Но все мы знали, с какой стати она разглагольствует на эту тему: журнал «Мир женщин» только что вышвырнул ее вон, взяв на ее место знаменитость, толстую актрису Вэлери Туф.

— При всем уважении, Мэвис, мне кажется, что профессиональное образование менее важно, чем опыт, умение сострадать и понимание человеческих эмоций, — твердо возразила Мэри Крейцлер.

— И сопереживание, — добавила я. — Читатели должны понимать, что мы имеем представление о том, что они чувствуют, хоть и не пережили то же самое в действительности.

— По-моему, наша работа заключается в том, чтобы дать читателю нужный источник информации, — деловито заявила Кэти Бридж. — Мы — как постовой на перекрестке с картой наготове, мы советуем читателям, какой путь выбрать.

Потом мы обсудили будущее нашей профессии, и все согласились, что оно самое радужное.

— Сейчас существует так много источников информации, — сказала Лана Маккорд, — в прессе и в интернете. И тем не менее желание поделиться с человеком, даже анонимно, сильно как никогда.

Мы с серьезным видом закивали. Принесли горячее, и разговор заметно оживился — мы стали обсуждать случаи, когда сталкивались с психически неустойчивыми читателями, и вообще профессиональный риск.

— У меня был один преследователь, — поделилась Карен Брейтуэйт из «Дейли мун». — Его задержали в приемной с ножом.

— За мной гонялись два маньяка, — заявила Салли Трумен из «Эхо», — и оба с бейсбольными битами.

— А за мной три, — вмешалась Джун Снорт, которую не переплюнуть, — и у всех были полуавтоматические «рюгеры» сорок четвертого калибра.

— Правда? — хором воскликнули мы.

— Нет! — завизжала она. — Я вас разыграла! — Теперь и мы рассмеялись. — Но один из моих читателей сейчас лежит в психушке с усиленным режимом охраны.

— Ничего себе, — все в ужасе ахнули.

— Раз уж мы заговорили на эту тему, никто не слышал о Колине Твиске из Далвича? — спросила я, оглядев присутствующих. — Чудак, но довольно симпатичный, тридцати пяти лет, занимается компьютерами, никак не может найти девушку, классический случай Одинокого Молодого Человека.

— О да, мой клиент, — ответила Кэти Бридж. — Я сделала глупость и ответила ему. Он шесть месяцев от меня не отставал.

— Да что ты! — У меня задрожали коленки. — Как думаешь, он… опасен? — с деланным безразличием спросила я.

— Возможно. Я не хотела рисковать, поэтому добилась запрета на приближение. Налей мне еще вина, Роуз.

Мне стало совсем нехорошо. За десертом разговор зашел о самых отвратительных письмах, которые мы когда-либо получали.

— Мне один мужик прислал письмо с жалобой, что у него слишком большой член, — сказала Лана Маккорд. — И в доказательство приложил фотографию!

— И что же ты сделала? — спросила я.

— Дала ему свой домашний адрес, а ты как думаешь?

— А мне прислали дохлую мышь, — заявила Джун Снорт с самодовольной усмешкой.

— А мне — дохлую крысу, — подхватила Кэти Бридж.

— Мне один раз пришло письмо, и там через слово встречалось это выражение, сами знаете на какую букву.

— Мне прислали пару заношенных мужских трусов!

— А мне — заношенные трусы со следами спермы!