Двух женщин, ранее принадлежавших этим рабам, тоже ждала отнюдь не завидная участь. Они успели познать любовь этих четверых мужчин, они знали, сколько нежности и ласки скрывалось в каждом из них. Эти рабы точно так же любили детей и наслаждались красотой мира, как и все остальные люди. Однако вскоре этих мужчин должны были принести в жертву богам. Женщинам предстояло поселиться на самой окраине новой деревни. Если впоследствии рабыни рожали мальчиков, то тех бросали под нос спускаемых на воду новых каноэ, чтобы, таким образом, благословить дерево, из которого изготавливалось судно. При этом дети неизменно погибали, разорванные на части лодками. Но на этом беды женщин не кончались. По ночам их могли посещать мужчины, предварительно спрятавшие лица за масками, и проводить с рабынями ночи, а потом так же тихо удаляться. Если в связи с рабыней был бы замечен, например, молодой вождь, его бы ждало суровое наказание. Тем не менее, никто не отказывался от подобных ночных визитов. Правда, когда после таких встреч рождались дети, они тоже считались рабами. Если мальчикам удавалось дожить до юношества, и они не погибали под носом нового судна, тогда их приносили в жертву богам. Девочек-рабынь, как только те становились достаточно взрослыми, ждала череда постоянных изнасилований со стороны скрывающихся под масками мужчин. И так должно было продолжаться вечно, эти люди уже рождались рабами, а значит, другой судьбы у них быть просто не могло.

Как только забрезжил рассвет, стало ясно, что дымящаяся гора и остров, прилегающий к ней, находятся намного дальше, чем на первый взгляд показалось путешественникам, и для гребцов начался последний день голода и тяжелейшей работы. Однако видимая цель придавала сил истощенным мужчинам, и когда наступили сумерки, стало понятно, что на следующее утро путешествие закончится. В эту последнюю тропическую ночь пути команда "Ждущего" ритмично работала веслами, видя перед собой долгожданную цель – светящуюся гору и остров.

Итак, подошло к концу великое переселение храбрецов с Бора-Бора, и теперь было бы вполне логично сравнить его с другими морскими путешествиями, которые совершались в разных концах планеты.

В Средиземном море потомки некогда гордых и отважных финикийцев, которые даже в годы расцвета своего государства редко решались на длительные морские путешествия, теперь плавали, в основном, вдоль побережья. Лишь иногда набирались храбрости и преодолевали внутренние моря, хотя при этом весь путь их составлял от силы две сотни миль. В Португалии мореходы начали собирать информацию об океанах, но они ещё не были готовы сами попытаться исследовать большие водные пространства. Пройдет ещё шестьсот лет, прежде чем будут обнаружены даже такие недалекие острова, как Мадейра и Азорские. Большие корабли уже подходили к берегам Африки, но при этом почему-то все мореплаватели были убеждены в том, что при пересечении экватора, когда терялась из виду Полярная Звезда, судно и команду неизменно ждала гибель. Либо люди умерли бы от жары, либо корабль упал бы с края света, а могло случиться сразу и то и другое.

На другом конце планеты китайские джонки исследовали берега Азии и перемещались по южным морям от одного острова к другому, но при этом суша всегда оставалась в пределах видимости. Хотя они тоже считали свои путешествия проявлением героизма. Известные купцы из Аравии и Индии предпринимали серьезные и длительные странствия, но и эти люди предпочитали держаться поближе к берегам, а на пока ещё не открытых континентах, расположенных к западу от Европы, люди вообще с неохотой оставляли сушу.

Только на севере Европы отчаянные викинги предпринимали путешествия, отдаленно напоминавшие то, в которое рискнули отправиться люди с Бора-Бора. Но даже они пока что ограничивались короткими морскими переходами, хотя в их распоряжении был уже и металл, и большие суда, и тканые паруса, а также всевозможные ученые книги и карты.

И все же встретиться с океаном один на один и покорить его выпало на долю таких отважных мужчин, как осторожный и предусмотрительный Тама-тоа, а также отчаянный и полный энергии Тероро. Не имея ни металла, ни карт, пользуясь только своими знаниями о звездах да плетенкой, поддерживая жизнь с помощью сушеных плодов таро и твердой веры в помощь своих богов, эти люди совершили настоящее чудо. Пройдет ещё семь веков, прежде чем итальянский мореход, плававший под испанским флагом, на трех просторных кораблях, прекрасно оснащенных и пользующихся всеми достижениями цивилизации, отважится на морское путешествие, которое все равно окажется не таким долгим и вдвое менее опасным.

На рассвете Тероро подвел каноэ со стороны юго-восточного берега обширного вулканического острова, который поднялся на юго-восточной оконечности великого разлома на океанском дне. Когда берег стал хорошо виден, путешественников начали одолевать самые разнообразные мысли.

"Сплошные камни, – разочарованно думал про себя Тероро. – А где же кокосовые пальмы? И есть ли здесь пресная вода?"

Мато, который находился, пожалуй, ближе всех к острову, с огорчением отметил: "Хлебных деревьев тут нет и в помине".

И только Таматоа с благодарностью размышлял: "Вот та самая земля, куда привел нас Тэйн. Значит, она должна оказаться великолепной".

Старый Тупуна прекрасно представлял себе все те сложности, которые обязательно принесут с собой следующие несколько часов. Он трепетал в предвкушении, и говорил про себя: "Сейчас дети моих братьев ступят на новую землю. Все будет зависеть от самых первых минут. Совершенно очевидно, что эта земля подчинена неведомым богам, и нам ни в коем случае нельзя обижать их. Но смогу ли я успокоить их всех?"

Он взволнованно ходил по палубе, пытаясь устроить все так, чтобы как можно меньше обидеть чужих богов.

– Не поднимайте никаких камней, – предупреждал он пассажиров лодки. Пока что не следует ломать ветви деревьев и даже есть моллюсков, если они вам попадутся. – Затем он подошел к маленькому храму и, подозвав к себе Па, вручил ему плоскую квадратную каменную плиту. – Ты пойдешь за мной, – пояснил он. – Потому что ты очень храбрый воин. – Он ещё раз осмотрел одеяние короля, поправил перо в его шапочке, передал Тероро копье, а сам дрожащими руками взял богов острова Бора-Бора, Тэйна и Таароа.

– Вперед! – громко приказал он, как только нос каноэ коснулся суши.

Первым на новую землю сошел Таматоа. Едва он ступил на песок, где оставил свой след, то сразу опустился на колени, набрал полные пригоршни почвы и несколько раз благоговейно поцеловал её.

– Это земля, – нараспев произнес он со всей серьезностью. – Это дом. Это прекрасная земля, где можно обосноваться, добрая земля, где можно будет рожать и воспитывать детей. Сюда мы привезем своих родителей. Сюда мы доставили своих богов.

Позади него, в передней части судна, стоял Тупуна, выпрямившись и подняв лицо вверх:

– О великий Тэйн, – торжественно начал он, – мы благодарим тебя за безопасное путешествие. – Затем он зашептал, стараясь вложить в голос все переполнявшие его чувства: – О неведомые боги! О бесстрашные и гостеприимные боги, хозяева этого острова! Великодушные и щедрые боги курящейся горы! О вы, сорок богов, сорок тысяч богов, сорок миллионов богов! Позвольте нам высадиться и остаться здесь! Позвольте нам воспользоваться вашими богатствами, и мы станем почитать и уважать вас. – Он уже собирался шагнуть на землю со своими богами в руках, но сама мысль о том, что он вступает на чужую землю, была для него слишком серьезной, и поэтому старик ещё раз громко воскликнул: – О устрашающие, всевидящие боги, позвольте мне сойти на вашу землю!